Вожак младшей стаи - Сергей Калашников

— Понимаешь, Мямлик! Денежные знаки призваны урегулировать отношения внутри нашего, человеческого, сообщества. Они выражают степень полезности или трудоёмкости какого-то предмета или услуги… — пришлось говорить медленно, с заметным трудом подбирая слова.

— То есть не катит этот способ, — ушки пушистика огорчённо опали. — Я так и знал, — прибавил мальчуган. — Слишком просто. Тогда, что бы могло оказаться подходящим?

— Я ведь не доктор наук в области международных отношений. Обычно считается правильным, если люди, живущие в разных землях, обмениваются тем, чего нет у других. Ну, это я имею ввиду самый распространённый на мой взгляд вариант.

— А чего у вас нет? — приободрился маленький Идалту.

Вот тут Федька и пригорюнился — да всё у него есть, если рассматривать с точки зрения четырёх примерно летнего человека.

— Трудный вопрос. Такое, без чего невозможно обойтись — есть всё. Но если бы я узнал о какой-то штукенции, которая среди Идалту считается обычной, а среди нас ничего подобного отродясь не бывало, то, возможно, она бы мне понравилась.

Разговор явно зашёл в тупик. Мямлик даже купаться не стал — стоял пригорюнившись и выглядел задумчивым. За столом во время завтрака он копировал действия других, пользуясь ложкой, а не руками или языком. Смирно посидел на музыкальном занятии — разучивали «Улыбку» — а потом чинно распрощался и ушел по-человечески в сторону реки, пропав из виду в высокой полевой траве.

* * *

Седой заглянул вечером:

— Не знаю, долго ли это будет продолжаться, но Мямлик накачал данных по банковскому делу и финансам. То никакого сладу с ним не было, а тут сидит над науками и вянет буквально на глазах.

— Бедный! — вздохнула Нина. — Среди нас, людей, считанные единицы способны разобраться во всём этом. А тут ребенок буквально недавно сосавший материнское молоко!

— Ну уж про единицы разговаривать не стоит. Незадолго до войны я был на Прерии с группой ребят постарше, к тому же, прошедших теоретические курсы и семинарские занятия — так они в этих вопросах уже ориентировались, — пожилой Идалту вылизал розетку клубничного, а Гроза положила туда ревеневого.

— Постарше, это сколько примерно на нашу мерку? — полюбопытствовала Нина.

— Лет одиннадцать-двенадцать.

— Это же, считай, академики по сравнению с нынешними детсадовцами, — вздохнул Федька. — Как бы не сломал себе мозги наш Мямлик.

Во вновь опустошённую Седым розетку Гроза положила мандаринового.

— Полезное дело, — напрягать извилины, — ухмыльнулся гость. — Если не разберётся то поймёт, что есть на свете и не простые вещи, осилить которые с наскоку не получится. Но, должен признаться, мастер ты, Фёдор загадывать головоломки. А в той баночке у вас что?

* * *

По мере приближения вылета транспортного вертикальника к Земле, нарастало беспокойство — как-то не верилось, что всё будет так просто, как представляется. И действительно, сообщения от господина Хуана начали выглядеть всё более и более странными — он то и дело переносил дату прибытия, причем, отодвигая её раз за разом. И еще — сообщал об изменении места посадки, перебирая по очереди все космодромы Китая.

Наконец, эта свистопляска завершилась — транспорт с Прерии ждали на Тайване, на посадочной площадке некой зачуханной военной базы, про которую никто до этого и слыхом не слыхивал. На картах же, полученных со спутников, вполне можно было разглядеть стартовый стол, расположенный на небольшом плато с удобными подходами. С другой стороны, официально признанного космодрома на Тайване не имелось, и сама эта страна не поднимала свои корабли за пределы земной атмосферы.

— Сложная складывается обстановка, — посетовал Степан Асмолов. — Сдаётся мне — на Земле нас не очень-то радостно ждут. Давай-ка Федор Кириллович, собирайся. Дело может дойти до драки — ты уж попробуй это дело как-то поглаже провернуть. Командира корабля я проинструктирую лично — он на борту первый после бога, но, все равно, спрос будет с тебя. А Еву на Землю не отпущу — ну, ты понял.

* * *

До Земли добирались двое суток — шли оптимальными с точки зрения экономии траекториями, чтобы поберечь рабочее тело. Федору по боевому расписанию было назначено место четвёртого пилота — на запасном посту управления вместе с третьим пилотом. То есть — не совсем пассажир, но и не слишком нужный член экипажа. Зато — полностью в курсе всего происходящего.

