Жизнь в зеленом цвете - 7 - MarInk

Но этот мальчик во сне словно смотрел мимо лица, мимо эффектно ниспадающих на лоб и шею чёрных волос, мимо тёмных глубоких глаз; мальчик смотрел глубоко-глубоко, в самую душу, расколотую на части. Он не может поручиться, что мальчик плакал от страха, а не от жалости, и эта мысль - о том, что можно жалеть его, победившего смерть и собственную судьбу приютского подкидыша - раздражает его, царапает глубины сознания до самого вечера. Закрывая глаза, он хочет, чтобы ему не снился сегодня странный мальчик, которого так хочется убить за эти страх и жалость. И мальчик не снится ему сегодня. Наверно, мальчику тоже хочется жить.

Но мальчик всё равно когда-нибудь умрёт, а он - он будет жить всегда.

Вечно.

* * *

«11.02.

Поттер не пришёл. Я ждал его несколько часов, но он так и не появился; в конце концов я снова заснул один на этой идиотской кровати с бархатным покрывалом.

Сегодня у нас с утра Зелья, потом Трансфигурация, пустой урок - время отдыха, в которое мне полагается делать домашнюю работу, три ха-ха - и Древние Руны. Не пойду никуда отсюда. Мне и тут достаточно плохо, не хочу усугублять. Плевать на завтрак, обед и ужин: проголодаюсь - схожу попрошу что-нибудь прямо у эльфов. Поттер ведь показал мне дорогу на хогвартскую кухню…

Поттер, Поттер, снова Поттер, всегда и всюду, вездесущий, как… хотел написать что-нибудь уничижительное, но в голову лезет только «как ветер». Я почему-то даже не могу теперь думать о нём плохо, как будто у меня в голове стоит фильтр.

У меня достаточно времени, чтобы подумать - меня вряд ли кто-нибудь хватится, кому я нужен. И я буду думать. В частности, я был бы не против додуматься до причин того, что не могу противиться Поттеру, того, что каждый трах воспринимаю, как акт поклонения, и до причин многого другого сопутствующего - довольно нудно было бы расписывать лист за листом невнятными формулировками, уж сам-то я всегда пойму, о чём здесь речь. Думаю, даже если бы я потерял память о последнем полугоде, то мне хватило бы прочесть всё, что уже написано, чтобы понять себя досконально…

Итак, есть задача, которую надо решить. Её условия: Поттер, я и трах. Её вопрос: что в условиях даёт эффект чего-то экстраординарного, как будто никто никогда до нас не трахался и в нас есть нечто особое?

Не будем пока касаться фактора Поттера… начнём с меня.

Мой первый поцелуй был с Поттером. Я впервые коснулся чужого тела в таких интимных местах с Поттером. Я впервые занимался сексом с Поттером.

И я впервые влюбился - в Поттера.

Может, в этом всё дело? В том, что я просто веду себя, как неопытная девчонка. Откуда бы мне взять опыт, если никто никогда не желал быть хотя бы моим другом? Вообще-то, я на их месте тоже держался бы от меня подальше… но я не на их месте, и никогда там не буду, поэтому могу с чистой совестью их всех ненавидеть.

И Поттера я тоже ненавидел, между прочим. Но стоило этому придурку меня поцеловать, как всё прекратилось…

А может, оно прекратилось раньше - когда он впервые показался мне красивым?

Враг - это нечто достаточно безликое, чтобы ты мог думать о его уничтожении. Всегда проще думать в гневе: «Сейчас разобью пару тарелок о стену и немного успокоюсь», чем «Сейчас разобью пару фарфоровых тарелок из того чудесного канадского сервиза для особых случаев, подаренного тётушкой Эмили на двадцативосьмилетие, и буду долго рыдать над дорогими сердцу осколками». Ненависть застилает глаза; и этим она хороша, потому что стоит открыть их, как случается * * * * * вроде той, что произошла со мной, идиотом.

Скорее всего, первая влюблённость сбила меня с толку. Я стал мнительным и приобрёл кретинскую привычку думать о будущем оптимистично - искоренить немедленно! Судя по тому, что Поттер не появился вчера и вряд ли появится ещё когда-нибудь, он и думать обо мне забыл - что я ему в череде бесконечных поклонников, готовых день и ночь бить поклоны у изножья его кровати? Я ничем от них не отличаюсь - разве что уродливее и сварливее. Но это отличие говорит отнюдь не в мою пользу.

Поттер - это, чёрт побери, единственный, кому я вообще когда-либо был нужен. Ну, я думал, что я ему нужен. И ведь был, не так ли? Ему точно так же нужны, скажем, мантии из тонко выделанного льна, чай с лимоном по утрам, чистые носки и многое другое. Я попадаю в тот же разряд.

Итак, фактор меня разобран - насколько я способен разбирать его объективно.

Фактор траха.

Трах великолепен - так, по крайней мере, кажется мне. То есть, мне хорошо - мне очень хорошо, несмотря на всё, что я об этом думаю. Но, опять же, сравнивать мне абсолютно не с чем. Можно показать карманный фонарик какому-нибудь дикарю, который всю жизнь прожил в пещере под землёй, и сказать, что это солнце. Он поверит, почему нет? Он ведь даже слова такого, как «солнце», не знает. Вот только в чём штука, я понятия не имею, как определить, фонарик мне показали или настоящее солнце. И что самое противное, мне абсолютно всё равно. Если Поттер - это, пользуясь этой метафорой, фонарик, то солнце может светить всем остальным, я предпочитаю фонари.

Гм. Кажется, я сказал про трах всё, что знаю. Пора переходить к самому сомнительному пункту.

Поттер. Джеймс Поттер собственной неотразимой персоной.

Мне хотелось бы думать, что я не знаю, зачем я ему понадобился. Но, по-моему, нет никаких сомнений, что ему просто хотелось укладываться с кем-нибудь в постель регулярно и без обязательств. Я бы даже не подумал никогда о том, чтобы ставить ему условия и требовать обязательств; я даже спорил с ним в последний раз уже очень давно. Как только он посмотрит на меня и улыбнётся, я сразу забываю все колкости, которые хотел высказать. И в этом, наверно, даже не влюблённость виновата - умудряются же ссориться любые парочки!

Вот только мы с Поттером - не парочка. Парой ему будет Эванс, когда у неё раскроются наконец пошире её знаменитые зелёные глаза.

А я буду за бортом. Наблюдать и строчить в дневник слезливые тягомотные плоды своих раздумий.

Интересно, что сказал ему Блэк, чтобы переубедить? Уж точно этот придурок не мог использовать аргументы вроде «это нездорово и ненормально», у самого ведь рыльце в пушку. Может, он сказал, что отношения именно со мной - это само по себе извращение (в какой-то мере я даже согласен с этим). Хотя вряд ли Поттера не мучили те же мысли, когда он в первый раз поцеловал меня из-за зелья…

Может, Блэк поставил вопрос ребром: «Или мы, или он!». Люпин или отмолчался, или поддержал своего любовника, бесхребетник Петтигрю готов целовать следы обоих - Поттера и Блэка - и тоже наверняка воспринял в штыки новость о том, что Верховный Мародёрский Заводила нашёл себе какие-то интересы на стороне. Конечно, это в том случае, если Люпину с Петтигрю рассказали обо всём; хотя я думаю, что вряд ли нет. Всё-таки Гриффиндор - это не факультет, а диагноз.