Ирка Хортица и компания - Кирилл Кащеев

ни на мгновение не переставая рассказывать:

— Котильон XIX века — это уже не танец! Это — целая… если хотите, связка танцев: польский, венгерский, мазурка, вальс… Но! — она наставительно подняла палец. — Это еще и возможность для влюбленных свободно, без светских преград пообщаться с предметом своей страсти нежной.

— Выиграла я свой третий поединок. — рядом нарисовалась тяжело дышащая Бриенна. — Так что встретимся с тобой завтра в полуфиналах. — поверх Танькиной головы кинула она Богдану. — Легких побед тебе больше не обломится!

— Может, ты и победишь! — хмыкнул Богдан — хотел иронично, а получилось — вполне искренне. Выиграть турнир когда-то было его мечтой заветной и тайной (потому что неисполнимой). Почему же теперь ему не то чтобы все равно, а как-то так… не очень азартно, что ли? На первой схватке азарт еще был и… куда-то делся.

— Для котильонов готовили специальные аксессуары, проводились салонные игры, вроде, найти даму с такого же цвета бантом — и дальше танцевать именно с этой дамой. — продолжала вещать танцовщица, демонстрируя то веера, то ленты, то специальные, котильонные, ордена. Она все время словно пританцовывала, и концы завязанной на талии шали азартно подпрыгивали.

Танька невольно улыбнулась. Хорошая могла бы картина получиться: пухленькая тетушка в шали, дирижирующая танцем крохотных цветочных эльфов. А действительно, почему она бросила рисовать? Рисование колдовству не помеха.

— Даже в жмурки играли во время котильонов: конечно же, дамы старались попасться приятным им кавалерам. Весь котильон мог превратиться в охоту кавалеров — на дам, и дам — на кавалеров.

— Своего я уже нашла! — прошелестел на ухо Богдану мягкий голос, зашуршал шелк, его обдало слабым ароматом духов… и королева взяла его под руку с другой стороны. — Богданчик, милый, ты сегодня был таким… необычным, таким… потрясающим! Скажи, ты рассчитываешь завтра победить?

— Это совершенно невозможно, моя королева — он всего лишь мальчишка! — за спиной горячо затараторил ломкий, подрагивающий от острой ненависти голос.

— Инициативу следовало проявлять на турнирном поле, а сейчас помолчи, Пухлик! — не оборачиваясь, обронила она. — Забавно будет, если в этот раз королевой турнира меня выберет такой милый, юный мальчик!

— …но начинался котильон всегда с кадрили! Сейчас я покажу основные движения…

— Как замечательно! Пойдем! Научу тебя танцевать кадриль! — и королева потянула Богдана за руку.

Танька вцепилась в Богдана с другой стороны. Королева, не оглядываясь и не отпуская Богдана, перла на танцевальный «пятачок». Богдан завис, растянутый за руки. Вокруг захихикали.

— Лошадьми в Средние века разрывали, но чтоб бабами… хм, девушками? — изумился кто-то.

— Что такое? — королева обернулась, посмотрела на Богдана — и тут же устремила гневный взгляд на Таньку.

«Воспитанная барышня никогда не станет цепляться за кавалера. Воспитанная барышня не учинит скандал в бальной зале. — в панике подумала Танька. — А вот фиг вам! Здесь не зала, и я больше не графиня!» — и только стиснула пальцы сильнее.

— Спасибо, конечно… — пропыхтел Богдан, безуспешно пытаясь выкрутить ладонь из хватки королевы. — У меня это… есть уже партнерша!

— О, она не хочет! — небрежно отмахнулась королева. — Не понимаю, зачем ты вообще привез сюда эту скучную девочку? Ни в чем не участвует: позвали ее в игру, так она истерику закатила, просто безобразную!

