Иллюзия обмана - Илона Романова

Волшебник на пару с Художником сочиняли амулет-подменыш для Отэпа. Они трудились денно и нощно, позволяя себе лишь короткие перерывы на еду и сон. Идея состояла в том, чтобы Цервемза, как и раньше, мог вызывать себе на подмогу именно Мэнигскую Квадру во главе с самым исполнительным и верным слугой Алчапом. Таким образом, появлялся небольшой шанс спасти хоть несколько человек из тех, кого должны опоить. Кроме того, непосредственная близость к Советнику давала возможность узнавать придворные новости из первых рук. А при первом удобном случае Отэп брался доставить обратно в Дросвоскр Римэ, если, конечно, она всё ещё в Мэниге. Додумавшись до этого, Кинранст схватился за работу с такой яростью, как будто только от её результатов зависела дальнейшая судьба его жены.

И действительно, спустя пару-тройку недель Цервемза вызвал Алчапа к себе в Мэнигу. Тот прихватил медальон Римэ, предусмотрительно замаскированный под обычный женский оберег, и, привычным жестом бросив под ноги пыльный коврик, тут же исчез из виду. Спустя полчаса он вернулся с крайне встревоженным лицом. О чём-то кратко переговорил с Лекарем и Сиэл. Прихватил пару бутылочек с целебными снадобьями. И снова исчез.

Волшебнику казалось, что время вообще не движется. Наконец Отэп вернулся…

— Она жива… Находится в полной безопасности, — с порога произнёс он, обращаясь к Кинрансту. — Жива. Но, кажется, совершенно безумна. Сейчас вокруг Римэ суетится слишком много народу. Через несколько дней суматоха уляжется, тогда при первой же возможности я постараюсь переправить её сюда или в другое не менее спокойное место.

Волшебник молча прикрыл глаза. Ни на что другое сил у него не было.

И тут вмешался Рёдоф:

— Значит так, парень, найди предлог удалить Ревидан из покоев Римэ. Ну, не знаю… скажем, свойство болезни таково, что женщинам нельзя присутствовать при её лечении.

Отэп кивнул и направился к выходу.

— Да, и вот ещё что… Прихвати Тийнерета. Пусть разведает, как там да что… — Рёдоф поднял котяру на руки и добавил, глядя в сияющие зеленущие очи: — Помоги нам! Только Цервемзе на глаза не попадись…

"Сам бы он мне не попался!" — возмущённо промолчал кот.

VI

Не намного меньше других досталось Первооткрывателю, который теперь очень хорошо понимал, каково в своё время было Окту. С той только разницей, что он не был древним премудрым дюком, да учеников у него появилось сразу двое.

Во-первых, Отэп, наконец-то вернувшийся из Мэниги. С ним было попроще. Конечно, бывший воин-палач мало что знал о настоящей жизни. Но он с жадностью впитывал рассказы о событиях, происходивших в ту пору, когда он был мёртв. Особенно потрясала его история дюков. Все свободные вечера Хаймер и Отэп проводили вспоминая юность. Каждый свою. Об Императоре они предпочитали не говорить. Но тот, прежний Арнит и тот, каким мог бы стать, если бы… — всегда незримо сидел за их столом…

Во-вторых, Кайниол. Конечно все взрослые, в особенности Сиэл, хотели оградить его от лишних переживаний и хоть ненадолго продлить детство, понимая, что мальчику и так предстоит повзрослеть намного раньше, чем его ровесникам. Предполагалось, что в своё время, скажем, через пару лет, ему всё объяснят, потом обучат и постепенно подготовят к принятию своей судьбы. Но когда в этой жизни хоть что-нибудь происходило к месту и точно в срок, да ещё и в строгом соответствии с планом? Что-то утаивать от парня, который наравне с родителями участвовал в сражении с Квадрами, становилось бессмысленно. Раз уж так вышло — обучение будущего Императора нельзя было больше откладывать. Самым трудным было убедить Сиэл в том, что о своём происхождении Кайниол должен услышать не от неё, поскольку ему нужно узнать о своём предназначении, а не о романтической истории любви и предательства.

Однажды Первооткрыватель взял обоих учеников к руинам Тильецада. Они бродили по развалинам бывшего скального города. Вероятно, камни ещё хранили какой-то след своих прежних обитателей. Это направило разговор в нужное русло. К удивлению Хаймера, мальчик воспринял новость с царственным спокойствием. Лишь долго глядел на тонущую в зябкой дымке Амграману и обдумывал ответ. Когда просто стоять стало холодно, все трое так же молча пошли к истоку Песонельта. Игристые струи родника, вопреки морозу, напевали что-то весеннее. Солнце пошло на закат. Пора было возвращаться. Наконец Кайниол заговорил:

— Кем бы я там ни был — ничего не меняется. Моя семья: мать, отец, братья, дед, бабка — здесь. И какой смысл спустя годы выяснять, кто кому кем приходится. Да и чья кровь течёт в моих жилах — не важно. Я — уроженец Дросвоскра. Вечный должник дюков. Твой благодарный ученик, господин Первооткрыватель. Твой преданный друг, господин Отэп. И даже когда придёт мой черёд надеть Корону, я останусь лишь верным её подданным!

СВЕТЯЩИЕСЯ ВОДЫ

I

Где бы ни жила дюкса, в Немыслимых Пределах или за их границами, но когда ей предстоит родить, она непременно отправляется к Светящимся Водам. Неизвестно, откуда она узнаёт об этом пути, но так происходит. Со всеми. И всегда. Никто не может её сопровождать, кроме другой дюксы, которая должна стать матерью в этом же году. Никто, кроме них, не знает точного местоположения Источника.

В эти дни пришли сроки Фельор. В середине ночи она разбудила Илсу и поманила за собой. Та всё поняла. И вот начался их путь. Они шли безошибочно и стремительно, как на голос или свет, казалось, не чувствуя ни собственного бремени, ни бесконечных крутых подъёмов, резких спусков и неожиданных поворотов. Чем ближе была их цель, тем легче ступали ноги. Сначала шаг превратился в бег, а под конец подруги почти летели, едва касаясь земли. Тепло и радостно было их молчание.

Наконец они оказались у грота, из которого исходило слабое золотистое сияние. Как только дюксы вошли внутрь, вход пещеры закрыл густой туман. Илса огляделась. Скоро и ей нужно будет пройти той же дорогой. Только она окажется здесь одна… Точно в середине грота находилось углубление вроде купели. Сияние исходило именно оттуда. Вода в источнике была тёплой и успокаивающе ворчала, как будто подсказывала, что делать. Сбросив одежды, Фельор тихонько, словно вторя воде, запела и вошла в Светящиеся Воды, сразу образовавшие вокруг неё плавный кружащийся поток.

Илса осталась на берегу. Она тоже завела песню. Так они и переговаривались, творя главное своё волшебство. Потом немыслимая и неведомая сила, проходившая через всё её существо, заставила Фельор пуститься в странный танец. Дюкса повторяла движения тихо бурливших струй, постепенно сливаясь с ними. Она колыхалась подобно водорослям и подобно рыбе находилась в своей стихии. Ни боли, ни страха, ни усталости не отражало её лицо, светившееся сейчас не отражённым, а собственным светом, — только радость и ожидание.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});