Стратагемы. О китайском искусстве жить и выживать. ТТ. 1, 2 - Харро фон Зенгер

Затем Сюэфан начал часто посещать придворного историка Чжоу. У того был шестилетний сын. При каждом визите Сюэфан общался с мальчиком — играл с ним или проверял знание иероглифов. Однажды он как бы мимоходом посочувствовал ребенку: «Бедное дитя, такой маленький и лишен матери. Почему твой отец не возьмет новой жены?»

Придворный историк услышал замечание, которое, конечно, в первую очередь было обращено к нему, и, смеясь, ответил: «Моя печаль еще не утихла. Как я мог бы даже разговаривать об этом! Я твердо решил провести остаток дней вдовцом».

Начальник департамента Сюэфан вовлек господина Чжоу в беседу о нынешней его жизни без супруги. Выяснилось, что ему нет нужды брать жену для ухода за сыном, так как о ребенке хорошо заботится няня. Няня была по происхождению землячкой историка.

Но Сюэфан постарался поколебать его уверенность замечанием: «И все же мне кажется, что вы должны жениться как можно скорее».

«Что это значит?» — спросил историк Чжоу. Начальник департамента Сюэфан только улыбнулся и не сказал ни слова. Это совсем обеспокоило господина Чжоу. Он повторил вопрос. Тогда Сюэфан начал: «Не говори, что я тебе плохой друг. Но если я расскажу тебе, во-первых, ты мне не поверишь, а во-вторых, разгневаешься».

Господин Чжоу отвечал: «Либо так, либо этак. В одном случае это неосновательно, в другом — я не вижу причин для возмущения».

Сюэфан опять улыбнулся, но, как и раньше, ничего не сказал. Это вызвало у господина Чжоу восклицание: «Твое нынешнее поведение действительно раздражает меня. Что же это такое? Что это за намеки на вещи, о которых даже нельзя открыто разговаривать?»

Тут лицо Сюэфана стало серьезным. «Я не хотел тебе говорить. Но если я не откроюсь тебе, то окажусь неверен нашей дружбе. Так что мне ничего не остается, как сказать все прямо. Только не обижайся на мои слова».

Господин Чжоу совсем разъярился: «Ты все ходишь вокруг да около, а не говоришь, что все это значит».

Сюэфан отвечал: «Ну, так я скажу тебе. Если бы это касалось другого человека, мне было бы все равно. Но ведь мы с тобой старые друзья…» И опять замолчал.

Господин Чжоу гневно вскричал: «Говори же ясно и прямо, в двух словах, о чем речь. К чему эти экивоки?»

Сюэфан сказал: «Ты сейчас занимаешь почтенную должность, и тем важнее это обстоятельство».

Господин Чжоу становился все нервознее: «Да на что ты все намекаешь? Говори сейчас же!»

Сюэфан продолжал: «Говоря по правде, в последнее время не все в порядке с общественным мнением».

Этим Сюэфан затронул больное место господина Чжоу, ибо для того не было ничего важнее его репутации и он более всего заботился о ее незапятнанности. Так что слова Сюэфана прозвучали для него как гром с ясного неба. Он вскочил и спросил: «Что ты имеешь в виду?»

Тогда Сюэфан наконец сообщил ему — очевидно, применяя тем самым Стратагему созидания № 7, — что ходят слухи, что он живет с няней своего сына. Потому якобы он и отказывает всем сватам.

В последующем разговоре господин Чжоу пытается найти быстрый способ восстановить свою репутацию. Например, он подумывает о том, чтобы отправить няню вместе с сыном на постоялый двор или отослать сына к дедушке и бабушке. Но все эти средства Сюэфан отверг как сомнительные. Наконец Сюэфан сказал: «Если ты доверяешь мне, я обещаю тебе, что мне удастся восстановить твою репутацию».

«Говори же скорее, как ты собираешься этого достигнуть?»

Сюэфан ответил: «Распусти сегодня же слух о том, что ты ищешь новую супругу. Это убьет все сплетни в зародыше».

Господин Чжоу сразу же отверг этот совет на том основании, что надолго это не поможет. Ведь он после этого не сможет отказывать, как прежде, всем претенденткам.

«Конечно, — подтвердил Сюэфан. — Так что тебе ничего не остается, как серьезно подумать о браке». И он вновь привел множество очевидных аргументов в пользу своего совета.

Господин Чжоу замолчал и задумался. Во всяком случае, как внушил ему Сюэфан, он должен как можно быстрее довести до всеобщего сведения свое желание вступить в брак, чтобы задушить слухи. Сюэфан ушел, обменявшись с Чжоу еще несколькими незначащими словами.

На следующий день он не явился с визитом. Господин Чжоу разыскал его и сказал, что он, подумав, не видит никакого иного решения, чем предложенное.

«Если так, позвольте тогда мне сыграть роль свата. Дочь семейства Лу одаренна и прекрасна. Пойду повидаюсь с ними».

