К звездам (Клуб Любителей Фантастики — « F») - Гарри Гаррисон

— Мы должны их всех истребить, всех до последнего! — хрипло произнес Огост Бланк.

— Так и сделаем. Наш план прост. Мы отводим все свои силы на орбиту Земли, чтобы предотвратить возможность нападения или оккупацию земных колоний и спутников. Затем — выборочный захват планет, одной за другой. Все наши космолеты начинены оружием. У врага всего лишь несколько кораблей пригодны для боя. В отдельных боях, возможно, они и победят. Мы же выиграем в этой войне…

— Срочное сообщение, — донеслось из компьютерного динамика. На поверхности стола появился лист бумаги. Огост Бланк взял его и тут же протянул Сергуд-Смиту.

— Это вам, — сказал он.

Сергуд-Смит быстро прочитал и улыбнулся.

— Я приказал регистрировать и анализировать все перемещения повстанческих кораблей. Пища нужна им более, чем нам. Они отправили множество кораблей на Халвмерк. Это одна из крупнейших продуктовых планет. Я хочу, чтобы эти корабли сели и загрузились. И отбыли…

— Чтобы мы их захватили! — Огост Бланк был в восторге, все недавние страхи тут же оказались забыты. — Гениальный план, Сергуд-Смит, я вас могу поздравить! Они сами развязали войну, и они заплатят за это! Мы заберем еду! Их, а не нас, ждет голод.

— Именно это я и хотел сказать, Огост. Именно.

С удовольствием садистов они улыбнулись друг другу.

— Пусть пеняют только на себя, — сказал Сергуд-Смит. — Мы предлагали им мир, они нам — войну. Теперь пусть узнают, что это такое — высшая цена за решение. Когда мы покончим с ними, мир в галактике воцарится навеки. Они забыли, что они дети Земли, что благополучие их планет было создано нами! Они забыли, чего стоила терраформа всех этих планет, чтобы сделать их удобными для человечества, они забыли цену жизней и денег. Они восстали против нашей мягкой правящей руки. Но мы сожмем эту руку в кулак и покараем их. Они начали этот мятеж, эту войну, но мы ее закончим.

3

— Ты уже уходишь, — сказала Элжбета. Она говорила тихо, почти бесчувственно, но ладони ее сжимали руки Яна. Они стояли в тени корпуса огромного зерновоза, сделанного из таганских металлических цилиндров. Он взглянул на ее нежные черты и не нашел слов для ответа. Он лишь кивнул и отвернулся. Любовь в ее глазах, и годы, проведенные здесь, — этого было слишком много для него.

Ирония судьбы — после долгих лет одиночества на сумеречной планете жениться, зачать ребенка, наслаждаться, наконец, счастьем и покоем — и теперь улетать. Но альтернативы не существовало. Он был единственным, кто мог бороться за право народа этой сельскохозяйственной планеты, кто мог добиться того, чтобы однажды здесь появилось совершенное и порядочное общество. Потому что он — единственный на Халвмерке,[3] кто родился за Земле и знал реалии существования здесь и во всей сфере Земного Благосостояния. Халвмерк был безнадежно отсталым миром, а обитатели его — сельскохозяйственными рабами, которые трудились, чтобы кормить другие планеты, ничего не получая взамен, кроме возможности вести скудное существование. Сейчас обитатели восставших планет могут рассчитывать лишь на то, что они будут работать как прежде. Что ж, они будут обслуживать фермы — но только в том случае, если изменят всю общественную систему на своей планете. Если станут причастны к культуре Общего Благосостояния, если смогут давать детям образование — и в конце концов изменят застойное и искусственное общество, навязанное им Землей. Ян знал, что не может рассчитывать на благодарность и любовь за то, что собрался сделать. Но все же делать что-то надо. Это долг перед поколениями, которым предстоит прийти. И в том числе перед своими детьми.

— Да, мы должны улететь, — сказал он.

— Ты нужен здесь. — Она не хотела его умолять, но именно мольба звучала в ее голосе.

— Попытайся понять. Эта планета, пусть она для нас и велика, на самом деле лишь очень маленькая частица Галактики. Когда-то давно я жил на Земле, успешно работал там и был достаточно счастлив, пока не понял вдруг, на что в действительности похожа жизнь большинства людей. За это открытие меня арестовали, лишили всего и отправили сюда рядовым работником. Но пока тянулись медленно годы здесь, движение, в котором я участвовал, добилось успеха. Везде, только не на Земле. На текущий момент моя миссия здесь закончена, зерно собрано и будет отправлено на голодающие планеты.

Но после того, как мы накормим восставших, я хочу получить гарантию, что мы сможем пользоваться плодами победы. Понимаешь? Я должен лететь. И уже пора. Орбиты рассчитаны, корабли стартуют очень скоро.

Когда он говорил, Элжбета заворожено смотрела в его лицо, запоминая эти тонкие, резкие черты. Она оплела руками его худощавое мускулистое тело, крепко прижалась, чтобы ребенок оказался между ними, под защитой теплых тел. Она прижалась изо всех сил, словно чувствовала — отпустит его, и этого никогда больше не повторится. Тревожное предчувствие не покидало ее: где-то среди чужих звезд идет война, и он уходит туда, но он вернется: это единственная мысль, которая могла удержаться у нее в мозгу.

— Возвращайся — прошептала она, затем оторвалась от него и побежала к дому, не оборачиваясь, чтобы не тревожить его больше.

— Десять минут, — раздался из наружного громкоговорителя голос Дебху. — Пора подниматься на Борт и пристегиваться.

Ян повернулся и пошел к трапу. Один из членов команды уже поджидал у воздушного шлюза и задраил наружный люк, как только они оказались внутри.

— Я иду на мостик, — сказал Дебху. — Если ты не был в космосе, лучше пристегнись на палубе.

— Я работал в невесомости, — сказал Ян.

На губах Дебху появился вопрос, но он так и не задал его. Халвмерк — планета-лагерь. Незачем спрашивать, почему тот или иной человек оказался здесь.

— Хорошо, — сказал он наконец. — Я найду тебе дело. Мы потеряли много обученных людей. Большая часть экипажа ни разу прежде не была в космосе. Пошли на мостик.

Ян нашел автоматику очень занятной. Он должно быть, прилетел из Халвмерк на корабле, очень похожем на этот. Но все, что он помнил, — это камера без окон. И еда, начиненная наркотиком, которая делала его вялым и легко контролируемым. Затем пробуждение и открытие, что корабли ушли, а он высажен. Все это случилось слишком давно.

Сейчас все было иначе. Корабль, на котором они летели, имел лишь номер, как и прочие буксиры. Он был примитивен и служил одной цели — поднимать груз в тысячу крат больше собственной массы. Как и остальные буксиры, он жил в космосе, всегда на орбите, использовали его раз в четыре земных года, когда на этой сумеречной планете менялись сезоны. Летом, прежде чем сгорели поля и обитатели отправились на другое, зимнее полушарие, приходили за урожаем паукообразные корабли — дальнепространственники, построенные в космосе, только для космоса, не предназначенные для входа в планетную атмосферу. Они могли отключить межзвездный двигатель и выйти на орбиту планеты, отсоединив огромные трубы зерноконтейнеров, которые несли на себе. И тогда приходило время буксиров,

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});