Круг раскрывается: Магические Па - Тэмра Пирс

Герцог протянул Сэндри свою руку. Ей нужно было выбрать, осознала она — она могла остаться, или она могла сопроводить деда обратно в Цитадель Герцога. Дед был для неё важнее, поэтому она взяла протянутую руку. Возможно, ей удастся уговорить его познакомить её с кем-нибудь из Магов Провоста, прежде чем она вернётся обратно в Спиральный Круг.

Сэндри с герцогом прошли к выходу из здания в молчании. Двое стражников, стоявших у двери, отвели их к лошадям и их собственным солдатам. Сэндри напряжённо следила за расступавшейся перед ними массой человеческих тел, но в тянувшихся к герцогу пальцах и руках не было оружия, лишь почтение и шёпот «Да благословят вас боги, ваша светлость».

Их приближение было настолько тихим, что они застали врасплох одного из Стражей Герцога, рассказывавшего нескольким Стражам Провоста:

‑ …потребовался час, чтобы вырезать их из коконов. Они вросли в стены и пол…

Кто-то демонстративно кашлянул, и стражники встали по стойке «смирно». Пока привели их скакунов, Стражи Провоста просочились обратно в Дом Рокат через боковую дверь.

‑ Кое-кому нечем заняться, кроме как сплетничать, ‑ сказал Квабен, не обращаясь ни к кому конкретно.

Сэндри покосилась на деда и увидела, как в уголках его рта наметилась улыбка. Ей и самой повеселело. «Возможно, что я тогда поступила нехорошо», ‑ подумала она, взбираясь в седло. «Однако я по крайней мере показала им, с кем они имеют дело. Больше никто не встанет между мной и Дедушкой».

Когда все были в седле, герцог задержался, чтобы переговорить с сержантом их эскорта. Внезапно на Сэндри обрушилось осознание всего того, что она увидела внутри здания. Её нос снова ощутил медную вонь крови; у ней перед глазами вновь встал образ недавно встреченного ею человека — с отрубленной головой. Дрожащими руками Сэндри вцепилась в луку седла. Впервые в жизни она от души пожалела, что в отличие от некоторых дворян не носила с собой нюхательную соль или хотя бы ароматический шарик, и не могла прочистить нос и избавиться от дрожи.

Перед её лицом оказалась коричневая рука, державшая открытую бутылку с водой. Это Оама подвела своего скакуна поближе к Сэндри.

‑ Пейте, всё в порядке, ‑ тихо сказала она девочке. ‑ Это просто вода с примесью лимона, чтобы прочистить рот.

Сэндри отпила, и с дрожащей улыбкой вернула бутылку обратно.

‑ Там всё так плохо? ‑ тихо спросила Оама.

Сэндри кивнула.

‑ Что посеешь, то и пожнёшь, ‑ пробормотал герцог.

Он закончил говорить с сержантом.

‑ Это может прозвучать чересчур холодно, ‑ сказал он Оаме и Сэндри, ‑ но Джамар Рокат отправил порядочное число людей в мир иной гораздо раньше положенного им времени и должен был знать, что кто-то попробует устроить ему то же самое, ‑ герцог похлопал Сэндри по руке. ‑ Готова ехать?

Сэндри кивнула.

Как только они въехали во внутренний двор Цитадели Герцога, сенешаль, Барон Э́рдоган фэр Бэй, поспешно вышел из резиденции герцога и сошёл вниз по ступеням. Он был поджарым как гончая, со светло-коричневой кожей, карими глазами и похожим на скалу лбом. Выше бровей он был совершенно лыс; редкая поросль, оставшаяся у него на висках, была очень коротко подстрижена. Он был суетлив, точен и высокомерен, но ещё он был предан Ведрису, и по мнению Сэндри это перечёркивало любые его недостатки.

‑ Ваша светлость, я уже начал было беспокоиться, не случилось ли какое несчастье, ‑ с поклоном сказал барон.

Он держался рядом с Ведрисом, пока тот спешивался, но, как и Сэндри, не навязывал свою помощь.

‑ Если бы случилось какое-то несчастье, мы бы известили тебя, Эрдо, ‑ ответил герцог. ‑ Конечно, неприятность всё-таки произошла. Этим утром был убит Джамар Рокат.

‑ Скатертью дорога, ‑ резко отозвался барон.

Он начал подниматься по ступеням вслед за Ведрисом.

‑ Мне нужно вернуться в рыбацкий посёлок после обеда, ‑ сказала Оаме и Квабену Сэндри. ‑ Встретимся здесь в три?

Они поклонились в сёдлах и забрали поводья её кобылы. Сэндри побежала догонять герцога и Барона Эрдогана. Барон как раз говорил:

‑ …и ваши планы на остаток утра?

Герцог вздохнул.

‑ Я думаю, я полежу до обеда.

Две недели тому назад, когда ему позволили покидать свои покои и спускаться вниз, для него разместили диван в одной из выходивших в фойе гостиных. Тот факт, что он сразу прошёл в ту гостиную на первом этаже и закрыл за собой дверь, красноречиво свидетельствовал о степени усталости герцога.

Эрдоган повернулся к Сэндри, подбоченясь.

‑ Он что, вот так случайно проезжал мимо места преступления? ‑ едко спросил он.

‑ Я ничего не могла поделать, ‑ сообщила ему Сэндри. ‑ Ты же его знаешь.

Эрдоган вздохнул и потёр лысину.

‑ Пришла почта, ‑ сказал он.

Сэндри уже успела выяснить, что извиняться за резкости было не в его натуре.

‑ Честно говоря, я уже не знаю, что отвечать Лорду Фрэнстену.

Сэндри не нравился амбициозный старший сын герцога. Она уже встречалась с ним, и со дня сердечного приступа герцога тон писем Фрэнстена становился всё более самонадеянным — как будто он уже унаследовал титул.

‑ Скажи ему и этой его алчной жене, что Дедушка вычеркнул их из своего завещания.

Дверь гостиной открылась.

‑ Не думайте, что такая мысль не приходила мне в голову, ‑ тихо сказал герцог. Дверь снова закрылась.

‑ Чудесно, ‑ пробормотал Эрдоган, направляясь по коридору в большой кабинет, где он вёл дела в Цитадели Герцога.

Сэндри устало последовала за ним. Ей не хватало её старой жизни, которая была у неё до того, как она стала следить за здоровьем не желавшего ничей опеки человека и разбираться с сотнями слуг, один обидчивее другого. Она мечтательно подумала о коттедже Дисциплине в Спиральном Круге. К тому времени Ларк наверное сидела за своим ткацким станком, работая над своим последним творением. Она даже завидовала Паско, который к этому моменту наверное гулял по рынку с друзьями, ни о чём не заботясь.

‑ Паско! ‑ обитый конец дубинки ударил его по виску достаточно сильно, чтобы заставить покачнуться. ‑ Проклятье, мальчишка, будь внимательнее! Умение обращаться с дубинкой может однажды спасти твою глупую башку в тёмной аллее! ‑ разгневанная на своего младшего сына, Зара Акалон отбросила с лица локон тёмных, волнистых волос.

Она была высокого роста женщиной под сорок, скорее миловидная, чем красивая, с сильными чёрными бровями, тёмными глазами и широким, решительным ртом. Пропитанная потом хлопковая рубаха липла к её спине. Она нетерпеливо оттянула ткань от своей груди, слегка махнув ею, чтобы остудить кожу.

‑ Я сказала тебе один раз, я сказала тебе сотню раз…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});