Враг с планеты Земля (СИ) - Тимофеев Владимир

Единственной зоной, с которой пришлось повозиться, стало гигантское скопление барьерной энергии у Земли. Оставить его на произвол судьбы было нельзя. Однако и просто скрыть эту аномалию от других тоже не получалось.

В итоге мы сделали именно то, что я обещал сам себе на Полигоне, когда только-только попал в Имперскую армию — организовали Земле защиту от инопланетных вторжений. Это оказалось не столько трудно, сколько ужасно муторно. Плотные бесформенные «облака» пришлось аккуратно растягивать в тонкую сферу. Её радиус составил около ста тысяч астрономических единиц или примерно один земной световой год. Центром защитной сферы стало Солнце. Внутрь оболочки-дымки попало всё, что фактически и формально относилось к Солнечной системе, включая «Облако О́орта» с его долгопериодическими кометами.

Словом, никто теперь кроме меня и Анциллы не мог проникнуть в мою родную систему и, соответственно, вторгнуться на мою родную планету. Правда, и сами земляне теперь не имели возможности добраться до иных звёздных систем и, судя по их настроениям и вектору технологического развития, не очень-то этого и хотели.

Впрочем, когда-нибудь это, возможно, изменится, и мои соплеменники действительно станут готовы к дальним космическим перелётам и встрече с иными цивилизациями… Но всё это пока впереди. Иными словами, будут готовы, тогда и посмотрим… Тогда и подумаем, что делать с выполнившей свою функцию барьерной защитой — оставить или свернуть в баранку и отправить к какой-нибудь чёрной дыре, которых в нашей Вселенной как грязи…

— А ничего получилось, — сказала Анцилла, когда мы закончили с аномалией. — Не хуже, чем над твоей Флорой… Но кое о чём мы всё же забыли.

— Забыли? О чём?

— Что делать с безликими.

— Какими безликими?

— Нашими. Теми, что появились в последнее время, благодаря саранче. Я посчитала, их сейчас где-то под миллион. А ещё у нас есть целая куча «зелёных» в мире-без-времени. По сути, они примерно такие же, как и «безликие».

Я усмехнулся:

— А чем тебе не нравится метод Олы и Гира?

— Мне? Не нравится? — приподняла бровь Анцилла, затем улыбнулась и положила мне руки на плечи. — Мне даже очень нравится. Можем прямо сейчас и начать… Но, знаешь, мне до сих пор не даёт покоя один вопрос.

— Какой?

— Куда же всё-таки делись мои танкисты, твои разбойники и её рыцари?..

Август 1588 г. Англия. Корнуолл. Северное побережье.

— Ну? И что это значит? Кто объяснит? — высунувшийся из люка Мориссон хмуро оглядел расстилающиеся вокруг вересковые пустоши. Втянул носом воздух. В воздухе пахло морем. А доносящийся из-за холмов гул не оставлял никаких сомнений — море тут и вправду присутствовало.

— Похоже на Англию, сэр, — донеслось от люка мехвода. — Где-то на юго-западе, в районе Труро и Кемборна. Я там бывал.

— Англия, Англия… — проворчал Мориссон. — Привыкли чуть что, так сразу же Англия… Ладно, пойдём поглядим, что у нас тут за Англия нарисовалась…

К вершине холма они подошли втроём: сам лейтенант, заряжающий его танка Магвайр и командир четвёртой машины сержант О’Конелл.

— Вот это да! — невольно присвистнул Мориссон, глядя на открывшуюся картину.

Лазурная бухта была заполнена парусными кораблями, как будто сошедшими с гравюр исторических хроник. Галеоны, галеасы, фрагаты… Десятка четыре, не меньше… Между ними и берегом курсировало множество лодок, парусных и гребных, перевозящих солдат и провизию. Шлемы на головах у солдат выглядели до боли знакомыми — характерными испанскими морионами с полями и гребнями, века эдак шестнадцатого.

— Кино тут, что ли, снимают? — пробормотал Магвайр.

— Какое кино? — не понял О’Конелл.

— Ну, это… про всяких пиратов, испанцев… Дрейка там, Моргана…

— Это не кино! — решительно выдал Мориссон. — Боб! — повернулся он к дюжему заряжающему. — Можешь мне притащить сюда языка?

— Из этих что ли? — осклабился рядовой, указав на бухту.

— Из этих.

