Черные бушлаты. Септология - Александр Конторович

— Это тот, что в Питере? Жуткая контора.

— Слышали, значит? Так вот — это наш филиал.

— Охреносоветь… Ох, извините, товарищ… Блин! Извините, Виктор Петрович. Просто не ожидал…

— Ну и помимо этого мы много чего для страны сделали. Попутно, так сказать… — Видно было, что мое удивление ему польстило. — Да, наша работа хоть и не афишируется, однако же стоит всех затраченных на нее средств. Как правило, авторами идей выступают другие, с нами никак не связанные учреждения. Или вообще отдельные лица. Да…

— Серьезно. Я даже и не слышал о вас никогда.

— Не вы один. Информация о нашем существовании вообще недоступна никому, ниже уровня заместителя директора ФСБ. А уж про решаемые нами задачи — и вовсе. Однако же мы несколько отвлеклись. Александр Сергеевич, я уполномочен предложить вам вернуться на службу. К нам в управление.

— А в качестве кого, простите? Как я понял, антитерроризмом вы ведь не занимаетесь? Или я что-то не знаю?

— Не знаете. Вы будете очень удивлены, узнав круг задач, которые мы тут решаем. Вам ведь до подполковника два месяца оставалось, не так ли?

— Так.

— Ну, можете считать, что вы это звание уже получили. Год службы у нас идет за три — это, чтобы вы представляли себе, на что идете. Ну и тарифная сетка у нас тоже на уровне, так сказать.

— Это, как я понял, пряник. А кнут каков?

— Зря вы так… То, что Благов дров наломал, еще не значит, что мы тут все такие. Я, кстати, еще не извинился перед вами за его художества. — Яковлев встал, одернул пиджак и официальным тоном произнес: — От лица управления, Александр Сергеевич, приношу вам извинения за действия моих сотрудников.

Я тоже поднялся. Кивнул.

— Спасибо, товарищ генерал-лейтенант. Извинения принимаются. Благодарю вас.

Мы снова сели. Яковлев что-то нажал под столиком, и в дверях нарисовалась секретарша.

— Машенька, нам еще чаю, пожалуйста.

— Да, Виктор Петрович, сей же час сделаю.

И она исчезла за дверью.

— Так вот, Александр Сергеевич, что скажете по поводу моего предложения?

— Время на раздумье у меня есть?

— Есть. Не очень много, я вам потом все объясню.

— Интересно это у вас, — я покачал головой. — Мне, в принципе, и на гражданке неплохо. Я вот и не думал уже, что снова в систему назад вернусь.

— Ну, особо далеко вы от нее и так не уходили. Ваши абхазские похождения — это вообще отдельная статья для разговоров. Вы там для страны немало полезного сотворили.

— Где там страна? Одни миротворцы стоят, да и то… — Я махнул рукой. — Беззубые какие-то. Грузины там что хотят, то и воротят. А от наших вояк помощи…

— Не все сразу, Александр Сергеевич, не все сразу. Помянете еще мои слова.

— Хорошо, Виктор Петрович, обещаю долго не затягивать.

— Вот, держите. — Яковлев протянул мне трубку мобильного телефона. — Звонок с этого аппарата перехватить или подслушать нереально. Мой телефон зашит на кнопку номер три. Звоните, как определитесь.

Глава 9

Выйдя от Яковлева, я со своего телефона набрал Димкин номер. Он откликнулся почти сразу же, словно ждал этого звонка.

— Привет! Ты как там, живой? Как успехи на клавиатурном фронте?

— Все бы тебе прикалываться… Жив — уже хорошо, — отозвался Димка.

— В гости примешь?

— А когда это я тебе отказывал? Скоро будешь?

— Минут через сорок-пятьдесят, сейчас у ребят уточню.

— У каких это еще ре… Ага, понял. Давай, жду.

Демин понял меня с полуслова, и вскоре наша кавалькада подруливала к Димкиному зданию. Алексей с ребятами проводили меня до двери. Миновав сонного вахтера, мы прошли в глубь вестибюля, и я постучался в окошко бюро пропусков.

— Слушаю вас? — В окошке показалось миловидное женское личико.

— Мне в триста второй кабинет.

— Вам назначено?

— Да, меня должны ждать.

— Паспорт, пожалуйста.

Который уже раз я сюда приезжал, и всегда одно и то же! Могли бы уж и запомнить!

— Товарищ Котов? — Невысокий паренек с папкой в руках вышел из какой-то неприметной двери.

— Ну я, а в чем дело?

Краем глаза я увидел, как напряглись мои провожатые.

— Распишитесь, пожалуйста. — И паренек протянул мне папку. — Вот тут.

— Это еще за что? Опа…

В папке лежал пропуск в Димкино учреждение. Надо же! На склоне лет удостоился.

