Стратагемы. О китайском искусстве жить и выживать. ТТ. 1, 2 - Харро фон Зенгер

Однако писец законов Сунь Дин из Высшего законодательного двора, который расследовал дело, обнаружил интригу. Он сделал так, чтобы Линь Чуна отпустили, заклеймив его, дав 20 палочных ударов и сослав в Цанчжоу. Так автор даровал Линь Чуну первое освобождение.

Старый Гао подкупил стражей, которые сопровождали Линь Чуна к месту ссылки, чтобы они убили его по дороге. И действительно, они завели Линь Чуна в лес Дикого кабана и привязали к дереву. Уже занесена дубина, чтобы нанести ему смертельный удар в висок. Таково второе пленение Линь Чуна.

Тут раздается громоподобный рев. Это явился монах Лу Чжишэнь, бывший императорский капитан и приятель Линь Чуна.

Он с руганью налетел на обоих палачей. Линь Чун спасен. Это его второе освобождение.

Под защитой Лу Чжишэня Линь Чун благополучно прибывает к месту своей ссылки. Там ему сначала достается место охранника в храме Верховного бога небес. Позже первый тюремщик открывает ему, что имеет для него особое задание. Он должен как можно быстрее сменить старого солдата, который управляет находящейся в пяти милях от города житницей для боевых коней. Тут старому Гао, который все еще покушается на жизнь Линь Чуна и при этом пытается убедить его тестя отдать дочь в жены молодому Гао, приходит в голову новая стратагема. Он подкупает тюремщика. В ту ночь, когда Линь Чун должен взять на себя бразды правления в житнице, житница должна загореться, а Линь Чун — погибнуть в пламени. Таково третье пленение Линь Чуна.

Однако случилось так, что Линь Чун в ночь, на которую назначено злодейство, был в кабаке. Возвращаясь оттуда, он видит, что соломенная крыша житницы продавлена слоем снега. Линь Чун отправляется спать в близлежащий уединенный горный храм и внезапно пробуждается от шума и треска. Через трещину в стене он видит, что житница ярко пылает. Так он спасся в третий раз. Три жулика, которые устроили пожар по приказанию старого Гао, приходят в храм, но не могут открыть ворота, поскольку под них подложен камень. Линь Чун подслушивает беседу и узнает об их планах. В гневе он выскакивает из храма и убивает всех троих. После этого, не питая надежд на правосудие, он присоединяется к восставшим крестьянам, так называемым разбойникам с Ляншаньских болот.

Оба китайских комментатора обращают внимание на крутые повороты хода действия в этой истории. Из ситуации максимально неблагоприятной для героя он сразу же попадает, наоборот, в удачное положение. Читатель, самоидентифицирующийся с главным героем Линь Чуном, то и дело оказывается в пучине глубочайших несчастий, чтобы затем выйти из них невредимым, благодаря чему судьба героя вновь и вновь вызывает на его лбу холодный пот.

16.15. Сначала совет, а потом выговор

Каждый виновник автомобильной аварии, даже самый закоренелый, в первый момент чувствует шок и стыд. Если в этом состоянии ума его обругать, часто бывает, что от виновника отлетает раскаяние и он начинает сопротивляться, вместо того чтобы признать свою ошибку. Поэтому с виновником аварии нужно разговаривать по-хорошему, утешать его, выслушивать его объяснения и ждать, пока его возбуждение уляжется, чтобы только после этого сделать ему выговор. Только так можно надеяться на успех в обращении с виновником дорожного происшествия.

Таким образом, сначала следует отпустить на свободу чувство вины, потому что в этой фазе человека нельзя убедить с помощью поучений. Только когда возбуждение пройдет, настает время для выговора.

Таким советом в духе конфуцианской добродетели снабжена Стратагема № 16 в изложении одного тайбэйского специалиста по стратагемам.

16.16. Захвалить до смерти

«Когда нет другого выхода, то часто прибегают к лести. После этого захваленный становится беззащитен, и его низвергают с высот».

Эту максиму якобы приписал Линь Бяо (1907–1971) на полях книги Сталина «Вопросы ленинизма». К этому времени Линь Бяо был объявлен официальным преемником Мао Цзэдуна. Однако в 1971 г. после неудачного путча против Мао он попытался угнать самолет и бежать в Советский Союз. После этого Линь Бяо был заклеймен в КНР как смертельный враг Мао. Максима Линь Бяо послужила доказательством для обвинения в том, что Линь Бяо собирался «убить Мао хвалой» (журнал «Лиши яньцзю», «Исторические исследования». Пекин).

