Чужие маски - Галина Дмитриевна Гончарова

ему руку на плечо, едва не вогнав бедолагу в палубу, и тихо, но отчетливо произнес:

— Рассказывай.Джок сглотнул — и заговорил. Быстро, даже сбивчиво, торопясь рассказать все, прежде, чем Олав действительно разгневается. А то ведь костей не соберешь!

❖ >:< ❖

Спустя два часа Олаф Хардринг сидел за столом и писал письмо.

Хотя... вот топор в его руке смотрелся совершенно органично.

А дорогое золотое перо из Ативерны почти в руке и не виднелось. Но удобное!

На листе сами собой возникали строчки.

Ваше величество.

Волей судьбы, я могу оказать вам небольшую любезность.

В мои руки попал корабль «Танцующая русалка», который принимал самое деятельное участие в похищении ее сиятельства Лилиан Иртон...

Любезность. Не услугу.

Бирмане не прислуживают. Они служат, но об этом речь пока не идет. Да и потом не хотелось бы, Олав хотел сохранить свободу для Бирмы.

Он отправит корабль и свое письмо — Ричарду. И пусть его величество разбирается дальше.

А еще Олав написал, что полсотни кораблей с командами в любой момент будут в распоряжении соседа. Только намекни.

Олав не любил Лорис. И не отказался бы пощипать его, прикрываясь флагом Ативерны. А что Ричард захочет рискнуть...

Захочет.

Авестер, Берма

Авестер, Берма

445

445

444

444

Его величество не из тех, кто утрется и спустит обиду. Да и нельзя ему.

Он только что на трон сел, его каждый на прочность проверить захочет... чем Энтор думал?

Хотя он не думал. Он просто не понял, с кем имеет дело. Видел другого Ричарда: блестящего придворного, танцора, дамского угодника, в чем-то шалопая... Никто не •' объяснил королю Авестера, что это лишь маска. Или даже не так...

Не маска — игру легко разоблачить.

Это та частица Ричарда, которой он практически никогда не дает воли. Легкомысленная, вольная, шальная... сейчас она похоронена под коркой льда, равно как и та часть души Ричарда, которая отвечает за любовь. На свет явился король.

А Энтор попал как кур в ощип. Ох, попал...

И поделом ему.

Олав запечатал письмо своей печатью, и погладил медальон.

Глава Совета Кланов!

Как же приятно...

И взялся за письмо Брану. Гардрену обязательно отписать надо. Авось, посоветует еще чего... он там ближе, ему виднее. Хорошо, когда все так складывается...

Удачно.

Только вот где же графиня?

— Алия, смотри!

— Куда еще смотреть?

Лиля металась между пельменями и печеньем. Первые подходили, но ведь и второе тоже, а промахаешь ушами — либо плюшки пересохнут, либо печенье не укусишь...

— Я послежу. А тебе надо бы в зал.

— Зачем? — Лиля решила все-таки посмотреть на Марион и даже удивилась.

— Там...

"Лицо у Марион было белое. И губа прикушена чуть не до крови — она чего-то сильно боялась.

— Что случилось, Марион?

— Пришел... Кривой Кот!

Лиля подошла к двери кухни и выглянула в зал. Благо, Ром все устроил так, что можно было наблюдать за посетителями, не показываясь им на глаза.

— Та-ак...

Таверна работала уже почти месяц. И надо сказать — процветала.

Пельмени пошли «на ура».

Началось со стражи, и таверна мигом стала пользоваться успехом, как место, где НЕ БУЯНЯТ!

И не напиваются, кстати говоря. Настойки-то подавали, но напиться под пельмени еще суметь надо. Пища сытная, горячая, да еще с соусами, так что алкоголь брал героев далеко не сразу. Уже успевали и расплатиться и уйти. А тех, кто все же пытался побуянить, успокаивали стражники.

Оценив пользу, в таверну потянулись купцы.

Хорошее место — посидеть, поговорить, да и покушать — хорошо покушать, плотно. А то в иных тавернах деньги сдерут, а из еды — два ломтика мяса подадут. А то и таракана можно обнаружить в супе...

А здесь чисто, спокойно, тихо, подают все с улыбкой, да и то сказать — вдове с сиротами помочь — дело крайне богоугодное. Альдонай такое одобрит...

Этот слух тоже запустила Лиля.

А что?

В храм ходим?

Альдонаю жертвуем?А ведь он говорил помогать вдовам и сиротам... оно понятно, не ходить же по городу и не спрашивать, кто тут нуждается! И нищим подавать как-то... купец-то знает, что половина из них далеко не нищая и не бедная, а то и больше.

Недостойно это.

А вот прийти, пообедать, заплатить деньги — и пойти восвояси...

Несложно?

А на душе гладко так, словно медом по ней помазали.

Хорошее дело делаешь, сиротам помогаешь! Без тебя они, может, и вовсе бы по миру пошли, а вот ты — помог. Приятно это! И благодетелем себя чувствуешь, кормильцем, спасителем...

У стражи спросом стали пользоваться гамбургеры, которые Лиля назвала так на чистой ностальгии. Эх, где теперь те Макдональдсы!

Булочки оказались очень удобными, разве что салфеток не было, а потому заворачивать их пришлось в широкие листья салата. Но так и лучше.

Скушал вкусняшку?

Можешь и обертку догрызть.

Петрушку Лиля туда вкладывала, кстати, в обязательном порядке. Вместо помидоров, которые еще не завезли. Пусть жуют, с ними хоть общаться станет приятнее. Она все запахи изо рта отлично отшибает, да и полезна.

Насчет «хот-догов» Лиля тоже подумывала, но там получится чуток дороже. Котлеты-то можно лепить вместе с пельменями, а вот сосиски самим набивать некогда, надо готовые брать.

И надо еще пиццу осваивать. Или пироги с рыбкой, по- осетински. С мясом...

Планов было — громадье.Деньги... нельзя сказать, что они текли рекой или просто — были. Их приходилось вкладывать и очень много. В ремонт трактира.

В заказ продуктов.

Зимняя одежда, кое-какие травы... Лиля еще и к родам готовилась, основательно так. Приданое для малыша шила....

И тут является какая-то помоечная кошка! И пытается ей все испортить! Да она сейчас Кривого Кота переименует в Слепого. Или — безногого.

— Пригляди за всем, — Лиля покинула кухню на Марион, посмотрелась в зеркало, и выплыла в общий зал.

* * *

Кривой Кот сидел за центральным столом, аж на восемь персон, и всем видом показывал, что он тут — человек уважаемый.

Самый дорогой заказ, выдержанное вино, позы, костюмы...

А все равно, хоть ты их трижды бархатом оберни, а на лбу написано: «вор». Как раньше клеймили подобную публику, так и видно.

Вот видно — и все тут!

Или это Лиля пристрастна?

Графиня Иртон не стала разбираться, а подхватила поднос — и кивнула Лари.

— За мной! И ничего не бояться. Оставляешь еду и уходишь.

— Х-хорошо.

За этот месяц Лари отъелась, освоилась и перестала напоминать