Расписавшись, я вернул папку пареньку и вопросительно посмотрел на сопровождающих.

— Мы будем здесь, — понял мой невысказанный вопрос Демин.

— Я недолго.

— Не спешите, Александр Сергеевич, мы подождем.

Тут уж сном и не пахло. В глубине вестибюля, незаметный с улицы, находился еще один пост. Двое мрачных ребятишек с автоматами. Внимательно просмотрев мои документы и пропустив меня через рамку металлоискателя, один из них позвонил по внутреннему телефону. Через пару минут в коридоре нарисовалось еще двое востроглазых товарищей — точная копия первой двойки. Только вместо автоматов у них были пистолеты. Не говоря ни слова, они проводили меня на третий этаж.

Подойдя к двери с табличкой «302», один из них осторожно постучал в нее.

— Ну и кого там по мою душу черти принесли?

На секунду мне показалось, что вместо паркета под ногами хрустит песок, а с неба вместо ламп дневного света жарит афганское солнце…

«Шишига», проскрипев тормозными колодками, остановилась около невысокой кучки камней. Из-за нее в нашу сторону неприветливо смотрел «ПК» и двое дочерна загоревших солдат. Я спрыгнул на землю и потянулся.

— Привет, ребята! Мне бы лейтенанта Ковалева найти?

— А вы кто такие будете, товарищ лейтенант? Номера на вашей машине незнакомые, да и в лицо мы вас не знаем.

— Все в порядке, бойцы, вот мои документы. Скажите лейтенанту, что его ищет лейтенант Котов. Я звонил часа полтора назад.

— Минуточку, товарищ лейтенант. — Один из солдат повернулся назад и крикнул: — Витька! Тут к лейтенанту гости!

Сверху посыпались мелкие камешки, и, скользя по склону кедами, спустился еще один солдат.

— Пройдемте, товарищ лейтенант, тут недалеко.

Мы поднялись вверх и оказались на плоской вершине холма. То тут, то там были выложены невысокие стенки из камней. За ними прятались минометы, а на краю склона стоял «Утес». Пройдя метров двадцать, солдат спустился в ямку и показал мне рукой на дверь.

— Вам сюда.

Стукнув в дверь, я услышал неразборчивое ворчание. Приняв его за ответ, толкнул дверь и вошел. В землянке царил полумрак, слегка разбавленный светом одинокой лампочки.

— Слушаю вас.

Обернувшись, я увидел хозяина землянки. Справа от входа стояла кровать, и на ней он и полулежал. «Спал, что ли?» — мелькнула мысль. Бледный какой-то, болен?

— Добрый день! Я лейтенант Котов. Я звонил вам…

— Помню. Сейчас… — Он потряс головой, просыпаясь, и, поднявшись, подошел к умывальнику. Странно, и умывальник в землянке, с чего бы это вдруг?

— Тут что, стреляют часто?

— А? Да, бывает… Вы, собственно, по какому делу, лейтенант?

— У нас тут операция планируется, надо бы о взаимодействии договориться.

— Операция? В нашей зоне ответственности?

— Нет. Мы дальше пройдем, в горы. Тут у нас ничего не будет происходить.

— А-а-а… Понятно. Вихров!

— Я, товарищ лейтенант! — заглянул в дверь мой провожатый.

— Отведи, э-э-э… лейтенанта к Михайловскому. — Он обернулся в мою сторону: — Сержант вам все и организует. Я, простите, нездоров.

Странный какой-то лейтенант. Чего в госпиталь не съездил? Тут час езды всего-то и есть. Тем временем мы подошли к «Утесу». Около него оказалась еще одна землянка. Провожатый стукнул по двери кулаком.

— Ну и кого там по мою душу черти принесли? — из открывшейся двери высунулось загорелое лицо. — Опа! Извините, товарищ лейтенант! Сержант Михайловский, здравия желаю!

— Добрый день! Тут присесть найдется где?

— А чего под крышей-то рассиживаться? Вон у пулемета, под стеночкой, и столик имеется, там и присядем, не возражаете?

— Да уж все лучше, чем в духоте-то. Давай там и разместимся.

— Ага! Витька, чаю нам организуй!

Разговор не занял много времени. Сержант оказался смышленым парнем и быстро уяснил суть задачи.

— Значит, ежели вам на «хвост» «духи» сядут, мы их оттуда стряхнуть должны?

— Ну да. Мы, конечно, по-тихому пройти постараемся, но все может быть…

— Лучше бы не было.

— А что так скептически-то?

Вместо ответа он кивнул в сторону землянки лейтенанта.

— Не понял?

— За последние три месяца «духи» мимо нас уже раз десять просквозили.

— То есть?

— Вон по тому склону. Они обычно в темноте ходят и стараются не шуметь особо.

— Ну и что? Склон-то вы простреливаете.