Оборотни Его Величества - Алина Илларионова

Неверрийский праздник Шумор отмечал у костра в компании с бутылкой и гитарой. Северные песни были диковатыми, состоящими из одних «ой» да «ай», так что остальные предпочитали держаться от мага подальше, даже мантикэр спрятал морду под дубленку Ирэн, не вынеся хозяйского позорища. К слову, с Бантиком кэссиди подружилась: сторожевой кис даже пускал ее в палатку архитектора, правда, с ворчанием, но больше для острастки. Не стал ершиться и теперь, когда девушка, воровато оглядевшись, нырнула под полог, но все-таки на входе опередил ее и занял свое место на войлоке. Расширенные зрачки мантикэра пульсировали, а ядовитый хвост подрагивал: кис чуял возбуждение наследницы, как и Венец Стихий, спрятанный у нее за пазухой. Закипал, не обжигая, раскалено-алый огонь, вибрировал прозрачный как хрусталь воздух, волновалась жемчужная вода, даже обычно неподвижная серая земля будто пересыпалась песком под ветром – обряд коронации еще не состоялся, но первоэлементы уже признали повелительницу. Отец никогда не рассказывал, какие чувства испытывал, впервые прикоснувшись к Венцу и постепенно сливаясь с ним – с землей, водой, воздухом и огнем Скадара. Иллада Рэя будет второй после кэссарицы Иссолины женщиной, занявшей родовой престол, единоправной владычицей юга и ставленницей Альтеи. Ну что ж, Екатерина тоже была Второй, а стала – Великой.

Шумор ничуть не удивился, обнаружив в своей палатке ночную гостью, отрешенно гладившую спокойного разомлевшего мантикэра.

– Решил сменить хозяина, ренегат? – с горькой самоиронией усмехнулся маг.

Ирэн пожала плечами:

– Это собака не возьмет подачку из чужих рук, господин Шумор. А кошки во многом похожи на нас: идут к тому, кто на лакомства не скупится и гладит мягче.

Что-то обдумав, мужчина достал из своего мешка сверток пурпурного бархата, перетянутого крученым шнуром.

– Настойка на клюкве с медом отечественного разлива, – проговорил архитектор, любовно поглаживая флягу из темной кожи, расшитую яркими нитками. – Мне ее приятель подарил. Думали, разопьем, когда от скадарского берега отчалим, да вот… Вот так получилось.

– Магистр Аттеа был светлым человеком, и Ильшиур Созидатель не допустит, чтобы он блуждал в сумраке безвременья. Быть может, он сейчас наблюдает сверху за своим старым другом.

– Скорее, к нам спустился. Мариус не пропускал ни одной хорошей пирушки.

Кэссиди не было дела до того, как развлекались двое юных стихийников с одного потока, но разных факультетов, однако приходилось слушать: магу земли необходимо было выговориться, и наследница ему это позволила. Вместе с ней подходящего момента ждали Венец Стихий и даже спящий Дан, хоть и не подозревал об этом.

– Мариус не случайно выбрал специальность ветродува, он всегда был человеком легким как воздух. – Шумор разочарованно вытряхнул из фляги последние капли: настойка показалась кэссиди чересчур крепкой и сладкой, так что он почти все выпил сам.

– Зато вы крепко стоите на земле, господин Шумор. Вы – на своей, а я – на своей, – Ирэн мотнула головой в сторону гор. – Даже под вашим снегом мне чудится чернозем Скадара. Я хочу вернуться домой… но еще слишком рано. Вы и сами это понимаете.

– Понимаю, – уныло вздохнул маг, – и знаю, зачем вы пришли, кэссиди. Но не смогу вам помочь.

– Просто отдайте мне либр, а дальше я сама справлюсь. Деньги и драгоценности оставьте себе, мы с Даном не пропадем.

– Вы с Даном… – Шумор нахмурился.

– Да, – кивнула Ирэн. – Мы вернемся в Равенну и все исправим. Мы поможем защитить вашу столицу от Одаренных, а потом наведем порядок в своем доме.

Маг как-то странно посмотрел на кэссиди.

– Эту легенду каждый неверриец знает с пеленок, и многие верят: если грянет буря, с первой зарницей Хранители вернутся и защитят их, как тогда… Когда Арвиэль спасся, я подумал, что, может быть, они… но теперь… и вы двое… Дева и ее Волк…

– Мы вернемся, – шепотом пообещала Ирэн. Кэссиди было плевать, за кого там принимает ее пьяный маг, лишь бы болтовня вязалась с делом. – Вернемся и все исправим благодаря вашей помощи.

На мгновение Шумор опустил взгляд на Бантика, а когда поднял, оказалось, что глаза у него совершенно трезвые.

– Я бы очень хотел все исправить, Ваше Высочество… Но… боюсь, не готов вам помочь.

Если бы кэссиди не распрощалась с неудобным маникюром давным-давно, то выцарапала бы трусу глаза.