Через день он сообщил господину Чжоу о неудаче. Сегодня он попробует поговорить с господином Чжаном о его незамужней младшей сестре. Теперь господин Чжоу, который больше всего боялся сплетен, сам стал проявлять активность и сообщил всем друзьям о своих матримониальных намерениях. Все больше друзей и знакомых предлагали себя в качестве брачных посредников. Сюэфан все время обсуждал с господином Чжоу различные возможности и наконец убелил его, что, наверное, хорошо бы ему искать невесту постарше. После этого он подговорил некоторое третье лицо обратить внимание господина Чжоу на дочь вице-министра Цзяо.

Господин Чжоу попросил у Сюэфана совета. Тот задумчиво сказал: «Об этой возможности я уже подумывал. Только боюсь, что дочь Цзяо не захочет выходить замуж за вдовца. Кроме того, ее отец — мой начальник. Мне не очень-то улыбается идти к нему с таким предложением. Поэтому я ничего тут не могу сказать. С другой стороны, если бы удалось заключить такой брак — это было бы идеально. Я слыхал, что она сведуща в благородных искусствах — в игре на цитре, го, каллиграфии и живописи. А к тому же еще хорошо пишет, считает и ведет хозяйство. Кажется, ей немногим больше двадцати лет. Для твоего сына она была бы настоящей второй матерью».

Когда господин Чжоу услышал все это, в нем тут же возгорелось желание добиться этого брака. Но семейство Цзяо заставило его подождать ясного ответа. Господин Чжоу нервничал все больше. Он вновь попросил Сюэфана о посредничестве. Но ему пришлось еще много раз повторить свою просьбу, прежде чем тот согласился. Теперь Сюэфан день за днем ходил к семейству Цзяо, пока господин Чжоу не получил наконец положительного ответа.

Здесь мы прерываем нить повествования. Конечно, Сюэфан использовал несколько стратагем, чтобы достичь своей цели — обручения дочери господина Цзяо с господином Чжоу. Сначала он смутил господина Чжоу вымышленными сплетнями (Стратагема № 7), чтобы сманить его с «горы» — заставить отказаться от решения сохранить свое вдовство. В этом месте, естественно, приходит в голову провокационная Стратагема № 13. Благодаря этому Сюэфан привел господина Чжоу в такое состояние, что он всеми фибрами души возжаждал заключения брака с дочерью Цзяо. При этом Сюэфан всячески томил господина Чжоу ожиданием, так что тот проглотил наживку и решил жениться на женщине, описанной ему — опять же с помощью Стратагемы № 7 — в самых лучших красках.

Стратагемы выполнили свое назначение. Но я, конечно, дочитал роман до конца и выяснил, что в день свадьбы произошла катастрофа. Невеста, находившаяся под действием наркотиков, опоздала на заключение брака на час и, придя, сразу же вытащила свои опиумные принадлежности и начала курить…

16.7. Рафсанджани и подарки из США

«В американской прессе распространилась привлекающая всеобщее внимание новость».

Так начиналось сообщение об иранской авантюре в шанхайской газете «Вэньхой бао» от 14 ноября 1986 г. на странице «Шизцзе чжи чуан («Окно в мир»).

«В течение 18 месяцев США поддерживали тайные сношения с Ираном и поставляли ему оружие, чтобы взамен добиться освобождения содержащихся в Бейруте американских заложников. Согласно американским источникам, эти сношения велись в обход Госдепартамента, министерства обороны и ЦРУ с личного согласия президента Рейгана. Последний номер американского журнала «Ньюсуик», вышедший досрочно, сообщил о подоплеке. Ниже следует адаптированный перевод этого сообщения, который мы предлагаем читателям».

За этим введением следует подготовленное переводчиками и редакторами Цзи Юнем и Лян Жэнем сокращенное изложение репортажа, появившегося в «Ньюсуик» 17 ноября 1986 г. под заголовком «Плащ и кинжал».

Там говорилось, что 4 ноября 1986 г., в седьмую годовщину существования американского посольства в Тегеране, председатель иранского парламента Рафсанджани казался особенно довольным. Удовлетворение было вызвано одной заметкой в ливанской газете.

До сих пор китайские переводчики следовали американскому тексту. Но далее, не прерывая текста, они дают подзаголовок, в котором обращаются к Стратагеме № 16:

«Макфарлан явился с визитом, чтобы передать подарки, иранский секретарь парламента сначала отпустил то, что хотел поймать».

Пятеро американских правительственных чиновников, и среди них бывший шеф Совета национальной безопасности Макфарлан, тайно прилетели в Тегеран. С собой делегация привезла символические подарки, а именно пирог в форме ключа (в знак завязывания новых отношений) и Библию с автографом Рональда Рейгана, и, кроме того, по слухам, всем высшим государственным деятелям Ирана были обещаны автоматические пистолеты «кольт». По другой версии, во время визита было сделано ужасающее предложение: передать Ирану самолет, нагруженный американским оружием.