Темная магия - Энгус Уэллс

Глядя на него, Каландрилл начал понимать, что раны, которые наносили они волку, только раздражали его; убить его можно было, лишь проткнув благословенным богиней мечом. Зверь обнажил желтые клыки, и красный свет в его глазах потух, огромные лапы дергались все медленнее и медленнее.

И вдруг, дважды сильно дернувшись, мертвое существо заговорило, и Каландрилл, чуть не задохнувшись, бросился назад.

— Так вы живы. Поздравляю. Вы оказались более живучими, чем я предполагал. Но это неважно. Теперь я знаю, что вы гонитесь за мной. И теперь я приготовлю вам что-нибудь похлестче. Пострашнее, чем эта падаль, это я вам обещаю. Поворачивайте-ка лучше назад, ибо выиграть вам не суждено и только смерть ждет вас впереди. Отправляйтесь назад, недоумки! Бегите, пока еще можете наслаждаться своей жалкой жизнью. Упивайтесь ею, ибо мало осталось у вас времени. Вы разгневали меня, и, когда Фарн пробудится, вы будете призваны к ответу.

Это был голос Рхыфамуна.

Глава четырнадцатая

Голос Рхыфамуна смолк; волк-труп мгновенно разложился: шкура свернулась на костях и вокруг кишащих личинками внутренностей, которые тут же превратились в прах; вонь мертвечины развеялась. Каландрилл вытащил меч из остатков того, что когда-то было волком, и прокалил клинок в пламени факела Брахта. Они молча смотрели на разрезанные на части останки призрака. И только окрик Кати оторвал их от брезгливого созерцания:

— Ну вы там, все закончили? Помогите же мне, а то лошади сейчас разбегутся.

Это было сказано настолько по-деловому, что Каландрилл рассмеялся, разворачиваясь и направляясь бегом вместе с Брахтом к девушке, с трудом сдерживавшей обезумевших животных. Они взяли их под уздцы и, успокаивая, провели мимо останков волка. Небо еще не окончательно потемнело; они сняли шоры с глаз лошадей, вскочили в седла и направились в молчании к тому месту, где начинались покрытые травой луга Куан-на'Фора.

Когда они туда добрались, солнце уже село и сумерки опустились на землю; горный хребет неожиданно кончился. Небольшой склон, по которому они спускались к огромному травяному полю, порос кедрами и кипарисами. Путники стали лагерем между деревьев, подальше от перевала, где была чистая вода в нешироком ручейке, а близко стоящие друг к другу деревья скрывали свет костра. Каландрилл опустил лицо в холодную чистую воду и прополоскал рот. Но даже после этого омовения запах падали продолжал преследовать его. Будь у них время, он бы с удовольствием скинул с себя одежду и хорошенько простирнул бы ее. Но времени оставалось все меньше и меньше. Теперь Рхыфамун знает, что они живы и гонятся за ним. Так что надо быть начеку. Он выругал себя, вытирая лицо, и, нахмурившись, подошел к костру и уселся на корточки в надежде, что сладкий запах костра забьет вонь воскрешенного ужаса.

— Ты его прикончил. — Брахт перевернул мясо, шипящее на веселом огне. — И забудь об этом.

— Мы должны были этого ожидать, — резко возразил Каландрилл, сердясь на самого себя. — Я должен был догадаться об этом еще в Альдарине, когда Рхыфамун говорил со мной через камень.

— О чем догадаться? — спросил Брахт.

— О том, что он будет нам мешать.

— Он был уверен, что мы погибли в Тезин-Даре, — заметила Катя. — Что мы остались за закрывшимися воротами.

— Он смотрит намного дальше. Он хитрее, чем нам думалось.

Каландрилл хмуро уставился в огонь.

— Объясни, — мягко попросил Брахт.

— Да, он надеялся на то, что мы навсегда останемся в Тезин-Даре. — Каландрилл протянул руки к огню. — Возможно даже, он решил, что мы попались в ловушку. Но надо было догадаться, что он на этом не успокоится и попытается узнать наверняка. Именно для этого он и оставил заколдованный камень. Мне ни в коем случае не следовало до него дотрагиваться! Как я не додумался!

— Мы имеем дело с колдовством, — сказал Брахт. — А оно хитро.

— И все равно я должен был догадаться, что камень он оставил не только для того, чтобы потешить свое тщеславие. Вы что, не понимаете?

Брахт покачал головой, Катя внимательно смотрела на Каландрилла, а он продолжал:

— Рхыфамун своим колдовством связал талисман со мной. И потому в моей руке камень вновь ожил, и колдун предстал перед нами. — Он взглянул на Катю, девушка кивнула. — Тогда я решил, что он просто хотел потешить свое самолюбие, поиздеваться над нами. Но он продумал все значительно дальше. Дотронувшись до камня, я сообщил ему, что мы живы и добрались до Альдарина. И тем самым предупредил, что мы гонимся за ним. И он стал думать о том, как от нас избавиться.

— Он изменил свой облик, — сказал Брахт. — Переселился в тело Давена Тираса. Разве этого недостаточно?

— Да, конечно, все это было задумано, чтобы обмануть нас, — пояснил Каландрилл, все еще сердясь на самого себя. — Рхыфамун, конечно, надеялся на то, что, переселившись в другое тело, он запутает нас, а сам затеряется в Куан-на'Форе. Но то, к чему он стремится, настолько значимо, что он не может рисковать. И он будет делать все, лишь бы вынудить нас отказаться от погони. Отсюда и волк.

Брахт посмотрел вверх, разглядывая небо и деревья, словно выискивая квывхала, вроде того, что Аномиус послал следить за ними в Кандахаре, а потом с беспокойством перевел взгляд на Каландрилла:

— Как он мог догадаться, что мы пойдем короткой дорогой?

— Вполне возможно, — заметил Каландрилл, — что на другой нас поджидало подобное же чудище. Он мог оставить по такой твари на всех подступах к Куан-на'Фору.

— Но ты его все-таки убил, — настаивал керниец.

— Истинно, — сердито кивнул Каландрилл. — И, совершив это, сообщил, где мы находимся. Теперь он еще пошлет нам навстречу лыкардов.

— Не думаю, — возразила Катя, хмурясь.

— Да? А как бы ты поступила на его месте? Позволила бы нам продолжать погоню? По пастбищам, через которые Брахт купил нам свободный проезд?

В голосе его звучала горечь. Катя не сводила с него огромных серых глаз.

— Чтобы натравить на нас лыкардов, он должен разоблачить себя! Брахт, ты ведь говорил, что даже лыкарды ненавидят тех, кто переселяется в чужое тело!

— Верно, — согласился Брахт. — Стоит ему показать свое истинное лицо или говорящим с духами заподозрить его, как лыкарды восстанут против него.

— А это значит, что Рхыфамун должен действовать в тайне от всех. Не думаю, что он будет затруднять себе путь, вызывая недоверие тех, у кого ищет помощи. Думаю, колдует он тайно, вдали от говорящих с духами, опасаясь лишиться поддержки ни Брхынов. Они же считают его Давеном Тирасом. Так что он будет вести себя как Давен Тирас, как полукровка, не более того. Не думаю, что он пошлет нам воинов навстречу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});