Германский Генеральный штаб. История и структура. 1657-1945 - Вальтер Гёрлиц

Гальдер пребывал в нерешительности. Он считал, что вполне возможен вариант проведения быстрой кампании в Советском Союзе и даже если не удастся полностью уничтожить ее военную мощь, то, по крайней мере, она лишится западных армий. Но ему не хотелось предпринимать новые шаги до тех пор, пока нет конкретного решения в отношении Запада. Согласно одной версии, Гальдер якобы посетовал, что «доверился этому дураку, который навязал на нашу шею русских», но ведь Гальдер, как и Гитлер, сам усомнился в искренности намерений Советского Союза. Он был обеспокоен сосредоточением советских войск и считал, что следует принять превентивные меры. Бек, с которым Гальдер поддерживал отношения (хотя и не очень тесные), предостерегал его против восточной кампании, но, как это часто бывает в подобных случаях, к его предостережениям никто не прислушивался.

Замысел восточной кампании стал обретать конкретные очертания. В плане Гальдера он шел еще под названием «операция «Отто», но в директиве № 21 от 18 декабря он проходил уже под названием «план «Барбаросса». Директива указывала на необходимость быстрой и окончательной победы над СССР, и, если понадобится, план будет введен в действие до завершения операций против Англии. Безусловно, Гитлер зашел слишком далеко. Еще когда Раушнинг подчеркивал опасность франко-русско-британской коалиции, Гитлер заметил, что подобного никогда не произойдет, но если такое все-таки случится, то все его планы пойдут насмарку. Теперь его самоуверенность возросла до такой степени, что он был готов по собственной инициативе напасть на Советский Союз.

VI

Второстепенные проблемы, особенно на Балканах, не в меньшей степени требовали внимания Генерального штаба. Если Англия нападет на Грецию или ухудшится положение итальянцев в Албании, придется проникнуть через Болгарию во Фракию и в Северную Грецию. Согласно директиве № 20, для проведения операции «Марита» было необходимо сконцентрировать в Румынии армию из семи дивизий под командованием Листа. Далее. Итальянцы вполне могут обратиться за помощью к Германии. Что это означает? Как минимум, наличие четырех потенциальных фронтов, если считать СССР и Испанию.

Интересно, что с ростом возложенных на него обязанностей влияние Генерального штаба постепенно уменьшалось. Браухич и Гальдер искренне верили, что Генеральный штаб нельзя рассматривать иначе, как мозговой центр, но Гитлер так не считал (или делал вид). Он не давал возможности Генеральному штабу проявить свои способности и не переносил никакой критики в свой адрес. Если «фюрер отдал приказ», надо его выполнять, а не высказывать какие-то сомнения. Кейтель понял, что значит «тяжелая рука» хозяина, когда вручил ему докладную, в которой указывал на опасность действий, связанных, как называл это Гитлер, «с чисткой тыла». Гитлер грубо заявил Кейтелю, что считает его точку зрения абсолютно ошибочной. Кейтель тут же попросил об отставке (уже во второй раз). Гитлер обругал его и, как и в прошлый раз, заявил, что генералы не имеют права уходить в отставку; им это противопоказано. Кейтель беспрекословно подчинился. Гитлер, вероятно в благодарность за послушание, считал Кейтеля человеком с «интеллектом привратника».

Понятно, что грубое пренебрежение советами Генерального штаба должно было привести к печальным последствиям. Генеральный штаб настоятельно требовал увеличить численность резерва, но Гитлер и не думал реагировать на подобные высказывания. Армия, люфтваффе, военно-морской флот, ваффен СС, да и все остальные службы продолжали активно соперничать друг с другом, обсуждая кампанию против восточной державы, хотя предпочтение следовало бы отдать армии.

Нельзя не отметить, что в то время даже в Генеральном штабе превалировали оптимистичные оценки в отношении восточной кампании. Выдвигалось предположение, что удастся быстро достигнуть намеченной линии, но армии (конечно, не всей!) придется задержаться там несколько дольше. Значит, следует позаботиться о зимней форме одежды, приблизительно для двадцати процентах задействованных войск.

Успешность «молниеносной кампании» в значительной степени зависела от дееспособности танковых дивизий.

Удастся ли им решить поставленную задачу? Гудериан не мог однозначно ответить на этот вопрос. Впоследствии командующий танковым корпусом объяснял, что ощущалась серьезная нехватка резервных танковых дивизий.

