Ультранормальность. Гештальт-роман - Натан Дубовицкий

– Да ладно тебе, они же свои деньги пилят, а не бюджетные. Свои могут на что угодно тратить.

– Свои? Это же КПЦ. Они эти свои деньги тоже получают в госбюджете, неужели не понятно?

Когда они вдвоем вышли из помещения, и когда красивая деревянная дверь за ними захлопнулась, Денис остановил жестом Федора и указал на ближайшую скамейку, стоявшую сразу же за огороженным газоном. Когда они подошли к ней, Денис сразу же плюхнулся на деревянные бруски, вынул из кармана пачку сигарет и раскурил одну. Федор продолжал находиться рядом, хотя и не любил, чтобы возле него кто-то курил.

Пока Денис молчал и наслаждался запахом ментола, Федор достал смартфон и быстро разыскал в Интернете Энгельсину Новикову. Она оказалась заместителем префекта. Новостной агрегатор тут же вывалил большое количество гиперссылок на ее интервью и новости с ее участием.

Она оказалась очень популярной в СМИ. Даже казалось, что Федор видел ее в новостях. Большинство сообщений о Новиковой касались скандала двухгодовой давности, когда она сказала, что русские люди должны сперва выучить русский язык, прежде чем что-то на нем требовать у префектуры Южного административного округа. Отсюда большинство сообщений в духе «Когда же Новикова оставит свой пост?» или «Русские националисты митингуют у входа в префектуру, требуя отставки „русофобки Энгельсины“».

В этот момент Федор вспомнил, откуда про нее слышал. Иван тоже был на том митинге, и мать с ног сбилась, пока вытаскивала его из отделения полиции.

Теперь все складывалось.

Тут же в Интернете он записался к ней на прием. В лучших традициях «цифрового правительства» сайт трижды не желал принимать заявку от Стрельцова, постоянно сообщая то о том, что проверочный код введен неверно, то о том, что произошла «ошибка при заполнении формы № 11». После того как форма наконец-то ушла, вывалилось сообщение: «Пожалуйста, запомните или запишите ваш приемный номер – 03115».

– Прикинь, уже все перешли на цифру, и все равно прием в префектуре по талонам, – насмешливо произнес Федор. – Скоро будем в онлайне узнавать график отключений горячей воды!

– Ты и туда собрался?

– На завтра записали.

– Завтра я не смогу, – задумчиво произнес Денис. Не то он придумывал какой-нибудь повод не идти, не то вспоминал какие у него на следующий день дела. – Надо в универе появиться. Я из-за Светы уже несколько дней пропускаю. Не хотел бы, чтоб отчислили снова.

– Так вы расстались или нет?

– Да как тебе сказать, – замялся Мешков. – Сперва все шло хорошо. Встречались, весело было. Потом понаехала родня, приперла меня к стенке и давай выяснять, когда свадьба, требовать, чтобы не меньше полумиллиона стоила. Я им говорю, знаете, мол, свадьба, особенно такая показушная, нужна женщинам чтобы объявить всему миру что она не лохушка. Женщины же не равны с мужчинами. Для мужчин есть слово «женат», а есть равнозначное «холост». А у женщин только «замужем».

– «Не замужем».

– Это производное от «замужем». А «не замужем» это как бы «недозамужем». Или «холостячка» – это как «холостяк-немужчина». Нет, короче, такого слова – «запарнем». Поэтому они все играют в эту игру, потому что знаю, что незамужняя женщина – не женщина, даже если лауреатка нобелевская. Я им сказал, что они все испортили, и я теперь вижу, что не хочу иметь дел с таким семейством. А она как бы наладить все сейчас пытается. но скучно уже!

Некоторое время Федор соображал идти или нет, а Денис докуривал сигарету. Когда он сделал последнюю затяжку, Стрельцов уже принял решение.

– Нет, надо идти к Новиковой. Я сам тогда схожу. В конце концов, это важное дело.

– Что-то ты недоговариваешь.

– Да не, все нормально. И к тому же мне есть с кем пойти. – Параллельно Федор порылся в телефонной книге и выудил из ее недр телефон Лены, с которой познакомился на лекции в ДК. Некоторое время он сомневался звонить или нет, и спустя пару секунд отключил смартфон. – Я тебе потом расскажу, как все прошло.

Денис кивнул в знак одобрения.

Вместе они направились вдоль Киришского шоссе в сторону метро «Домодедовская». Денис жил в Вешняках, самом иммигрантском районе города, Федор – в Царицыно. Не так далеко от управы. При желании можно и пешком дойти.

Если не считать дежурных прощаний и разговоров о погоде, они, по существу, больше не общались.

