Экипаж - Александр Рудазов

Святослав рассеянно слушал тираду суперкарго. Точнее, делал вид, что слушает – он давным-давно включил в личном информе музыку на полную громкость и теперь наслаждался последним хитом прославленной группы «Nared’s Zitoko».

- Что ты так кричишь, шалкий хуассин? – хмуро обернулся к нему Косколито. – Посмотри нарушу – мы уже десять минут, как все всорвали. Скоро уше войдем в гипер...

Соазссь взглянул на голоэкран, настроил его так, чтобы видеть то, что происходит сзади, и досадливо зачмокал присосками – астероида LOKN-4330 больше не существовало. На его месте расползалось во все стороны бело-желтое облако.

Теперь нужно было изыскивать средства на пополнение арсенала – ракеты такой мощности стоили недешево. А у него и без того хватало хлопот – взорвавшийся астероид унес с собой совершенно новенький космокатер с немалой толикой ценного оборудования на борту, целый контейнер очень дорогого антибиотика и, разумеется, прекрасного боевого робота. Тайфун тоже стоил немалых денег...

- Всем подготовиться к выходу из гипера, - мелодично прозвенела Фрида спустя одиннадцать часов. – Входим в звездную систему Сварога.

- Двенадцать лет здесь не был... – ностальгически пробормотал Моручи, стоя перед иллюминатором. – Столица Империи... лучшее место во Вселенной...

- А по-моему, лучшее место – Земля, - обиженно проворчал Ежов.

- Точняк, блин, - поддержал его Денисов. – Земля, блин...

- Земля, правильно, - ласково кивнул Койфман. – Но только Святая Земля, бывший Шеол. Это самое лучшее место.

- Нет ничего лучше Деметры, - холодно сощурила глаза Джина. – Кто тут не согласен?!

- Я не согласен, - хмыкнул Рудольф. – Муспелль – лучшая планета.

- Только Золотое Кольцо, - покачал головой Остап. – Золотое Кольцо, и все тут. Це Родина...

- Ничего подобного, шалкие человеки, - оторвался от штурвала Косколито. – Единственное достойное место в этом шалком космосе – Осор, наша, серранская, столица. И я не был там уше почти двадцать лет...

- [Бело-розовый круг, красный вытянутый овал, пурпурные кляксы, плывущие в разные стороны].

- Моя Родина тоже лучшая всех, - не пожелал отстать от остальных Дитирон.

Единственным членом экипажа, который не предложил свою родную планету в качестве Лучшего Места Во Вселенной, стал Соазссь. Он родился на космическом корабле, а своей планеты у хуассинов просто нет. Не существует на свете такого небесного тела, которое эти существа могли бы назвать своим и только своим.

Хотя нет! Фрида тоже сохраняла молчание! Она родилась на Зигфриде, столице Бундестага, но, в отличие от всех остальных, не испытывала ностальгических чувств, вспоминая эту планету. С родиной у нее не было связано ни единого приятного воспоминания, и она не считала ее не то что лучшим – даже просто терпимым местом. Для нее родным домом стал «Вурдалак», а семьей – его экипаж.

- Связь так и не установлена? – устало уточнил Святослав.

- Никак нет, - ехидно улыбнулся Койфман. – Такое впечатление, что ваши СИБ[13], БОР[14], ОСИД[15] и прочие получили четкий приказ – не слушать «Вурдалак», что бы он ни говорил! Я уже просто ору благим матом, но они все равно меня не слушают! Это из-за твоей бенефиции, капитан?

- Даже если из-за нее, все равно непонятно... – хмуро отвернулся Моручи. – Они обязаны принимать во внимание любые сигналы! Ладно, разберемся на месте...

Впереди показалась Морана – последняя планета в столичной системе Империи.

Всего здесь было десять планет, и все названы в честь древнеславянских богов – Перун, Ярило, Лада, Сварог, Даждьбог, Велес, Мокошь, Стрибог, Чернобог и Морана. Первые две раскалены настолько, что жить там не представлялось возможным – Аматэрасу, солнце имперцев, почти вдвое больше нашего, земного. А вот на Ладе и Свароге люди могли жить и жили – на жаркой Ладе с трудом, на Свароге идеально. Дальше вращался Даждьбог, целиком покрытый холодными океанами, газовые гиганты Велес, Мокошь и Стрибог, а также ужасный, насквозь промерзший и страшно радиоактивный, но невероятно ценный Чернобог, почти на три четверти состоящий из редкоземельных металлов вроде актиния, курчатовия или калифорния. Во многом благодаря этой планете Империи удалось так разбогатеть. И последний пункт в списке – маленькая незначительная Морана, являющаяся, по сути, просто комом грязного снега. Только не из воды, а из водорода.

«Вурдалак» вышел из гиперпространства так, чтобы оказаться именно с той стороны системы, где сейчас находилась Морана. В противном случае пришлось бы тратить лишние часы, чтобы пересечь систему, а их и так осталось немного. В имперских новостях сообщали, что прощание с телом императрицы состоится уже завтра в полдень (на той стороне Сварога, на которой разместился Нео-Хоккайдо, сейчас стоял поздний вечер).

- Ву, включи «хамелеона», - приказал Моручи, напряженно всматриваясь в голоэкран. – Мы же не собираемся кричать о своем появлении? Пилот, сможешь подойти незаметно?

- Спрашиваешь, капитан... – высунул язык Косколито. – Я пятнадцать лет только тем и санимался...

«Вурдалак» очень медленно и осторожно двигался сквозь пустоту вакуума, окутанный маскировочным полем. Никакие пеленгационные системы не могли его сейчас заметить – для них он был всего лишь небольшой помехой, легким сбоем на радарах. Если, конечно, у Куросавы вообще стояли такие системы – на орбите Мораны его станция была единственной. Да и на поверхности не располагалось ничего интереснее пары-тройки незначительных исследовательских баз – для имперцев Морана была аналогом Антарктиды.

Станция выглядела очень необычно. Она до удивления мало походила на дело рук человеческих – несмотря на многочисленные различия между народами и планетами, в некоторых областях мозги у всех людей работают одинаково. К примеру, ни один человек никогда бы не даже не задумался над возможностью сделать космический корабль (а космическая станция – это просто большой корабль, лежащий на постоянной орбите) из камня. Просто нерационально. А вот те, кто строил эту штуковину, считали иначе...

Изделие чужих, в незапамятные времена живших в этой системе, формой напоминало русскую печь. Этакий здоровенный каменный параллелепипед с выступом в форме трубы. Почти полтора километра в диаметре и великое множество шлюзов, ведущих внутрь. Почти все – давно заброшенные. Много ли входов нужно одному человеку? А на этой станции жил только один человек – Александр Куросава. Во всяком случае, так считалось официально.

Вот к одному из таких шлюзов Косколито и подвел «Вурдалака».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});