По свидетельству генерала Томаса, в начале кампании в немецкой армии была двадцать одна танковая дивизия, имевшая на вооружении две тысячи четыреста тридцать четыре танка. Гитлер ничего не хотел слушать о размерах танковой армии противника, а ведь по приблизительным оценкам в ней было десять тысяч танков. Когда ему называли такие цифры, он только отмахивался, заявляя, что этого просто не может быть. Ни Гитлер, ни Генеральный штаб ничего не знали о существовании советского танка «Т-34». Гитлер признался в письме к Муссолини, что этот танк стал для него «сюрпризом», одним из многих в войне с Советским Союзом.

Концепция восточной кампании вызвала серьезные разногласия между Гитлером и Генеральным штабом. По мнению Гальдера, основной целью была Москва, центр транспортной системы СССР. 3 февраля Гальдер особо подчеркнул свое мнение, но Гитлер заявил, что Москва совсем ни при чем; Генеральный штаб мыслит старыми категориями. Ленинград, от которого рукой подать до Финляндии, и юг с его промышленными зонами – вот что имеет значение, в чем он заинтересован в первую очередь. Однако, хотя теоретически основной вес нападения должен был пасть на фланги, в первоначальном варианте тактическая схема предполагала нанесение основного удара в центре. Высшее армейское командование действовало в соответствии с тактической схемой, придерживаясь мнения, что основной удар следует нанести по Москве.

Нападение планировалось на май. В марте Гитлер, собрав всех командующих армиями, выдвинул перед ними лозунг: «Уничтожение армии – распад государства». Он хотел, как только будет достигнута эта цель, создать оборонительный рубеж, который будут удерживать от пятидесяти до шестидесяти дивизий. После чего остальная часть вооруженных сил займется другими вопросами. К примеру, захватом Гибралтара.

Поначалу в Генеральном штабе превалировала идея поделить всю территорию Советского Союза на отдельные государства. Прибалтийские республики, Белоруссия, Украина станут «свободными от Сталина» государствами с собственными правительствами; немецкие военные представители будут выступать в качестве советников. Эти государства образуют защитный кордон.

На инструктивном заседании все эти идеи были выброшены за борт, проще говоря, признаны негодными. Гитлер заявил, что указанные территории станут протекторатами рейха. Интеллигенция будет уничтожена. Правящая немецкая каста будет использовать население завоеванных территорий в качестве дармовой рабочей силы. Ни о каком благородстве не может идти речи, только жестокость и еще раз жестокость. Гитлер требовал слепо повиноваться его приказам, нравятся они кому-то или нет. Командовать тыловыми районами будет не армия, а СС и гестапо. «Особые задания» – тогда еще никто не представлял, каким кошмаром обернутся эти «особые задания», – будут выполнять «специальные формирования» СД.

VII

Гитлер надеялся локализовать итало-греческий конфликт, втянув в свою систему Румынию, Венгрию, Болгарию и Югославию, но он был не в состоянии помешать Британии вторгнуться в Грецию. Как только правительство Югославии присоединилось к Берлинскому пакту, вспыхнул военный переворот, и Югославия вошла в лагерь союзников.

Ответом Гитлера на действия югославов стала операция «Марита». Германские и венгерские армии вторглись в Югославию. Одновременно Лист начал наступление во Фракии.

Генеральный штаб опять приступил к кропотливой работе, составляя схему взаимодействия танковых формирований с авиацией. Браухич и Гальдер в нарушении приказа Гитлера направили в Албанию войска в помощь оказавшимся в трудном положении итальянцам. Дальнейшие события подтвердили правильность их решения. Британские войска были выбиты из Греции, и уже 27 апреля над Акрополем развевался флаг со свастикой.

Ряд «незначительных» событий послужил прелюдией к восточной кампании. Немецкие парашютисты захватили Крит, который защищали греческие и британские войска, но тяжелые потери не позволили немцам захватить Кипр. Революция в Ираке, не без участия Германии, потерпела неудачу, в основном по той причине, что Турция, хотя и подписала с Германией договор о дружбе, отказалась пропустить немецкие войска через свою территорию. Вскоре французские войска под командованием генерала де Голля вошли в Сирию, и, несмотря на то что правитель Ирана Реза-шах Пехлеви был дружески настроен к государствам оси, Германия оказалась в довольно невыгодной позиции.