Двадцать тысяч лье под водой (без указания переводчика) - Жюль Верн

При последних словах канадец быстро обернулся.

— В таком случае, капитан, — сказал я, — есть еще время, которым можно воспользоваться в интересах самих китов.

— Бесполезная и опасная попытка, господин профессор, так как «Наутилус» сам их разгонит. Он вооружен стальным бивнем, который, полагаю, не уступит гарпуну господина Неда Ленда.

Канадец иронично пожал плечами. Напасть на кашалотов, действуя бивнем! Слыханное ли это дело?

— Подождите, господин Аронакс! — воскликнул капитан Немо. — Мы вам покажем охоту, какой вы никогда не видели. Пощады этим свирепым животным не будет; они состоят только из пасти и зубов.

Пасть и зубы! Лучше нельзя охарактеризовать большеголового кашалота, длина которого превосходит иногда двадцать пять метров. Огромная голова этого китообразного животного составляет треть туловища. Гораздо лучше вооруженные, чем настоящие киты, у которых челюсти снабжены только так называемым китовым усом, кашалот имеет двадцать пять больших цилиндрическо-конических зубов каждый длиной в двадцать сантиметров и весом в два фунта. В верхней части его огромной головы, в больших полостях, разделенных хрящом, находится от трехсот до четырехсот килограммов того драгоценного масла, которое называют спермацетом. Кашалот — животное неуклюжее, скорее головастик, чем рыба, по замечанию Фредоля. Он дурно сложен и, так сказать, не удался всей левой частью своего туловища: у него зачастую зряч один только правый глаз.

Между тем чудовищное стадо приближалось. Оно заметило китов и готовилось на них напасть. Можно было заранее предсказать победу кашалотов, не только потому, что они были лучше вооружены для битвы, чем их беззащитные противники, но и потому, что обладают способностью дольше оставаться под водой, не подымаясь на ее поверхность для дыхания.

Наступило время идти на помощь китам. «Наутилус» погрузился в воду. Консель, Нед и я встали перед окнами салона. Капитан Немо пошел к рулевому, чтобы действовать своим аппаратом как истребительной машиной. Вскоре я почувствовал ускоренные удары гребного винта; быстрота хода увеличивалась.

Борьба между китами и кашалотами уже началась, когда к ним подошел «Наутилус». Судно маневрировало таким образом, чтобы врезаться в стадо кашалотов. Вначале они не обращали внимания на новое чудовище, вмешавшееся в их битву, но вскоре должны были отступить под его ударами.

Какая борьба! Скоро сам Нед Ленд, охваченный энтузиазмом, стал хлопать в ладоши. «Наутилус» предстал чудовищным гарпуном, управляемым рукой своего капитана. Он врезался в эти мясистые массы и рассекал их надвое. Страшные удары хвостов, хлеставших его бока, не были ему чувствительны. Уничтожив одного кашалота, он устремлялся на другого, поворачиваясь на неподвижной точке; чтобы не упустить добычи, он стремительно двигался вперед и назад, то погружался, преследуя ищущего спасения в глубине животного, то снова всплывал на поверхность и снова наносил удары кашалотам то прямо, то вкось, рассекал, разрывал, прокалывал их во всех направлениях своим ужасным бивнем.

Какая беспощадная резня! Какой шум на поверхности волн, какие пронзительные свисты и своеобразные хрипения этих испуганных животных! На месте битвы, где воды были сравнительно покойны, кашалоты своими хвостами развели сильное волнение.

Целый час длилась эта героическая битва, от которой большеголовые не могли найти спасения. Не раз соединившись по десять или по двенадцать, они пытались раздавить своей массой «Наутилус». Сквозь стекла окна видны были их огромные пасти, усеянные зубами, и их ужасные глаза. Нед Ленд уже не владел собой, грозил им и проклинал их. Мы чувствовали, как они взбирались на наш корабль, как натравленные собаки на кабана. Но «Наутилус», успешно работая гребным винтом, увлекал их за собой или поднимал их на поверхность волн, невзирая на огромный вес и силу.

Наконец стадо кашалотов рассеялось, и волнение прекратилось. Я почувствовал, что мы поднимаемся на поверхность океана. Подъемную дверь открыли; мы бросились на палубу. Море было покрыто обезображенными трупами. Ужасный взрыв не мог бы с большею силой раскромсать, разорвать и распластать эти мясистые массы. Мы плыли среди гигантских трупов, синеватых на спине, с беловатыми животами и покрытых огромными ранами. На горизонте видно было несколько испуганных кашалотов, спасавшихся бегством. Вода окрасилась кровью на несколько миль, и «Наутилус» плыл в крови.

К нам подошел капитан Немо.

— Ну что, мистер Ленд? — обратился он к канадцу.

— Ну что же, господин капитан, — ответил Нед, восторг которого успел остыть. — Это действительно ужасное зрелище. Но я не мясник, а охотник, а это только одна бойня.

— Это убийство вредных животных, — ответил капитан, — и «Наутилус» не нож мясника.

— Я предпочитаю свою острогу, — возразил канадец.

— У каждого свое оружие, — ответил капитан, не спуская глаз с Неда Ленда.

Я боялся, что Нед Ленд не сумеет сдержаться и позволит себе буйную выходку, которая могла вызвать печальные последствия. Но его гнев отвлек кит, на которого он обратил все свое внимание и к которому подходил в это время «Наутилус».

Этот кит не успел спастись от зубов кашалотов. Я узнал южного кита с плоской головой и совершенно черного.

Его анатомическое отличие от обычного кита состоит в том, что у него семь шейных позвонков срослись между собой и двумя ребрами больше, чем у его родичей. Несчастное животное лежало на боку с прокушенным в нескольких местах животом и было мертво. На конце его изуродованного плавника висел маленький китенок, его матери не удалось спасти. Из открытого рта большого трупа текла вода, журчавшая между усами.

Капитан Немо направил «Наутилус» к трупу. Двое матросов взошли на него, и я не без изумления увидел, как они стали извлекать из грудей самки-кита содержащееся в них молоко, которого набралось от двух до трех бочек. Немо предложил мне чашку еще парного молока. Я не мог не высказать ему своего отвращения к напитку. Но он заявил мне, что молоко превосходно и ничем не отличается от коровьего.

Тогда я его попробовал и вполне согласился с его мнением. Это было для нас полезным приобретением, так как это молоко в виде соленого масла или сыра вносило приятное разнообразие в наш обыденный стол.

С этого дня я стал с беспокойством замечать, что отношение Неда Ленда к капитану Немо день ото дня становилось все враждебнее, и решил зорко следить за всеми поступками и поведением канадца.

Глава XIII

ЛЕДЯНЫЕ ПОЛЯ

«Наутилус» снова принял свое прежнее направление на юг. Он следовал по пятидесятому меридиану со значительной скоростью. Хотел ли он достичь полюса? Я этого не думаю, так как до сих пор все попытки добраться до этой точки земного шара не имели успеха. К тому же сезон был неподходящим, потому что 13 марта в антарктических странах соответствует 13 сентября северного полушария, когда начинается холодный период года.