Иллюзия обмана - Илона Романова

Казалось, танец будет бесконечным. Родовая песня тугой спиралью всё сильнее и скорее раскручивалась, заполняя собой пространство грота. Внезапно песня воды и вторивших ей дюкс затихла. И в наступившей тишине светящиеся струи приняли дитя и бережно, как самые добрые руки, передали матери.

Когда Фельор вышла на берег, невесть откуда появилось удобное ложе, на котором лежал совсем крохотный оберег. Рядом оказался столик с едой. Это было замечательно, если учесть, что дюксам и малышу предстояло провести здесь несколько дней.

Маленький дюк спал. Дамы молчали… Им было о чём… Потом и дюкс стало затягивать в водоворот сна.

II

Никуца вышла из потока. Положила сына на мягкую подстилку. Легла рядом. Натянула на себя и малыша одеяло и сразу уснула. Здесь было безопасно и спокойно. Война, которая должна была вот-вот начаться, осталась в другой реальности.

Потом она проснулась. Отдохнувшая и радостная.

"Он — первый… Но, может быть, не последний в нашем роду? — думала дюкса, глядя на безымянного ещё сына. — Как бы я хотела, чтобы он был не один. Пусть у него будут братья… И они вырастут справедливыми и мудрыми, как их отец. И в свою пору им будут сниться дюксы. А потом придут наяву. Как я. Как юная Илса. Как всегда приходили женщины нашего племени. И пусть они приходят к родовой купели. А война… — это всё рано или поздно закончится".

Никуца не знала своей судьбы, но даже если бы и понимала, что ей предстоит, никогда бы не стала бежать от предназначенного. Пока же ей были дарованы несколько дней тишины и покоя. Счастливого одиночества и осознания материнства. Огромное настоящее наполняло всё существо дюксы…

…Пора было возвращаться…

…Её сын спал. Мать подоткнула одеяло. Она знала, что оглядываться нельзя. Да и бесполезно. Светящийся туман на мгновение расступился и снова сомкнулся за её спиной. Никуца уходила, чтобы помочь защитить Амграману, а потом присоединиться к мужу, чья сила в бою зависела от её собственной. Малышу сейчас ничто не грозило — неведомые хранители Светящихся Вод всегда защищали детей дюков…

…Она надеялась вскоре вернуться…

Окт, конечно же, помнил, куда и зачем уходила его жена незадолго перед началом того сражения. Никто, кроме него, не знал, что в последние дни Тильецада она покидала замок дважды: сначала уйдя к Светящимся Водам, а потом… Ему и теперь было страшно об этом вспоминать. Для защиты Амграманы Волшебнику понадобилась помощь одной из дюкс. Окт не успел даже сообразить, что произошло тогда. Никуца знала силу своей песни, поэтому вызвалась первой.

"Я — смогу, — сказала она тогда. — Мне… тоже есть… кого защищать. Поэтому… я… пойду…"

Она говорила так буднично, что никто, кроме мужа, тогда не понял главного смысла её слов. Наверное, он должен был остановить жену… Но Никуца так же спокойно убедила его, что до её возвращения новорождённый дюк будет находиться в полной безопасности, и сразу после боя она принесёт его к своим…

Она, действительно, была лучшей!..

Он так и не смог узнать, где она оставила их сына. Тайна рождения, обычно оберегавшая дюков, теперь сыграла с ними злую шутку… После вынужденного возвращения в Немыслимые Пределы Окт расспрашивал всех, кого только мог, о подкидышах и найдёнышах. Всё безрезультатно — ни малейшего следа, ни намёка… Постепенно глава Тильецадского клана смирился и с этой потерей. Он стал привыкать к одиночеству, пустоте и горестному пониманию того, что его роду суждено пресечься…

Никуца умерла, а другая дюкса не может присниться. Дюки — однолюбы.

III

Видение было настолько явственным, что Илса больше не могла уснуть. Инстинкт подсказывал ей, что сына Никуцы и Окта искать нужно именно здесь. Похоже, её будущий сын считал так же. Дюкса долго ворочалась, а потом тихонько, чтобы не разбудить подругу, встала. Зажгла небольшой светильник. Обогнула родовую купель и вдоль ручья, истекавшего из Светящихся Вод, двинулась вглубь пещеры. Отправляясь на поиск, она не думала, насколько опасным может оказаться этот путь. Особенно для неё. Просто шла. Сначала по узкому тёмному коридору, резко уходившему вниз. Потом через протяжённую, расположенную полукольцом анфиладу. Снова по коридору. Рядом добродушно бурчал путеводный ручей, так что заблудиться она не могла. И вот, наконец, открылась небольшая светлая комната, сплошь выстланная мягким травяным ковром. Ручей доходил точно до середины, а потом изящной светящейся колонной поднимался вверх и исчезал в небольшом отверстии в своде потолка. Но не это зрелище привлекло искательницу. Прямо перед нею, уютно свернувшись калачиком, лежала громадная, раза в три больше Тийнерета, кошка-лежбиха. Такое потрясающее животное могло появиться лишь во сне. Эта кошка была так же реальна, как и поднимающийся ручей, как и вся волшебная обстановка этой пещеры. Густая гладкая лоснящаяся шерсть лежбихи была цвета проснувшегося весеннего неба. Сильные прекрасные крылья, подобные совиным, она элегантно сложила на спине. Глаза кошки были совершенно золотыми. Мудрыми и древними. Нежное утробное мурлыканье сливалось с журчанием поднимавшейся вверх воды. Илса была настолько потрясена, что не сразу заметила главное: на траве, доверчиво притулившись к синему боку, спал маленький дюк… Даже если бы дюкса не искала его, поразительное сходство сразу с обоими родителями подсказало бы, что это сын Никуцы и Окта. Доброе меховое чудо не просто хранило его эти несколько месяцев. Судя по тому, насколько малыш был здоров и спокоен, лежбиха ухаживала за ним, как самая заботливая нянька.

Увидев Илсу, кошка осторожно высвободилась из объятий младенца и направилась к одному из уходивших вдаль тайных коридоров. Уже на пороге благородное животное слегка поклонилось ей на прощание. Или это только показалось?

Дюкса присела и погладила маленького дюка по щеке. Он проснулся и, как будто всё поняв, потянулся к Илсе…

…Когда она вошла в город, уже смеркалось. На улицах не было ни души, кроме Окта, который стремительно шёл ей навстречу.

— Я нашла его… — одним взглядом сказала Илса.

— Знаю. — Окт откладывал момент знакомства с сыном, как будто боялся обознаться. — Неужели у нас есть продолжение? — наконец-то недоверчиво спросил он, принимая на руки малыша, который тут же принялся удивлённо разглядывать отца.

— Твой сын похож на Никуцу…

— Твой — повторит Превя, — оттаивающим голосом произнёс глава клана вслух.

IV

Если рождение дюка — просто счастье, то обретение потерянного младенца — настоящий повод к большим торжествам. Радостная весть о возвращении Фельор и Илсы молниеносно разнеслась по всем трём кланам. Поскольку с незапамятных времён не случалось, чтобы Дары обретали сразу двое детей, жители Речного города, где должна была произойти церемония, расстарались. Две недели кряду они трудились не покладая рук. Наконец, когда почти всё уже было готово, неожиданно для всех ушла Илса. Пришлось откладывать праздник.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});