Весьма безрассудно - Риа Уайльд

простого удовольствия между бедрами желающей женщины. Вот почему так часто разбиваются сердца, почему нас, женщин, бросают.

Но я не могла так.

Я не могла этого желать.

Намылив волосы шампунем и кондиционером, а тело — бесплатными средствами, я выключила душ и вышла из блаженства, сожалея о том, что оставила позади великолепную горячую воду. Ночи в фургоне были холодными, особенно с наступлением зимы, и я не знала, когда смогу принять следующий горячий душ.

Воспользовавшись удобствами спортзала, я высушила волосы феном и побаловала себя маслами для волос, которые были выставлены на витрине. Налив жидкость в ладони, я провела ими по платиновым прядям своих волос и воспользовалась средствами по уходу за кожей.

Как девушка, не имеющая доступа к подобным продуктам, я воспользовалась украденной возможностью.

Чистая, с волосами мягче, чем когда-либо, и сияющей кожей, я покинула зал, оставив на стойке регистрации карточку, чтобы ее вернули владельцу.

Я чувствую себя отлично, просто божественно, поскольку мышцы расслаблены, а тело очищено. Мои шаги решительны, когда я направляюсь обратно к старому фургону, припаркованному у обочины дороги, его ржавая краска добавляет шарма.

С виду ничего особенного, но я приложила немало усилий, чтобы заполучить это транспортное средство. Я украла его у нескольких дилеров в нескольких штатах отсюда, почти четыре года назад. Они задолжали мне деньги и не расплатились, так что я взяла дело в свои руки и освободила их от машины. С тех пор она немного преобразилась: задняя часть вырезана, освобождая место для небольшого жилого помещения с кроватью и маленькой кухней, где есть холодильник и плита, работающая на балонном газе.

Забравшись через задние двери, я захлопнула их за собой. Уже стемнело, и наступило более основательное похолодание, хотя до мороза не доходит, но достаточно, чтобы я задрожала.

Сегодня я переночую здесь, а завтра отправлюсь дальше. Я пришла сюда, преследуя слухи о Силовике, и успешно нашла его. Конечно, все прошло не так, как я предполагала, и то маленькое существо внутри меня, которое искало опасность, не было удовлетворено, но, по крайней мере, что-то да получило.

Завтра мне предстояло двигаться дальше, искать то, что заставит мою кровь и сердце биться быстрее. Не то чтобы Хоук и Силовик не сделали этого за те несколько часов, что я провела с ними. Но я полагала, что это был другой тип острых ощущений, не достигший того пика, который был мне нужен.

Быстро переодевшись в более теплую одежду, я устроилась на кровати, укрывшись многочисленными одеялами, которые были у меня здесь, чтобы попытаться побороть холод, который сохранится всю ночь.

* * *

Следующий день начался с того, что из моего двигателя пошел дым.

— Нет! — ругаюсь я. — Нет, нет, нет!

Я открываю капот, как будто знаю, что ищу, и встречаю облако черного дыма. Задыхаясь, отступаю назад и стону от разочарования. Я попыталась завести машину, чтобы пораньше отправиться в путь, но она зарычала, как семидесятилетний курильщик, а затем издала этот звук, после чего из капота повалил дым.

— Черт возьми! — прорычала я, пиная переднее колесо. Было еще так рано, солнце еще не успело полностью взойти, и улицы города вокруг меня были жутко тихими, застывшими в том времени, когда часы тикают, чтобы начать новый день. Мастерские еще не открыты, и я не знала, хватит ли у меня денег, чтобы даже подумать о починке фургона.

Вздохнув, я поплотнее натянула пальто и прошла на пассажирское сиденье, где оставила наличные в жестяной банке под ним. У меня не было личного счета, да и не могло быть, поэтому все мои деньги были спрятаны здесь. Не самое безопасное место, но что делать девушке, у которой нет ни постоянного дома, ни настоящего удостоверения личности.

Блэйк Сент-Джеймс так долго было псевдонимом, что мне было странно использовать свое настоящее имя. Та девушка давно умерла, но с новой личностью, не совсем законной, я не могла сделать то, что могли другие. Например, открыть счет в банке или устроиться на настоящую работу.

Но меня это вполне устраивало, и последние пятнадцать лет я прожила без проблем.

Вытащив жестянку из-под сиденья, я положила ее сверху и принялась возиться с замком, чтобы открыть его. Насколько я помню, у меня здесь было припрятано несколько тысяч, но я знала, что изрядно проела их по дороге в Редхилл. Вытащив купюры из жестянки, я начала считать, уже перейдя к девяти сотням, когда услышала за спиной шаги.

— Проблемы с машиной? — раздается грубый мужской голос, за которым следует хихикающий смех второго человека.

Подняв голову, я аккуратно кладу купюры на сиденье, прикрывая их своим телом, чтобы у них не возникло ни одной гребаной идеи украсть у меня деньги.

Это было не первое мое чертово родео, и я сомневаюсь, что оно будет последним.

Я хрущу шеей из стороны в сторону, глядя в лицо двум мужчинам, появившимся, казалось, из ниоткуда. Они одеты в темную одежду и несут большие рюкзаки. У меня нет сомнений в том, чем они занимались сегодня ночью.

Эти двое, вероятно, всего на пару лет моложе меня, но от них веяло отчаянием и недобрыми намерениями.

— Просто небольшая проблема, — пожимаю я плечами, не в силах солгать, поскольку из открытого капота продолжает подниматься дым. — Чем я могу вам помочь?

Медленно выходя из фургона, я слегка захлопываю за собой дверь, заметая следы, но это не остается незамеченным.

— Что ты там прячешь, куколка?

— Ничего, что вам нужно, — мило улыбаюсь я. — А теперь, если вы не против, у меня много дел на сегодня.

— О, думаю, есть кое-что, что нам определенно нужно. Отдай это, и мы пойдем дальше.

— Обычно это срабатывает? — спросила я, захлопывая дверь. Они не собирались уходить, и мне нужно было придумать, как добраться до водительской стороны и ключей, чтобы запереть машину. В данный момент это казалось невозможным. — Вам нравится приставать к одиноким женщинам?

— Женщинам, мужчинам, — пожимает один из них плечами. — Для нас это не имеет особого значения.

— Очаровательно, — я театрально закатила глаза. — Слушайте, я не хочу никаких проблем. Мне нужно выбраться отсюда, так что это дерьмо в фургоне должно остаться со мной, но, посмотрите, еще темно, город полон возможностей, — сарказм сочился с моего языка. — А теперь прошу меня извинить.

Я сглатываю, когда второй вытаскивает биту, которую он прятал за спиной, и ухмыляется, когда мои глаза расширяются. У меня был пистолет, но, черт возьми, он остался в фургоне…

Проклятье!

Выбора не было, так что с тяжким вздохом я напрягла мышцы,