Шумор никому не рассказал о том разговоре. Парализующие браслеты не надели, но Ирэн знала, что здесь, на суше, маг земли следит за каждым ее шагом. Наедине с Даном девушку больше не оставляли, и почти всегда «компаньонкой» была Летти, которой, похоже, льстило некое подобие дружбы с будущей кэссарицей. Эти отношения с врагом давались Ирэн непросто, однако она продолжала улыбаться и выжидать…

Ярица затянулась для Шумора почти на неделю. Ближе к полудню корабль отчалил от неверрийского берега, взяв курс на синеватые горы. Архитектор стоял на палубе, отрешенно глядя в глубь материка, точно навсегда прощался со страной. Да так оно и было.

– Пойдем в каюту, Летти, здесь холодно. А ты подай нам кофе, да смотри, чтобы не пригорел, – озадачила Ирэн одного из матросов.

– И поживее, не то скормлю тебя акулам, – поддакнула белобрысая.

К акулам парень не хотел, потому кофе нашелся довольно быстро, даже сварили его более-менее сносно. Ирэн сама разлила напиток по чашкам, пока Летти самозабвенно несла какую-то чушь, не следя за манипуляциями «подружки». И зря. Ирэн старалась не нервничать, хотя Поднебесная Цепь неумолимо приближалась. Еще несколько часов, и корабль минует границу, а обратно через странную антимагию гор портал уже не проложишь. Даже если кэссиди с Даном удастся сбежать, как долго они смогут скрываться в вотчине Одаренных?..

– Иллада, а вы с аватаром… того? – спросила вдруг белобрысая и торопливо отпила кофе, сразу раскашлявшись: он был горячий и горький.

– Чего «того»? – изобразила непонимание Ирэн. Вилетта росла взаперти, подруг не имела, а мама вряд ли секретничала с дочкой на подобные темы, так что ее смущение пополам с любопытством забавляло.

– Ну-у… То, о чем в романах пишут, – нашлась стремительно краснеющая Летти.

– Да, конечно. Изменять жениху с волком очень увлекательно, – доверительно сообщила кэссиди, с трудом удерживаясь от смеха: лицо Вилетты вытянулось, как банановая кожура. – Правда, Дан немного кусается, зато у него такой пушистый… хвост. Только пусть это останется нашим с тобой секретом.

– Ага-а…

– Кстати, твоя мать несправедлива к тебе, – небрежно заметила Ирэн.

– Это почему?

– Потому что она давно должна была вывести тебя в свет. Твое место – при дворе, Вилетта, в окружении достойнейших мужчин Скадара.

– Я знаю, – самодовольно кивнула девчонка, – но мама говорит, что еще рано.

– А, по-моему, она просто боится конкуренции. Если бы ты появилась во дворце, то затмила бы ее сразу же, – сказала Ирэн, про себя додумав: «Глупостью точно».

Летти мрачно вцепилась в чашку, уже не замечая горечи.

– Если бы она считала тебя взрослой женщиной, то объяснила бы, как держаться с мужчинами, вроде Дана и его брата, и феромоны не понадобились бы. А так оба тебя отшили, как грязную плебейку, – со смаком припечатала кэссиди.

Верно заметили горские мудрецы: главное даже не то, что ты говоришь, а как ты это сказал. А кэссарица Хлоя Рина учила Ирэн, что приговоренный к смерти преступник должен испытывать не только физическую боль, но и эмоциональную, иначе казнь становится просто забоем паршивой овцы.

– Остроухий мерзавец за все заплатит. А потом и до второго доберусь, – сжав кулаки до хруста, прошипела приговоренная.

– Не думаю, – спокойно возразила будущая кэссарица. – В отличие от тебя, я не намерена играть по правилам Геллеры, тем более делиться с ней чем-то своим. Мы с Даном уходим, а ты соберешь нам вещи.

– Чего-о?! – поперхнулась девчонка. – С какой это стати?!

– С такой, что слуги твоей матери плохо меня обыскивали. – Ирэн вытащила из кармана пустой флакон. – А вот противоядие от эликсира верности осталось в моей шкатулке. Ты выпила ударную дозу отравы, и у тебя только час, чтобы забрать у Шумора мешок, либр и арбалет и достать ключи от клетки Дана. Потом я дам тебе лекарство, и мы разбежимся.

Пожалуй, среди придворных клуш Вилетте вообще не нашлось бы равных по глупости. Герб Одаренных – скорпион, доставший с неба звезду, так вот дочке зоомага, похоже, звездануло прямо по темечку. Опрокинутая чашка плеснула грязно-бурой гущей. Это был почти плевок, только до цели он не долетел. Ощетинившись наманикюренными когтями, девчонка с шипением бросилась на свою госпожу, но та с легкостью заломила обе руки за спину соперницы и прилепила щекой к столешнице, как раз в кофейную лужу. Трепыхалась Вилетта недолго и тщетно.