Женщина в озере - Рэймонд Чандлер

— Я еще не поблагодарил вас за виски.

— Ладно уж! Рыбы здесь много?

— Есть здесь несколько старых форелей, хитрые. А молодняка нет. Я не рыбачу, что мне с того? Извините, что я опять нагрубил вам!

Я усмехнулся, перегнулся через перила и стал смотреть в глубину. Вода была тихая и зеленая; внезапно в ней возникло какое-то движение, мимо проплыла зеленоватая рыба.

— Это — дедушка, — сказал Чесс. — Посмотрите, какой великан! Вот разжирел!

Мне показалось, что дно озера выложено досками. Я не мог понять, зачем, и спросил Билла.

— Раньше здесь были мостки, но когда построили дамбу, уровень воды сильно поднялся и они оказались на глубине шести футов.

К столбику пристани была привязана плоскодонка, она неподвижно лежала на воде. Воздух был спокоен и пронизан солнцем. Царил мир, какого не знает город. Я бы охотно стоял здесь часами, забыв о существовании и Кингсли, и миссис Кристель Кингсли, и ее любовников.

Вдруг Билл резко дернул меня за рукав и закричал:

— Смотрите! Смотрите! Вон туда!

Его пальцы больно впились мне в руку. Он перевесился через перила, лицо его побледнело, насколько позволял загар. Я посмотрел вниз.

У края затопленного дощатого настила слабое движение воды качало какой-то белый предмет. Потом его снова затянуло под доски.

Это нечто было очень похоже на человеческую руку. Билл резко выпрямился, молча повернулся и, хромая зашагал к берегу. Он наклонился над кучей камней, с трудом поднял огромный камень (его тяжелое дыхание было слышно издали) и, сгибаясь, подтащил его к перилам. В камне было не меньше пятидесяти килограммов. Жилы на шее Чесса напряглись, дыхание со свистом вырвалось сквозь стиснутые зубы.

Наконец, он выпрямился и поднял камень. Пристально вглядываясь вниз, он прицелился и с силой швырнул камень в воду. Нас обоих обдало фонтаном брызг.

Камень ударил точно в край подводного дощатого настила, в то место, где мы видели странный предмет…

В воде возник пенящийся водоворот, круги от него расходились все шире и шире, в центре появилась пена. И, наконец, послышался глухой звук удара.

Казалось, он дошел до нас гораздо позже, чем следовало. Внезапно на поверхность выскочил обломок позеленевшей доски, он выровнялся и отплыл в сторону.

Вода постепенно становилась прозрачнее. В глубине шевелилось что-то, не похожее на доски. Оно медленно всплывало, бесконечно и вяло, что-то большое и темное. Лениво поворачиваясь в воде, оно всплывало, всплывало, пока не достигло поверхности. Я увидел мокрую темную ткань, кожаную куртку, чернее, чем чернила, бриджи. Я разглядел туфли и что-то распухшее между нижним краем бриджей и туфлями. А затем белокурые волосы — вода их расправляла и снова сбивала в клубок.

Потом тело повернулось, и на поверхности воды появилась рука, раздувшаяся рука чудовища. За нею — лицо. Распухшая, тестообразная масса, лишенная человеческих черт, без глаз, без рта. Кусок серого теста, призрак с человеческими волосами.

Тяжелое ожерелье из зеленых камней охватывало то, что некогда было шеей, наполовину погрузившись в эту массу, большие зеленые камни, соединенные золотыми звеньями.

Билл Чесс крепко держался за перила. Его пальцы побелели и стали похожи на полированную кость.

— Мюриэль! — всхлипнул он. — Боже милостивый… это Мюриэль!

Его голос звучал как будто издали, из-за горы, из-за плотной молчаливой зелени деревьев.

Глава 7

В окно барака был виден конец длинного стола, заваленного пыльными папками с бумагами. Верхняя половина двери была застеклена, на стекле надпись черной краской:

«Начальник полиции. Командир пожарной дружины. Городской старшина. Торговая палата».

В нижних углах были размещены маленькое изображение государственного флага и значок Красного Креста.

Я вошел. Позади длинного стола стояли в одном углу толстопузая печь, в другом — письменный стол. На стене висела большая карта района, рядом с ней — вешалка. С крючка свешивалось изношенное и заштопанное армейское одеяло.

На столе стояли чернильный прибор и пресс-папье с ободранной промокашкой.

Чернильница была вся залита чернилами. Стена рядом со столом была сплошь испещрена телефонными номерами. Они были так глубоко выцарапаны в бревенчатой стене, что им предстояло сохраниться столько же, сколько простоит дом.

За столом в деревянном кресле сидел крупный человек, обхватив ступнями ножки этого кресла. У его правой ноги стояла плевательница такой величины, что в ней можно было бы свободно хранить пожарный рукав.