Расставшись с Денисом у станции метро, Федор направился в сторону дома, решив, что давно не ходил пешком, и прогулка длиной в четыре остановки раз в полгода не только отвлечет его от дурных мыслей, но и пойдет на пользу здоровью. В частности, ногам, которые уже много лет не напрягались как следует, хотя он и обещал сам себе регулярно заниматься бегом по утрам.

Не то разрядки ради, или от компенсации общения, Федор пообщался с «ай-секом» по поводу актуальных новостей, расспросил про кандидатов в президенты и пролистал последние жалобы телекомпаний на звездкий троллинг, который стал модным в прямом эфире последнее время. Даже закон предложили – против злоупотребления интерактивом на телевидении.

После встречи с партийным работником вооружиться оптимизмом не получилось, но и то недопонимание, которое между ними возникло, и которое он пытался сам себе объяснить, не находя подходящих слов, постепенно его отпускало. По Ореховскому бульвару он прошел до кладбища. Здесь шумный город постепенно успокаивался, уступая место шелесту деревьев ближайшего Бирюлевского парка.

В какой-то момент его ноги с непривычки устали, он сошел с тротуара на траву, скинул кроссовки и погрузил пальцы ног в сочную сентябрьскую траву. И в этот момент он вспомнил себя, когда играл со своей матерью в парке на Воробьевых горах в 2004 году, будучи двух лет отроду. Возможно, это было самое первое, что он помнил о себе. Нет, не та память, какая бывает у людей, когда они знают истории, которые когда-то произошли с ними, и насчет которых они чувствуют, что помнят эти моменты. Нет. Он вспомнил это сам, увидел своими глазами все то, что видел тогда. Воспоминания пронеслись так ярко, как если бы он сейчас находился там.

И в этот момент он понял насколько любил свою мать, и ощутил всю ту боль утраты, которую сдерживал и недопонимал до сих пор. Словно тот, не замученный бытовыми делами и не заюзанный повседневностью Федор Стрельцов выпрыгнул из клетчатых шортов и впрыгнул в него, опустевшую оболочку, которая ходит по городу и ищет объяснения тому, почему он не скорбит по смерти самого близкого человека на свете.

Не помня, как он оказался на земле, Федор обнял свои колени и никого не стесняясь, даже не контролируя себя, заплакал, уткнувшись лбом в правое плечо и закусив рукав. Все тело трясло, словно при лихорадке, даже температура тела, казалось, подскочила. Слезы текли по руке, капая с локтя прямо на траву, которой сегодня так не хватало дождя.

Глава В. Пробезднение

Елена ждала его в центре зала, где встречаются все местные. Когда он вышел из вагона на «Автозаводской», сразу же ее увидел. Серебренникова стояла в темном непромокаемом плаще, с непривычно стянутыми на затылке волосами и книгой Дейла Карнеги в мягкой обложке, которую она мяла, не находя в себе силы открыть и читать.

– У тебя запланировано на завтра появиться в вузе, – неуместно напомнил iSec.

– Сейчас у меня запланировано встретиться с девушкой.

– Заказать цветы?

– Мы не в таком состоянии, чтобы дарить друг другу цветы. Пока еще.

– Заказать цветы на попозже?

– Не будем торопиться!

Он неторопливо подошел к ней и, не привлекая внимания, дождался, когда она сама повернется и увидит его.

– Привет. Как ты?

– Вторую неделю не могу в себя прийти, – тихим шуршащим голосом произнесла она. – Как похоронили папу, места себе не нахожу.

Федор понимающе кивнул.

– Ничего, мы найдем и раздавим эту гадину.

– Слушай, я думала об этом.

Федор схватил ее за плечи, и Серебренникова замолчала, не решаясь поделиться плодами своих мыслей.

– Я знаю, что ты скажешь, – предугадал Федор. – Что это какая-то бессмыслица, и что совпадения есть всего лишь совпадения. Еще ты скажешь, что я просто дурак, который ищет систему в хаосе, и что не бывает такого, чтобы от чьей-то шутки люди умирали. Но поверь, чем больше я разбираюсь в этом, тем больше мне становится понятен общий план.

Елена открыла было рот, чтобы автоматически возразить, как это делают все люди, но Стрельцов не позволил ей этого сделать. Он слегка встряхнул ее и продолжил:

– Возможно, так и есть. Возможно, я просто дурак, зацикленный на этом лекторе и не готовый смириться со смертью. И, возможно, ты права. Но послушай, – его голос стал тише, – я прошу от тебя только одного. Давай сходим в префектуру и наведем справки. Если ничего интересного не появится – никакого случайного совпадения, никакой зацепки, ничего такого – я сотру твой телефон и больше никогда не позвоню. Да, это может звучать дико, но мне кажется, я что-то нашел, и мне нужна твоя поддержка.