Вожак младшей стаи - Сергей Калашников

С момента завершения дозаправки пилотировала Рысь. Она уверенно за считанные часы подошла к верхней кромке атмосферы и начала потихоньку гасить скорость хвостом вперёд, но не за счёт работы двигателей, а о разреженный воздух. В этот момент перегрузка действовала продольно, вжимая членов экипажа в спинки кресел. Потом — разворот и снижение уже планированием прямиком в сторону посадочной полосы. Торможение задранным носом и переход на поддержку работающими двигателями были выполнены филигранно. Сели буквально на самом уголке космодрома — струя раскалённого водорода — то же самое, что и пламя плазменного резака. Только она расфокусирована, а то прогрызла бы в бетоне глубокие оплавленные щели. А так… ну да, подпалили немного, капельку подплавили. Но прибыли, в общем-то культурно.

Одно было нехорошо — не докричались до диспетчера. Не смогли уведомить о визите. Встречающих, естественно, не наблюдалось — бетонные плиты — и ни одной живой души. После этого началось чистое мучение — Ева наотрез отказывалась надевать тёплые брюки и пальто, специально пошитые для этого случая. Не знающая зимы, девочка просто не верила в то, что снаружи может оказаться холодно. Пришлось пригласить её на свежий воздух буквально на минуточку, и инцидент был исчерпан. Мерзлячка.

Да, климат Фионы не милостив — в умеренно-холодных широтах умеренно холодно. Градусов семь «жары» с ветерком — для дочери тёплых краёв это ново и незабываемо.

На этом у ребёнка капризы закончились, и одевание прошло без приключений. Вообще-то, девочка просто очень нервничала — поэтому так глупо «взбрыкнула». Ну а потом — рюкзаки за спины, стволы на ремень и — пешкодралом к виднеющимся поодаль невысоким постройкам — одноэтажные кирпичики с полукруглыми крышами выстроились в три ряда по четыре штуки на площадке, прикрытой от ветра склонами холма. Дымят железные трубы, полощется на мачте флаг, люди ходят, изредка поглядывая в их сторону.

Видят, но даже и не думают выказывать гостям хоть какого-либо внимания.

Подошли, осмотрелись да и направились к двери с вывеской.

«Начальник партии» — значилось на ней. Так перевела программа, поставленная на визоры. На чуть облупившейся табличке рядом с иероглифами была ещё и надпись латиницей. Насколько Федька разобрал — по-английски. Ева, наконец, успокоилась и сделала то, ради чего, собственно и прибыла сюда — прислушалась к эмоциям окружающих.

— Любопытство, — пояснила она. — Ехидство. Ожидание — вот и всё, что могу уловить. Но ничто не указывает на опасность.

— Побудь здесь. А я загляну к этому, — Нах-Нах ещё раз посмотрел на вывеску, пытаясь сложить в слова прилично подзабытые иностранные буквы, — шефу.

Снял рюкзак, поставил к стене «десятку» — не стоит держать в руках оружие при первой встрече с официальным лицом. Постучал, нажал на ручку и вошел. Сидит перед ним классический чиновник в европейском костюме-двойке и внимательно читает бумагу. Даже головы не поднял на звук.

— Здравствуйте, мы прилетели с Прерии, чтобы договориться об обмене товарами, — молодой посланец не стал тянуть кота за хвост.

Программа переводчика воспроизвела звучание этих слов на китайский. И ничего не изменилось — начальник, словно и не услышал слов визитёра — продолжал вчитываться в свой важный документ. У Федьки возникло желание взять этого задохлика за шкирку, как не в меру расшалившегося мегакотёнка, и чуточку встряхнуть. Но сдержался. Потоптался ещё немного, повернулся и вышел. Даже дверью не хлопнул.

А тут две девочки того же возраста, что и Ева. Вот втроём они и балаболят:

— …Нужно прищипнуть сочень с краю и положить его на разогретую сковороду, — выдал прямо в ухо переводчик.

— Берешь обыкновенный мангустин и жаришь его на петеяровом масле, — на полном автомате выдал «Главный посол». — Пошли Алиса, нам тут не рады.

Ева фыркнула. Она тоже любит книжки и фильмы про Алису Селезнёву. А уж рецепт брамбулета, конечно, помнит прекрасно.

— Федор Кириллович! Минуточку. Раз уж всё так плохо, то я хотя бы девочек угощу.

Кивнул, помог расстегнуть свой рюкзак и достал оттуда пакет с вялеными фруктами.

Между делом узнал имена девочек: Ксу и Нуо. И что сейчас разгар лета, просто погода испортилась. А потом Ева снова зацепилась с языками с маленькими китаянками. Не стал их торопить — спешить-то, действительно, некуда.

