Том 3. Чёрным по белому - Аркадий Аверченко

Будет, вероятно, так: чужестранцы перестанут туда ездить, а, туземцы украдут друг у друга все, что у них было, сдерут один у другого кожу взятками, поборами и обманом, а потом, когда проживут все это, — поумирают с голоду.

Неприятно говорить людям правду в глаза. И меня сначала смущало то, что жители этого города получат книгу с моим рассказом, прочтут и будут чрезвычайно обижены.

Но потом я успокоился. Наверное, ни одна книга с моим рассказом не дойдет до них, так как будет утащена почтовыми чиновниками на ихней же городской почте.

Специалисты

Жизнь помещика Червякова, владельца хутора Большие Блохи, протекала в полной тишине, довольствии и мирных забавах.

Помещик Червяков давно уже собирался заменить свои ежемесячные поездки в уездный город большой поездкой в далекий Петербург, но несколько лет откладывал это героическое решение.

Не так давно помещик Червяков закончил свои дела по хутору Большие Блохи, отслужил молебен и, с замирающим от предвкушения неизведанных чудес сердцем, поехал в столицу.

* * *

Оглушенный шумом и бешеным движением города, Червяков добрался до гостиницы, отдохнул и после обеда решил отправиться к портному заказать сюртук, потому что Червяков прекрасно понимал разницу между Большими Блохами и Петербургом…

На какой-то широкой улице он увидел дом с вывеской: «Портной Хасин» и, не колеблясь, зашел к этому портному.

— Вы и есть портной Хасин? — приветливо спросил Червяков, раскланиваясь.

— А почему нет? — отвечал Хасин.

— Вы бы сшили мне сюртук?

— А почему нет? — отвечал Хасин, с той же интонацией.

Желая сделать приятное такому покладистому человеку, помещик Червяков сказал:

— Очень большой ваш город Санкт-Петербург!

— А почему же, нет? — сказал хозяин, гордо поглядев в окно. — Вам заказ нужно на какой класс?

Червяков немного не понял портного, но подумал и ответил:

— На 2-й класс. Я приехал 2-м классом.

— При чем тут расписание поездов? — возразил Хасин. — Я спрашиваю, на особу какого класса я должен шить форменный мундир?

— Да мне не форменный! С чего вы взяли, что форменный? Простой черный сюртук.

— В таком случае, вы извините меня, если я извинюсь перед вами: это не моя специальность.

Червяков удивился:

— Да ведь вы же портной!

— Ну, что делать?.. Другие бывают и генералы, и министры, а я портной. Тоже, знаете, хлеб.

— Так отчего же вы отказываетесь сшить мне сюртук, если вы портной?

— Видите, есть портной на духовное платье, на светское, на студенческое, а я на чиновническое. Когда имеешь свою специальность, так это, знаете, тоже кусок хлеба с маслом.

— Куда же мне пойти?

— Идите себе к Семенову на Вознесенский. Только Семенов вам сюртук не сошьет. Могу вас успокоить! Он специалист на клоши и именно диагональ…

— Может, еще кто-нибудь есть? — растерянно спросил Червяков.

— Робинсон еще есть, — подумав, ответил Хасин. — И он прекрасно шьет сюртуки.

— Так я и пойду к нему!

— К Робинсону? Не ходите. Он прекрасно шьет сюртуки, но какие? Студенческие. Вашего он и не возьмет. Это не есть его специальность… Можно бы к Куруляйнену, но он только гениальный на брюки. А что такое одни брюки? С ними одними, извините за нескромный вопрос, не обойдешься, бывая в обществах!..

Червяков грустно попрощался со специалистом по чиновническому и пошел домой.

* * *

На улице к нему подошел неизвестный человек в красном гарусном шарфе и спросил:

— Можно узнать, который час?

— Сделайте ваше такое одолжение! — приветливо сказал помещик Червяков. — В таком громадном городе, как ваш, не знать, который час, — это…

Червяков вынул свои толстые серебряные часы, а неизвестный человек схватил их, оторвал с частью цепочки и бросился бежать.

— Зачем вы взяли мои часы? — закричал Червяков. — Отдайте! Они мне самому нужны.

Он погнался за похитителем, но скоро устал и, увидев постового городового, подбежал к нему.

— Господин городовой! У меня сейчас ограбили часы.

— Ну-у?! — сказал городовой. — Прыткий народ.

И, обернувшись к извозчику, городовой скучающим голосом стал ругать его на чем свет стоит.

— Городовой! — воскликнул Червяков. — Отчего же вы его не догоните?

— Кого? — удивился городовой.