— Земля, я борт шестнадцать восемнадцать сорок пять. Следую с Прерии из Ново-Плесецка на космодром Формоза. Прошу выделить посадочный коридор, — передал командир, едва вертикальник миновал портал от Фионы к Земле. Потом прошло перечисление параметров траектории и наступило ожидание ответа. По нисходящей спирали корабль приближался к атмосфере, плавно гася скорость двигателями.

— Борт шестнадцать восемнадцать сорок пять, — наконец отозвалась диспетчерская. — Посадку на Землю категорически запрещаю.

— Вас понял, Земля. Я борт шестнадцать восемнадцать сорок пять. Намерений не меняю, продолжаю следовать к своей цели, — командир корабля готов к подобному варианту развития событий. Этот вертикальник в прошлом был десантным кораблём. На нем установлены артиллерийские орудия и существенно более мощные, чем известные на Земле, лазеры. Экипаж давно стоит по боевым постам и держит пальцы на гашетках.

— В таком случае, вас уничтожат, борт шестнадцать восемнадцать сорок пять.

— Я буду защищаться. Во избежание ненужных жертв прошу не направлять в мою сторону пилотируемых аппаратов, — голос командира полон спокойствия. — Хотя, намерения имею мирные — забрать оплаченный груз.

Опять тишина в эфире. На экранах движутся отметки десятков летающих объектов — на околоземных траекториях тесно от спутников, стартующих и садящихся кораблей и орбитальных производственных комплексов. Но все они заняты своими делами — никто не устремляется наперехват незваному гостю. То и дело поступают доклады об обнаружении и идентификации всё новых и новых космических объектов. Вертикальник уже тормозится о верхние, разреженные слои атмосферы — по корпусу распространяется заметная вибрация, а перегрузка ощутимо вдавливает тела в кресла.

— Челнок меняет курс! — раздается доклад. Помеченный световым маркером значок на экранах начинает забирать в сторону прерианского корабля.

— На таран пошёл. Беспилотный, что ли? — слышен голос штурмана. — Если не сманеврируем — столкнёмся.

— Маневр! — командует командир. — Торможение в три «Же» и два «Же» к надиру.

Перегрузка резко возросла, а сблизившийся челнок стал виден на экранах уже не как отметка, а вполне отчётливым объектом с крылышками. Зрительно он сместился вверх, как бы задирая нос, и проскочил из поля зрения камер кормового обзора в передний сектор.

— Зараза! Пытался довернуть на нас, — отметил начальник бортовой артиллерии. — Всего в полукилометре прошёл.

— Развернулся. Пытается сблизиться, — прокомментировал штурман.

— Ух, ты! Как притопил! Явно беспилотный. Командир! Дозволь пальнуть!

— Погоди с открытием огня. Ещё неизвестно, сумеет ли он нас настигнуть. Ему может просто не хватить рабочего тела, — шар вертикальника повернулся, и снова наступила перегрузка — маневр ухода продолжался.

— Ещё один челнок меняет направление. Сходит с орбиты и целит в наш коридор.

— А вот этот наверняка догонит.

На этот раз пришлось отклоняться к зениту и наблюдать, как окутанные пламенем вокруг носовых частей, два челнока проскакивают ниже. Впрочем, они так и ушли в общем направлении на восток. А вертикальнику, раньше времени погасившему скорость, пришлось лишних двадцать минут лететь в атмосфере, имея существенную горизонтальную составляющую движения и добираясь до посадочной площадки. А это — внеплановый расход рабочего тела — в общем, хотя челноки-провокаторы и не достигли поставленной цели, но, в целом, пакость им удалась.

— Стрелять по нам не отважились, — заключил командир. — Решили спровоцировать инцидент в виде столкновения корабля, садящегося вопреки запрету центра управления полётами, с трудягой челноком.

— А не завопят, что из-за нас шаттлы были вынуждены сойти с траектории? — уточнил Фёдор.

— Не должны. Наши-то записи целы. Теперь, Федор, твоя партия.

* * *

С ящиками никаких проблем не было. Корабельные погрузчики подхватывали их прямо с подъезжающих один за другим грузовиков и переправляли в отсеки. Некоторый ступор у местных вызывали мегакоты-стропальщики, лихо управляющиеся с тросами и крюками, но каскетки и яркие жилеты сразу указывали на то, что это не дикие звери из дикого леса, а вполне одомашненные животные, так что водители-китайцы не бросились врассыпную. Операцию проводили в темпе вальса, чтобы как можно скорее взлететь — кто его знает, какие ещё сюрпризы могут приготовить посланцам с Прерии их земные недоброжелатели?