Я тебя придумала - Анна Шнайдер

Эдигор, зажимая рану рукой. — Скорее!

Гром и Мика переглянулись, и в глазах у обоих застыло отчаяние, но затем, вздохнув, послушались, и эльф со стражником перенесли императора в карету, которая моментально сорвалась с места, поднимая за собой клубы пыли.

.

Ана в то утро места себе не находила. Девушка не знала, что должно случиться, но по нервному состоянию Луламэй поняла — что-то серьёзное. И когда Дориана, поглядев в окно, увидела, как мчится ко входу в замок серая, невзрачная карета, что-то ёкнуло у неё в груди.

А когда из кареты вынесли Эдигора с окровавленной на груди рубашкой…

— Эд!!! — завопила Луламэй и, схватив Дориану за руку, тут же помчалась в покои императора, справедливо рассчитав, что именно туда его и принесут.

Так и случилось. Когда девушки ворвались в комнаты Эдигора, он уже лежал на постели, и Дориане при виде ужасной раны, похожей на жуткий цветок, решивший расцвести прямо на груди императора, стало дурно.

В комнате находились Мика, молодой рыжеволосый стражник и Гром, которого, кстати, Ана смерила недоуменным взглядом — девушка раньше не видела мужа личной служанки императора.

Но не Гром беспокоил сейчас Дориану. А Мика, сидящая рядом с Эдигором. Служанка резким жестом разорвала его рубашку и погрузила тонкие белые пальчики прямо в рану.

Императрица негромко вскрикнула, и Эдигор немедленно открыл глаза.

— Уйдите, — прохрипел он, увидев сестру и жену. — За дверь, быстро.

Мика, вынув окровавленные пальцы из раны, негромко вздохнула, покачала головой и произнесла:

— Здесь нужен маг раз в пять сильнее меня, ваше величество… — а потом, вдруг всхлипнув, заплакала.

— Ну-ну, — Эдигор кашлянул, и на его губах выступила кровь. — Делай, что можешь. Аравейн придёт и доделает.

Дориана успела только заметить ободряющую улыбку императора, которую он подарил не ей, а Мике, как вдруг их с Луламэй вытолкали за дверь. Причём совершенно бесцеремонно, не считаясь со статусом и положением.

Это был Гром. И в коридоре, сжав плечи обеих девушек, он наклонился к их лицам и взволнованно прошипел:

— Переговорник?! У кого-то из вас есть переговорник?! Надо вызвать сюда Аравейна!

Если бы неизвестный не держал Дориану настолько крепко, девушка непременно отшатнулась бы в сторону — таким искажённым, безумным было лицо говорившего.

— Нет, Гром, — ответила Лу, покачав головой. — Но ты не переживай, он скоро сам придёт. Он всегда чувствует, когда с Эдом что-то случается. Разве ты не знаешь?

Эльф даже не успел осознать сказанное принцессой — в коридоре, рядом с ними, закружились белые снежинки, которые спустя пару мгновений превратились в высокую фигуру Аравейна. Маг сверкнул яркими сапфировыми глазами и прогрохотал:

— Где Эдигор?

— У себя, — первым нашёлся Гром. Снежинки осыпались, и Аравейн, не медля ни секунды, ворвался в покои императора.

Оттуда послышался громкий визг Мики, а следом — её рыдания и голос, в котором чувствовалось нечеловеческое облегчение:

— Господин Аравейн!

— Воды, Мика. Мне нужна горячая вода и полотенца. Чистые.

Когда служанка, вытерев глаза, выбежала из комнаты, Эдигор улыбнулся наставнику и прошептал:

— Скажи, насколько всё плохо, Аравейн?

Маг присел рядом с императором и положил руки на рану.

— Это вы о своём состоянии или…

— Обо всём.

Аравейн вздохнул.

— Я смогу вывести этот яд, ваше величество. Только будет больно.

— Не страшно.

— А насчёт реформаторов… Их не было.

Эдигор закрыл глаза и усмехнулся.

— Эллейн?

Если бы он видел в тот момент лицо Аравейна, то заметил бы, как оно резко помрачнело. Маг сжал зубы и еле слышно ответил:

— Больше некому.

— Как думаешь… она вернётся?

— Возможно, ваше величество. Эллейн должна узнать результат. Она ничем не рискует, возвращаясь. Тень очень сложно убить.

В этот момент в покои вошла Мика с двумя вёдрами горячей воды и стопкой полотенец, и Аравейн немедленно приступил к лечению.

Прошло два часа, прежде чем маг покинул комнаты императора, устало вытирая покрытый испариной лоб. Один из стражников, увидев его, шагнул вперёд и сообщил:

— Внизу вас ожидает леди Эллейн, господин.

Аравейн кивнул и усмехнулся.

.

Она была в саду. Стояла на дорожке рядом со входом во дворец, сцепив руки, и ждала. Алые волосы, заплетённые в длинную толстую косу, покоились на спокойно вздымающейся полной груди, и притягивали к себе взгляды стражников.

Она казалась бы прежней Элли, если бы не глаза — холодные, как лёд.

— Что же ты не зашла? — спросил Аравейн, спускаясь к ней по ступенькам.

Девушка чуть наклонила голову.

— Зачем? Ты сам пришёл ко мне.

— Что ты хочешь?

Эллейн нехорошо усмехнулась.

— Некоторое время назад императору передали привет от меня. И я только хочу знать, получил ли он его.

— Получил.

— И каков результат?

Ласковый, нежный, но такой холодный голос.

— Эдигор жив, Эллейн.

Она вздохнула.

— Жаль. Что ж…

— Уходи, — Аравейн, махнув рукой, послал навстречу Эллейн сильную воздушную волну. Девушка слегка пошатнулась, но устояла на ногах.

— Зачем же так грубо? — она улыбнулась. — Впрочем, ты прав, в грубости иногда есть своя прелесть.

Стоявшие в тот день возле дверей в замок стражники клялись, что никогда в жизни им не было так страшно, как тогда, когда между Аравейном и Эллейн засверкали молнии, заметались огненные шары, забились сгустки тьмы… Коса девушки взметнулась вертикально вверх, а глаза наставника императора сияли настолько ярким голубым светом, что, казалось, он мог ослепить всех вокруг.

Битва продолжалась не дольше тридцати секунд, но все свидетели за это время чуть не поседели. Кому-то показалось, что от замка камня на камне не останется.