Тайна олимпионика - Владимир Михановский

Тилон возмужал, окреп, загорел на вольном воздухе. Он и тут находил время заниматься прыжками в длину, и каждый его прыжок вызывал восхищение крестьян в отряде. Сам юноша, однако чувствовал, что дальность прыжка, несмотря на все старания, почти перестала расти. Он осознавал, что достиг некоего предела, за который перешагнуть уже не удавалось. Если бы узнать секрет дальнего прыжка, о котором говорил когда-то встреченный пастух! Но где он теперь, Пелоп? Да и его слова о секрете прыжка – не выдумка ли?

Между тем с некоторых пор дела восставших пошли похуже. Испуганные размахом восстания правители начали стягивать к побережью и прилегающим лесам большие силы.

Все туже сжималась петля вокруг горной гряды, где в густых чащах располагалась основная база восставших крестьян.

Уже несколько лет полыхал огонь крестьянского бунта, и правители ничего не могли с ним поделать.

…На рассвете в лагерь прискакал гонец. Конь под ним пал, последний отрезок пути он преодолел пешком.

Гонец несколько минут молчал. Он сидел на корточках, с почерневшим, как бы обуглившимся лицом, в окружении встревоженных повстанцев.

– Подписан договор со Спартой, – сказал он наконец.

Люди на все лады загомонили, обсуждая новость.

– Экехейрия? Олимпийский мир? – уточнил Ликомед.

– Едва ли это олимпийский мир, – вступил в разговор Тилон. – Ведь до очередных олимпийских игр еще почти три года.

Тилон тщательно хранил в памяти все, что касалось Олимпиад.

– Согласно договору войска Спарты будут теперь брошены против нас, – медленно, почти по складам произнес гонец, глядя прямо перед собой остановившимся взглядом.

Люди переглянулись.

Каждый знал, что воины Спарты отличаются жестокостью и беспощадностью.

– Не падайте духом, друзья, – произнес Ликомед, чутко уловив общее настроение. – Войско спартанцев состоит в большинстве из таких же, как мы, крестьян.

– И что? – спросил кто-то.

– Попробуем обратить их в нашу сторону!

Гонец сказал:

– Но это не все.

– Говори до конца! – велел Ликомед и нетерпеливо переступил с ноги на ногу.

– Против нас, говорят, будет брошена самая свирепая агела из юных спартанских воинов. Ходят слухи, что это сущие дьяволы, которые никому не дают пощады.

Кровь бросилась в лицо Тилона. Хорошо, что в этот момент никто не смотрел на него.

БОЙ НА ВЕРШИНЕ

…Наступил день жестокого сражения, которое длилось не переставая уже четвертые сутки.

Основная масса восставших была рассеяна отрядами спартанских лучников. Горные ущелья и вековые леса оглашались стуком мечей, яростными воплями сражающихся, стонами раненых.

Небольшой отряд, в котором находились Ликомед и Тилон, оказался отрезанным от остальных. Отбиваясь от наседающего врага, отряд продвигался вверх по узкому горному ущелью, изрезанному оврагами.

Ликомед шел впереди, тяжело опираясь на плечо Тилона.

– Ты – мой посох, – говорил Ликомед, когда останавливался, чтобы вытереть пот с лица.

– Я – глаза твои, – отвечал Тилон.

Во вчерашнем сражении Ликомед был ранен в бедро боевой стрелой, и повязка сковывала его движения.

К вечеру отряду удалось оторваться от преследователей. Ликомед несколько раз обеспокоенно крутил головой и повторял как бы про себя:

– Слишком легко они дали нам оторваться, спартанцы… Не нравится мне все это… Мы должны изменить наш путь!

– Это невозможно, Ликомед, – отвечал каждый раз Тилон, оглядываясь.

– А что вокруг?

– Все те же неприступные горы. Они нависают над нами, закрывая небо. Дорога одна – только по дну ущелья.

– Что ж, тогда поспешим, – говорил Ликомед, и маленькая колонна ускоряла шаг.

Путь их извивался подобно змее. На дне ущелья было сыро, меж камней бормотал невидимый ручеек. Пахло гнилой древесиной, прелыми листьями.

С каждым шагом Ликомед прихрамывал все заметнее, и Тилон видел, что лицо вождя морщится от боли. Но когда кто-то предложил сделать короткий привал, Ликомед только покачал головой.

Дорога стала круче, теперь вверх приходилось карабкаться. Тилона давно уже мучила жажда, и юноша на ходу срывал и жевал листья дикого орешника, чтобы хоть как-то утолить ее.

Камни срывались из-под ног бойцов и с грохотом катились вниз. Чтобы сделать шаг вперед, людям приходилось хвататься за ветки и стволы.

– Почему они перестали преследовать нас? Странно, очень странно, – говорил Ликомед. Тилон молчал – он не знал, что ответить.

Они шли всю ночь, а на исходе ее вышли к вершине горы. Вершина представляла собой небольшое плато, окаймленное острыми зубцами скал. Отсюда было видно далеко окрест.

Начинающийся день уже разливал на востоке свое сияние, а туман, подсвеченный розоватым цветом, уплывал вниз, клубясь ленивыми валами.

Площадку, на которую вскарабкался маленький отряд, со всех сторон окружала пропасть.

– Глянь-ка хорошенько, Тилон, у тебя глаза молодые, – попросил Ликомед, обойдя на ощупь площадку. – Есть ли отсюда дорога вниз?

Тилон до рези в глазах вглядывался в каждую складку местности, расстилавшейся перед ним.

– Есть только тот путь, по которому мы пришли сюда, – сказал он. – Другого пути нет.

– Они перехитрили нас. Мы в ловушке, – произнес Ликомед. – Нам остается продать свои жизни подороже.

Увы, худшие опасения Ликомеда вскоре подтвердились. В глубине ущелья, приведшего их на плато, крестьяне заметили блеск копий, мечей и щитов, а вскоре снизу донеслись отрывистые звуки спартанской речи.

– Эй, вы там, которые наверху! – донесся из ущелья гортанный крик. – Вы в мышеловке. Бежать вам некуда. Предлагаем сдаться на милость победителя.

Голос показался Тилону знакомым.

Лица восставших посуровели, взгляды обратились на Ликомеда.

– Мы не сдадимся, – коротко отрезал он. – Будем драться до последнего. И пусть наша борьба послужит примером для грядущих поколений…

Тилон подошел к краю площадки и, с усилием сдвинув с места, столкнул вниз огромный, поросший мхом валун. Взметая прах, набирая скорость, камень с грохотом покатился вниз. Снизу послышались проклятия, затем все смолкло. Из ущелья вылетело копье. Коротко блеснув в лучах утреннего солнца, оно вонзилось в землю рядом с Тилоном.

Юноша столкнул вниз еще один камень, и целый рой стрел и копий вылетел из ущелья. Кто-то из восставших, раненый стрелой, протяжно застонал.

…В полдень сражение иссякло. Все попытки спартанцев занять горную площадку были отбиты.

Своих раненых восставшие поместили под наскоро сооруженный навес, спасавший от палящих лучей солнца.

– Выдайте главаря! – кричали снизу спартанцы. – Мы знаем: он с вами. Выдайте его, иначе мы уничтожим всех!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});