— Да того, который часы у меня отнял!

— А он где у вас отнял?

— Да вот около этого желтого дома, где фотографические карточки выставлены.

— Где карточки? Так это не мне нужно ловить! Это вон того городового попросите, который стоит, видите, вон там! Он в один минут поймает вашего жулика.

Другой городовой, к которому обратился Червяков, изумленно повернул к помещику свое красное лицо и сказал:

— Вас ограбили около того дома? Так тот городовой врет! Там уже начинается его район!

— А он говорит — ваш.

— Там, где карточки выставлены? Правда, до этого окна мои, а там дальше окно уже его. Хотя, видите ли, наша специальность — следить за порядком движения! А ежели вам требуются жулики, то это — сыскное отделение должно. У нас, извините, свое занятие есть.

Червяков вздохнул, кликнул извозчика и поехал в сыскное отделение.

* * *

Сначала он попал в сыскное отделение по политическим делам, и там ему сказали, что жулики — не их специальность.

После долгих поисков Червякову удалось напасть на людей, специальность которых была — жулики и грабители, но толку он не мог добиться никакого.

— Вот вам альбомы, — сказали ему. — Пересмотрите фотографии. Может, узнаете своего жулика.

— Вот, кажемся, похож, — сказал после долгих поисков Червяков.

— Этот? Гм… А что, вы говорите, у вас ограбили?

— Часы.

— Ну, этот никак не мог ограбить у вас часы. Он по специальности взламыватель касс. Может, этот?

— Да и этот как будто похож, — с сомнением сказал Червяков.

— А какие часы у вас ограбили?

— Серебряные.

— Тогда могу вас успокоить. Он чист в вашем деле, как Орлеанская дева! Его специальность — золотые часы и, преимущественно, с репетицией.

Червяков вытер ладонью руки мокрый лоб.

— Извините… Но я не понимаю… Что могло помешать ему ограбить и серебряные часы, если они ему подвернулись под руку?

Начальник сыскного отделения снисходительно улыбнулся.

— Хе-хе! Иван Матвеевич! — обратился он к помощнику. — Вот они предполагают, что Мотька Монокль мог отнять у них серебряные часы… Могло это быть?

— Это было бы неслыханно! — всплеснул руками помощник. — Серебро — вовсе не его специальность! Золото!

— Видите?

Червяков горько улыбнулся.

— Золото? Может, еще и 96-й пробы?

— Ну нет, этого не скажу. Он в этом отношении удивительно неразборчив. Не брезгует и 56-й пробой…

Из сыскного отделения помещик Червяков вышел совсем больной.

* * *

По дороге его била лихорадка… Голова была горячая, и живот сжимали какие-то судороги.

Боясь разболеться без медицинской помощи, Червяков спросил извозчика:

— Нет ли здесь близко больницы!

— Есть. Тамотка, за углом.

— Вези.

С извозчика Червяков еле слез.

— Здравствуйте! — сказал он швейцару. — Можно у вас лечиться?

— Сколько угодно. А где же больная?

— Какая?

— Да роженица. Это больница специально для рожениц.

Значит, мне никак нельзя полечиться?

— Отчего ж… Только ведь с мужчинами такого не приключается. Хо-хо! А иначе — сами посудите! Никак нельзя!..

— Что ж ты, дурак, привез меня в женскую, — выругался Червяков, взбираясь на извозчика. — Ты вези в мужскую больницу.

— Пожалуйте!

Извозчик привез Червякова в больницу, но она оказалась — Калинкинская, и бедный помещик покраснел до слез, когда у него спросили о сорте его болезни.

— Опять ты, братец, напутал! — укоризненно сказал Червяков, выскакивая из ворот больницы. — Здесь черт знает какие болезни лечат!.. Вези уж домой… все равно!

* * *

В номере гостиницы он слег в постель и послал за доктором.

И здесь начался страшный кошмар…

Пришел высокий, сухой врач. Вежливо поздоровался с Червяковым и спросил:

— Нездоровы?

— Да, знаете…

— Пульс вам кто-нибудь пробовал?

— Нет еще. Я думаю, вы…

— Извините, — пожал плечами доктор. — Пульс не моя специальность. Я по носовым!

— Да ведь вы доктор?!

— Имею эту честь…

— Ну вот, у меня судороги в животе и лихорадка… Неужели вы не можете помочь?

— Право, я затрудняюсь…

— Я хорошо заплачу!..

— Гм… Вы говорите, в животе? Сейчас я посмотрю… Может, мы и разберемся. Нет ли у вас перочинного ножа?

— Зачем?