В КНР идеи Мао Цзэдуна насаждались повсеместно. Открыто противостоять им значило совершить самоубийство. Следовательно, такому врагу, как Линь Бяо, ничего не оставалось, кроме как изображать самого верного последователя Мао. Но с целью дискредитировать идеи Мао и самого Мао Линь Бяо предпринимал все, чтобы вознести его как можно выше. Так, он называл Мао «гением, который рождается раз в тысячелетие», «Мао — гений гениев», «Идеи Мао Цзэдуна превосходят материальные силы и могут заменить их», «Идеи Мао Цзэдуна — вершина человеческой мысли», «Каждая фраза Мао Цзэдуна представляет собой истину в последней инстанции». Развивая таким образом культ Мао, Линь Бяо создавал условия для того, чтобы довести этот культ до абсурда и скинуть Мао с пьедестала.

Здесь тоже можно наблюдать применение Стратагемы № 16: противнику предоставляется полная свобода действий, что способствует расцвету в нем тщеславия и самодовольства; следствием этого является всеобщее противодействие и отвращение к нему, благодаря чему можно нанести ему смертельный удар с полного согласия широких слоев населения. Происшедшее с Линь Бяо невольно напоминает историю об уличных мальчишках, кричавших всаднику: «Какая прекрасная лошадь! Быстрее, быстрее!» Всадник, возгордившийся от похвалы, все нахлестывал и нахлестывал свою лошадь, наконец у нее на морде появилась белая пена, и она замедлила бег. Но мальчишки все кричали: «Быстрее, быстрее!» — и всадник все погонял ее. Лошадь упала и издохла.

16.17. Западня высокомерию

Однажды в 1925 г. один начальник отряда доложил командиру Хэ Луну из Фэнчжоу (провинция Хунань), что он поймал поблизости от города Цзиньши английского торговца, пытавшегося заниматься контрабандой оружия и опиума, и отобрал у него товар. Вскоре явился служащий английского посольства с китайским представителем из управления провинции. Англичанин выглядел высокомерным и агрессивным.

Хэ Лун проводил гостей в приемную и спросил об их деле.

«Ваш подчиненный ограбил торговца из нашей страны, который привез товары в Цзиньши. Я требую, чтобы вы навели порядок».

Хэ Лун спокойно ответил: «Я знаю об этом происшествии. Я как раз предпринимаю расследование. Как только оно закончится, я приму необходимые меры».

Англичанин подумал, что ему удалось запугать Хэ Луна. Еще более высокомерно он продолжал: «Все украденные вещи должны быть возвращены».

Хэ Лун отвечал: «В таком случае я прошу вас указать все пропавшие вещи вот в этом формуляре». Своей наивной реакцией Хэ Лун вызвал у высокомерного англичанина уверенность, что ему удастся беспрепятственно вернуть все контрабандное добро. Он не понял, что Хэ Лун воспользовался Стратагемой № 16, и записал все предметы в формуляр. В этот момент вошел солдат и сообщил Хэ Луну: «Расследование закончено, наши люди действительно отобрали у английского купца товар. Это было оружие и опиум».

«Хорошо», — сказал Хэ Лун. Он обратился к английскому чиновнику: «Пишите все».

Тот так и сделал и подписал список. Хэ Лун взял листок и внимательно прочел его. Тут лицо его стало серьезным, и он ударил кулаком по столу. «Я как раз и предвидел, что это торговец оружием и наркотиками». Он приказал доставить конфискованную контрабанду и сравнил с заполненным формуляром. «Вы преступаете китайские законы». Английский чиновник сдался без боя.

Эту историю я прочел в пекинской газете «Чжунго циннянь бао». Маршал Хэ Лун (1896–1969) был одним из основателей китайской Красной армии. После 1949 г. он, в частности, служил заместителем премьер-министра КНР, а также был крупным организатором спорта.

16.18. Мечтать о съеденной рыбе в пруду

Яо, легендарный император китайской древности, назначил своим преемником добродетельного Шуня. Это возбудило зависть в младшем брате Шуня, Сяне. Он подумывал об убийстве. Однажды Шунь чистил колодец. Сделав работу, он вылез через дополнительную шахту. Сян думал, что Шунь еще находится в колодце, и завалил отверстие, чтобы убить Шуня. Затем он направился в замок Шуня. Там он увидел, что Шунь сидит на кровати и играет на цитре с гнутой декой. Сян разыграл радость: «Братец, как я по тебе соскучился!» Когда Шунь увидел Сяна, он действительно обрадовался: «Ты пришел как раз вовремя. Я собираюсь подумать о важнейших делах империи. Помоги мне, пожалуйста, с государственными делами».

Когда Ван Чжан прочел эту историю, он очень взволновался. Он спросил своего учителя Мэн-цзы (ум, 289 до н. э.), второго по величине представителя конфуцианского учения: «Если все было так, как написано в книге, не была ли радость Шуня также разыграна?»