Его потемневшая от пота шляпа была сдвинута на затылок, большие руки уютно сложены на животе, над поясом брюк цвета хаки, которые давно отслужили свой срок. Рубаха подходила к брюкам, только выглядела она еще более затрапезной. Ворот был наглухо застегнут, галстука не было. У него были светлые волосы, имевшие на висках цвет пожухшего снега. Сидел он немного боком, больше на левой стороне, потому что ему мешала кобура, из которой выглядывала рукоять револьвера 45-го калибра. На груди приколота шерифская звезда с вмятиной посредине.

У человека были большие уши и дружелюбные глаза, подбородок медленно двигался. Он выглядел не опаснее, чем белка, только не был таким подвижным.

Я прислонился к столу и посмотрел на шерифа. Он тоже посмотрел на меня и кивнул. Потом, не глядя, выплюнул струю табачной жижи и попал точно в плевательницу. Звук был неаппетитный, как будто что-то тяжелое упало в воду.

Я зажег сигарету и оглянулся в поисках пепельницы.

— Можете стряхивать на пол, мой мальчик, — дружески сказал великан.

— Вы — шериф Паттон?

— Комендант и выборный шериф Паттон, — все начальство здесь — это я. Впрочем, скоро перевыборы. На этот раз против меня выступают несколько парней. Да, вероятнее всего я доживаю на этом посту последние дни. А жаль. Платят восемьдесят монет в месяц, дом, дрова и электричество бесплатно. Здесь, в горах, это немало.

— Вы не последние дни доживаете, — сказал я. — Наоборот, у вас есть шанс прославиться.

— Да что вы! — сказал он равнодушно и снова стрельнул слюной в плевательницу.

— Озеро Маленького фавна — в вашем районе?

— Дом Кингсли? А как же! Там что-то случилось, мой мальчик?

— Да. Мертвая женщина в озере.

Это вывело его из неподвижности. Он расцепил руки и почесал пальцем за ухом. Взявшись за ручки кресла, он поднялся и оттолкнул его. Сейчас, когда он поднялся, стало видно, какой он большой и крепкий. Жир был лишь маскировкой.

— Кто-нибудь, кого я знаю? — спросил он с сомнением.

— Мюриэль Чесс. Вы ее знаете. Жена Билла Чесса.

— Да, Билла я знаю. — Голос его опять звучал твердо.

— Похоже на самоубийство. Она оставила записку, которая звучит так, будто она собирается уехать. Но это послание можно понять и как угрозу покончить с собой. Труп выглядит довольно неаппетитно… Долго пролежал в воде, около месяца, если судить по обстоятельствам.

Он почесал за другим ухом.

— А что за обстоятельства? — поинтересовался шериф. Теперь его глаза изучали мое лицо, медленно и спокойно, но пристально. Похоже, он не торопился поднимать тревогу.

— Они поссорились месяц назад. Билл отправился на озеро Пума и отсутствовал довольно долго. Когда он вернулся, ее уже не было. Он больше ее не видел.

— Понимаю. А вы кто такой, мой друг?

— Моя фамилия Марлоу. Я приехал из Лос-Анджелеса, чтобы осмотреть дом Кингсли. У меня было с собой письмо от владельца на имя Билла Чесса. Он повел меня вокруг озера, и мы постояли на маленькой пристани, которую построили когда-то киношники. Стояли, смотрели на озеро и вдруг увидели в воде что-то похожее на качающуюся руку — внизу, под досками старых затопленных мостков. Билл Чесс бросил на доски камень, и труп всплыл на поверхность.

Паттон смотрел на меня, не дрогнув мускулом.

— Шериф, может быть стоит быстро туда съездить? Этот человек чуть с ума не сошел от ужаса, и он там совсем один.

— А сколько у него виски?

— Когда я уезжал, оставалось очень мало. У меня была с собой бутылка, но мы ее за разговором почти всю выпили.

Шериф подошел к письменному столу, отпер его и вынул три или четыре бутылки. Он посмотрел их на свет.

— Ну вот, здесь есть полбутылки, — сказал Паттон и похлопал по ней. — «Маунт Вернон». Хватит, чтобы его поддержать. Правительство не выделяет шерифам денег на покупку напитков, так что приходится время от времени что-нибудь реквизировать. Не для себя. Я никогда не мог понять, что люди в этом находят!

Он сунул бутылку в задний карман и прикрепил записку к внутренней стороне застекленной двери. Когда мы выходили, я прочел записку. Там было написано: «Вернусь через двадцать минут, а может и нет».

— Съезжу, поищу доктора Холлиса, — сказал он. — Скоро вернусь за вами.