— В моих балах участвуют все! — громогласно возвестила танцовщица. — Даже те, кто раньше никогда не танцевал! Иди сюда, милая, я покажу первую фигуру. — танцовщица ухватила в Таньку и поволокла за собой.

Королева проводила Таньку торжествующим взглядом.

— Так, милая, я буду кавалер, кавалер подает правую руку, ты, соответственно, левую, на счет шесть… Раз-два-три-четыре… О боже, да ты умеешь! Какая прелесть! Тогда помогай! Возьми кого-нибудь… — танцовщица огляделась. — Нет-нет, моя дорогая, все не так, все неправильно! — и она кинулась к королеве. — Это вам не торжественные вышагивания давних времен, кадриль танец быстрый, энергичный! Вот так, прыг-скок! — она выдернула руку Богдана у королевы, схватилась сама и действительно запрыгала.

Метнувшаяся наперерез Танька в мгновение ока ухватила Богдана — и втащила в цепочку танцующих.

— Насчет охоты на кавалеров я понял, только чё ж она про котильонные женские бои не рассказала, чтоб вы меня по всем правилам делили. — пробормотал Богдан, приноравливаясь к мелкой цепочке танцевальных шажков.

Танька совершенно не светски хрюкнула: ага, что-то вроде… «отпустите графа, профурсетка нетитулованная, а то я вам кринолин-то пообломаю!» — и прямой выпад веером в глаз.

— А теперь в кружок — и перемена партнера, раз-два!

Богдан даже вполне светски поклонился, делая шаг в сторону — и на его месте оказалась танцующая за кавалера Бриенна.

— Ты не обращай внимания! — подавая Таньке руку, тихонько шепнула она. — Королева всегда до новичков докапывается — чтоб знали, значит, что она тут главная. — она нервно покосилась на танцующую рядом королеву и тут же отвернулась, попав под косой королевский взгляд. — Я вот тоже никогда не знала, что ей ответить.

— Отвечать? Зачем? — изумилась Танька, не понижая и не повышая голос. — Если тебя облает собака, ты же не встанешь на четвереньки, чтобы тявкать на нее в ответ!

У Бриенны стало ошеломленное лицо — а потом она расхохоталась в голос, спутав очередную фигуру кадрили.

— Ах вот как! Собака, значит? — прозвенел дрожащий от бешенства голос королевы. — Я это запомню! Пухлик, за мной! — и выломившись из кружка танцующих зашагала прочь так широко и размашисто, что едва не растянулась, наступив на собственный подол.

— Куда же вы? — переполошилась танцовщица. — Еще две фигуры!

— В первый раз вижу, чтоб кто-то заставил королеву свалить! — задумчиво сообщила Бриенна.

— Мы, наверное, тоже пойдем. Тут фонарей нет, а темнеет, ничего не видно. — извинилась Танька.

— Ага, пошли, на поле скоро народ петь будет! — Богдан подхватил ее под руку и поволок прочь.

— Не стоило мне так… — она неловко покосилась на Богдана. — Мы сюда приехали не для того, чтоб местных «королев» на место ставить.

— Но тебе же хотелось ее обломать, правда? — хмыкнул Богдан. — Зачем отказывать себе в удовольствии?

— Чтобы не привлекать внимание и спокойно заниматься своими колдовскими делами. — строго отрезала Танька. Потому что если бы не колдовство, она бы смолчала и уступила, как когда-то уступала дочкам папиных деловых партнеров — тем еще ведьмам, как оказалось! Самым настоящим, рóбленным56.

— Ирка не писала?

— Не-а. — Богдан мотнул головой. — Ты, кстати, свой мобильный проверяй тоже, вдруг она тебе ответит. — тень от домика, мимо которого они проходили, сделала подступающие сумерки совсем густыми. — Надо было по дорожке пойти, а то тут ноги переломаешь. Ох ты! — словно в подтверждение его слов носок кроссовка зацепился за похожий на растрепанную веревку древесный корень и отпустив руку Таньки, он