Тем временем подошел парнишка лет пятнадцати, обратился к Фёдору по-английски.

— Какая твоя профессия, — не сплоховал переводчик коммуникатора.

— Бэби чиче, — откуда-то из глубины памяти всплыли два слова и образовали ответ.

Переводчик хрюкнул, а парнишка хмыкнул и показал на ружьё. Федька отсоединил магазины и выщелкнул из ствола патрон — дал посмотреть. Сразу видно — есть у юноши навык и понимание.

Девочки, тем временем, провели в рюкзаках небольшие раскопки и теперь разговаривали тоненькими от восторга голосами. Китаянки тоненькими, а Ева отвечала бархатно. При такой скорости речи сразу трёх стрекотушек переводчик перхал и тормозил — похоже, его немного клинило. Обратно к кораблю их отвезли на велосипедах. Юноша по имени Лей вёз на багажнике Еву, а Федор — Нуо. Потом новые знакомые отошли со своими великами подальше, чтобы не угодить под выхлоп, а гости полезли в корабль.

— Со стороны строений мчится автомобиль, — сообщила Рысь.

Федька притормозил с посадкой в межпланетный транспорт — дослал патрон в ствол и повернулся в сторону подъезжающей машины. Оттуда выкатился тот самый начальник партии и принялся говорить:

— Рад видеть дорогих гостей, — блок коммуникатора уверенно доносил смысл произносимого. — Прошу в мой дом, где вас ждёт угощение и отдых после долгого трудного пути.

С места рядом с водительским из кабины автомобиля вышла Ксу. Она приветливо улыбалась. На её шее в распахе синтетической куртки поверх шерстяной кофточки виднелось ожерелье. Сляпанное из плодов неудачных попыток вырастить блэдиа, оправленных в малиновый мифрил — Стасик его собрал на скорую руку из «провальных» образцов, полученных при работах… кажется, добивались изменения коэффициента преломления. В общем, это скорее демонстрационный стенд, чем женское украшение.

На вопросительный взгляд наставника Ева ответила:

— Не нравится мне эта цацка. Вот я и отдала её, когда Ксу попросила. А Нуо подошел мой браслет-коммуникатор. Мы проверяли — он связывается со здешней сетью.

— Попробовал бы не связаться, — буркнул Нах-Нах. — В одних-то стандартах деланный! Кстати, чем ей обычные визоры не угодили? Уж они-то тут, чай, доступны.

— Сказала, что спадают. Ну и их легко сломать. А эта вещь неубиваемая. Как и всё у нас на Прерии.

— Ладно, Ева! Пошли знакомиться с китайским гостеприимством. Рысь — ты, как и раньше, остаёшься в прикрытии. Не показывайся никому на глаза — сиди тихо, словно мышка.

* * *

Никакого особенного китайского колорита в поданных блюдах не было. Не удалось приметить и ничего, связанного с особенностями планеты — хорошо приготовленная еда из доставленных с Земли продуктов. Приём был дан не в экспедиционной столовой (неизвестно, существовала ли таковая вообще), а в доме начальника партии.

Основная тема крутилась вокруг блэдиа — здешнего руководителя заинтересовал исключительно ювелирный аспект сотрудничества. Цены, сроки и объёмы поставок. Федька и Ева по этим вопросам ситуацией владели полностью — их специально готовили, заставив выучить обширный перечень вещей, способных заинтересовать возможных торговых партнёров.

Но, что-то подсказало Нах-Наху — нужно прикусить язык и увиливать от прямых ответов. Как-то не нравилось ему происходящее. И Ева сигнализировала о том, что воспринимает со стороны собеседника неприятные для неё настроения. То есть — опасность. Но не жизни, свободе или здоровью, а нечто незнакомое. Формат встречи тоже напрягал — присутствовали исключительно гости, хозяин дома и его супруга.

Невольно возникало подозрение, будто этот человек желает сконцентрировать в своих руках самую привлекательную для него статью возможных будущих поставок. В то же время, ничего конкретного вообще не говорилось, какие-то намёки на заинтересованность иногда проскакивали, но потом начинались жалобы на трудности с транспортом, мешающие доставить сюда нужные прерианам приборы или исследовательское оборудование.

В общем, возвращались к кораблю искренне недоумевая, зачем это они столько времени просидели, разговаривая неведомо о чём.

— К порталу, ведущему с Фионы к Земле, ушло сообщение на имя господина Хуана от его преданного друга Ло — это фамилия начальника партии, — сообщила Рысь. — Поздравляет с великой удачей, выпавшей на его долю, и выражает надежду на скорую встречу. Думаю, это вроде такого наивного шифрования, чтобы сообщение на первый взгляд выглядело невинно.