— Да без проблем, командир…

На дело Магвайр пошёл вместе с Солтом, таким же здоровяком из экипажа сержанта Митчелла. Акция завершилась успешно. Всего через двадцать минут они притащили на холм связанного «киношника». Помимо мешка на голове и кляпа во рту на пленном были надеты широкие штаны с завязками, странная рубаха без ворота и грязные кожаные сапоги.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— В кусты облегчиться попёрся. Тут-то мы его тёпленького и взяли, — со смехом пояснил Боб, сдёрнув мешок.

Пленный, когда ему вынули кляп, тут же начал плеваться и ругаться на непонятном языке. Пришлось врезать ему под дых. Несильно. Но так, чтоб прочувствовал.

— Похоже на староиспанский, сэр, — вынес вердикт Рикки Рамирес, наводчик из экипажа сержанта Джейсона.

— Допросить его сможешь?

— Попробую…

На вытягивание из пленного информации ушло минут десять.

— Если я правильно понял, этот тип утверждает, что он человек герцога Медина-Сидония, кузена короля Филиппа Второго, а те корабли, — кивнул Рикки в сторону моря, — это лишь аванград Великой и Славной Армады. И что очень скоро все богомерзкие англичане будут гореть в огне со своим про́клятым островом.

— Непобедимая Армада? Серьёзно? — почесал за ухом лейтенант. — Но ведь, насколько я знаю, в Англии они не высаживались. Армаду разбили на море, возле Кале.

— Я где-то читал, — вмешался О’Конелл, — что часть кораблей Армады отделились от главного флота и попытались высадиться в Корнуолле, в бухте Сент Айвс. Но что с ними стало дальше, никому не известно. То ли они затонули при шторме, то ли их прямо в бухте разгромили «пираты Елизаветы».

— Шторма не вижу, пиратов не наблюдаю, — пробормотал Мориссон, приподнимаясь и глядя на море. — Зато хорошо вижу целую кучу вооружённых бандитов, собирающихся спалить в огне моих соплеменников… И, кажется, я теперь знаю, куда подевалась эта эскадра и кто её уничтожил… По машинам, ребята!..

Июль 1240 г. Левый берег Невы. Устье Славянки.

Терентий сидел на носу и бросал в воду мелкие камушки.

Так хорошо начавшаяся заварушка закончилась чёрт знает чем. Кривой опять сгинул, и золота им не досталось, хотя до него было буквально рукой подать, и сами ватажники провалились неизвестно куда. Хорошо хоть, все живы остались, и струг сохранился… Но золотишка было реально жалко. Сколько ж его там было вообще, на этой горушке дурацкой? Целая тьма. Каждому бы на всю жизнь бы хватило, ещё бы и внукам осталось. В шелках бы ходили, девок имели бы целый гарем, персиянок чернявых… Эх! И всё это прахом пошло из-за чьего-то злого колдунства! Сиди вот теперь, думай, как и куда из этих болот выбираться…

— Терёха! Давай сюда! Дело есть, — донёсся с берега голос Чумы.

Тяжко вздохнув, пушкарь поднялся от пушки, добрёл до сходней и, не особенно торопясь, спустился со струга.

Их кораблик стоял в тихой заводи какой-то речушки, укрытый от взглядов с воды врезающимися в неё порослями кустов и деревьев. Вниз по течению, примерно с четверть версты, речушка втекала в другую, более широкую, в пару сотен саженей, и обе ни разу не походили на привычные казакам заросшие камышом плавни Дона и Волги.

— Ну? Чего там ещё плохого случилось?

— Воя тут одного прознатчики наши взяли, — сообщил сотник. — И корабли стоят на большой реке. Странные. Но гружёные.

— Корабли, говоришь? Да ещё и гружёные? — мгновенно слетела хандра.

— Ага. И балакают там не по-нашему. Но вроде бы как на свейский похоже. Ты ж у нас свейский знаешь, ага?

Терентий почесал бороду и ненадолго задумался. Со свеями он воевал почитай года три, и тогда же наловчился довольно сносно толмачить с их говора. Правда, давно это было, лет эдак десять назад.

— Пошли, побалакаем, — решительно махнул он рукой…

Разговаривал пленный и вправду по-свейски… Ну, в смысле, очень похоже, и Терентий его вполне понимал. Вот только вещи он говорил непонятные, да и выглядел достаточно странно. Не был он похож на тех свеев, какие Лопате помнились по стояниям возле Риги и Нарвы. С виду, разбойник разбойником, в древней кольчуге, старом покатом шлеме, со шрамом через всю морду, всклокоченной бородой…