Единственный выживший - Дин Кунц

В последние пару лет Уэствуд предпринимал отчаянные попытки вернуть себе прежний статус. На улицах стало поспокойнее, однако многие галереи и магазинчики успели закрыться, а их помещения стояли пустыми, поскольку желающих делать здесь бизнес находилось немного. Атмосфера тревоги и нестабильности никак не желала рассеиваться, и это служило лишним доказательством того, что цивилизацию, которая взрастает со скоростью кораллового рифа и уничтожается с пугающей быстротой и легкостью (порой, как выяснилось, достаточно одних лишь благих намерений), нельзя возродить за одну ночь, какие бы титанические усилия ни прилагала полиция, выдворяя с улиц наркоманов и проституток.

Кофейня для гурманов, несомненно, была реликтом того, старого, Уэствуда, но в ней, к удивлению Джо, оказалось довольно многолюдно. Из открытых дверей доносились экзотические ароматы кофе, сваренного по самым разным рецептам, и голос одинокой гитары, выводивший какую-то медитативную мелодию, состоявшую всего из нескольких повторяющихся аккордов. Несмотря на это, музыка не только успокаивала, но и ласкала слух.

Поначалу Джо собирался исследовать место встречи, понаблюдать за ним хотя бы с противоположной стороны улицы, но теперь у него уже не оставалось на это времени. В две минуты седьмого он встал у дверей кофейни – справа от выхода, как и было условлено, – и стал ждать, пока к нему подойдут.

За шумом улицы и гитарным перебором Джо неожиданно услышал странное металлическое позвякивание, которое моментально насторожило его, хотя он и не мог объяснить почему. Вздрогнув, Джо нервно огляделся по сторонам, пытаясь обнаружить источник звуков.

Прямо над дверью кофейни он обнаружил ветряной колокол – подвижное сооружение почти из трех десятков ложек, отличавшихся друг от друга как размером, так и материалом, из которого они были сделаны. Ложки были искусно соединены друг с другом проволокой так, что, раскачиваясь на ветру, они мелодично позвякивали друг о друга.

В этом, казалось, не было ничего страшного, но память, подобно озорному товарищу детских игр, все звала, все дразнила Джо из бесчисленных потайных уголков прошлого, похожего на запущенный, испещренный пятнами света и теней сад. Двигаясь на этот зов, Джо неожиданно вспомнил кухню в доме Дельманов, вспомнил медную посуду на полках и на крюках, вспомнил развешанные по стенам сверкающие половники, лопаточки, щипчики.

Когда, услышав отчаянный крик Лизы, он спустился из спальни Чарльза, то еще в коридоре до его слуха донесся негромкий и немузыкальный перезвон металлической кухонной утвари, и, ворвавшись в кухню, Джо увидел, как приплясывают на полках кастрюли, а сковороды раскачиваются из стороны в сторону, словно маятники.

К тому моменту, когда он заметил на полу труп Джорджины, посуда уже успокоилась, а Джо был не в том состоянии, чтобы задумываться, что, собственно заставило двигаться эти неодушевленные предметы. Теперь, вспоминая тот страшный вечер, он был готов поклясться, что пол и стены дома оставались неподвижными, а Лиза и Джорджина находились слишком далеко, в дальнем конце сильно вытянутого помещения кухни, да они и не могли бы заставить кастрюли на полках подпрыгивать, сталкиваясь друг с другом.

Землетрясение исключалось; правда, несильные подземные толчки в Калифорнии никогда не были редкостью, но о них, как правило, обязательно писали в газетах или говорили по радио. Правда, Джо уже давно не слушал радио и не смотрел телевизор, но он не сомневался, что так или иначе узнал бы о землетрясении либо в самолете, либо в аэропорту.

Почему-то ему казалось, что загадка странного поведения посуды очень важна, что она стоит в одном ряду со взбесившимися цифрами на табло электрического будильника и неожиданным прыжком пламени за стеклами масляных ламп, и чем больше Джо об этом раздумывал, тем сильнее становилось его ощущение, что разгадка близка и что скорлупа его неведения уже начинает трескаться под мощными ударами инстинктивного прозрения.

Затаив дыхание, Джо попытался сосредоточиться и выудить из хаоса фактов и наблюдений то общее, что связывало вместе все три загадки, но сразу почувствовал, как озарение отступает обратно в глубины подсознания. В отчаянии он попытался уловить это ускользающее знание, но тщетно – оно увернулось от его протянутых рук и ушло, чтобы нежданно-негаданно всплыть в другом месте и в другой раз.

Возможно, разочарованно подумал Джо, что ни одно из этих событий не имело никакой тайной подоплеки. Подумаешь, испорченные часы, случайный сквозняк, легкое дребезжание посуды! Если смотреть на мир сквозь призму острой паранойи – а именно так он смотрел на все окружающее в последние два дня, то каждый упавший с дерева лист, каждый вздох ветра и каждая шевельнувшаяся тень могут показаться исполненными самого зловещего смысла, которого в них на самом деле нет. Впрочем, на сей раз Джо был не сторонним наблюдателем, не репортером, описывающим события, которые его не касаются, а жертвой, главным действующим лицом, поэтому ему, возможно, не следовало слишком полагаться на свой журналистский инстинкт, который заставлял его драматизировать самые обыкновенные события и придавать огромное значение этим мелким, хотя и странным деталям.

Пока Джо размышлял подобным образом, мимо него прокатился на роликовых коньках рослый темнокожий подросток в шортах и белой майке с эмблемой Лос-Анджелесского университета. Занятый своими мыслями, Джо не обращал на него никакого внимания, пока роллер не развернулся и, остановившись прямо перед ним, не сунул ему прямо в руки сотовый телефонный аппарат.

– Вот, вам это понадобится, – сказал подросток низким басом, который в пятидесятые годы был бы настоящей находкой для любой группы стиля ду-вап.

Прежде чем Джо успел что-либо ответить, роллер укатил, отталкиваясь от асфальта сильными голенастыми ногами.

Телефон в руках Джо загудел.

Оглядевшись по сторонам, Джо попытался определить место, откуда за ним наблюдают, но ему так и не бросилось в глаза ничего подозрительного.

Телефон издал еще один курлыкающий гудок, и Джо поднес аппарат к уху.

– Алло?

– Назовите ваше имя.

– Джо Карпентер.

– Кого вы ждете?

– Я не знаю ее имени.

– Как вы зовете ее?

– Деми.

– Пройдите полтора квартала на юг. Там поверните направо и идите прямо, пока не упретесь в книжный магазин. Магазин будет открыт. Внутри найдите секцию биографических изданий.

Звонивший дал отбой, и Джо с легким сожалением подумал, что ему, пожалуй, так и не удастся выпить кофе в заведении для гурманов.

***

Согласно расписанию, нанесенному посредством трафарета на стеклянные двери книжного магазина, по воскресеньям он работал до шести часов. Наручные часы Джо показывали четверть седьмого. Сквозь высокие витрины он хорошо видел, что светящиеся панели подсветки на прилавках и стеллажах в передней части торгового зала уже погашены и только в глубине еще мерцал свет. Дверь, однако, оказалась не заперта.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});