Где Бог когда я страдаю? - Филип Янси

Если какой–то орган начинает работать хуже, то мозг автоматически усиливает громкость сигнала. Порой больной проказой не замечает снижения чувствительности, пока она не исчезнет полностью: мозг постоянно усиливает мощность угасающих сигналов — до тех пор, пока сенсоры не отомрут полностью, и сигнал не пропадет окончательно.

Меня удручает, что в попытках приглушить боль современное общество усиливает сигналы из других источников. У нас есть слух. И вот мы бомбардируем уши децибелами до тех пор, пока они не перестают воспринимать тихие и нежные звуки. Послушайте музыку любой другой эпохи — двенадцатого, шестнадцатого, даже девятнадцатого веков. И сравните ее с тем, что слушает большинство людей сегодня. А зрение? В глаза бьют яркие неоновые огни и люминесцентные краски. И постепенно нас перестают радовать цвета заката или переливы крыла бабочки. Какой восторг могла вызвать яркая бабочка–парусник у крестьянина в средневековой Европе, и какой увидит ее современный американец, если бабочка вдруг промелькнет в центре Лас Вегаса? А обоняние? Нас окружают искусственные запахи: открываете журнал — и вам предлагается новый аромат, потрите страничку пальчиком и нюхайте. Для многих из нас запахи окружающего мира сводятся к запаху туалетного ароматизатора, дезодоранта и выхлопных газов.

Мы сталкиваемся с людьми, которые настолько переполнены ощущениями, вызванными химическими веществами, что стали бесчувственными ко всему остальному. О таких мы говорим — «обдолбанный», но лучше, если уж продолжать аналогию «мозг — приемник», подошло бы слово «оглушенный». Как легко обитающему в среде хайтек молодому человеку принять подделку за истинное удовольствие. Велико искушение увидеть в жизни лишь компьютерную игру. Люди даже не задумываются о том, что ради удовольствия нужно порой помучиться и пострадать. Хочешь получить удовольствие? Готово: пристегните ремни — и понеслось!

Проблема наркотиков стоит очень остро. Вещества, изменяющие состояние сознания, распахивают перед молодыми людьми, которые еще не научились наслаждаться миром реальным, двери в волшебные миры. Их сегодня не соблазнить прогулкой вдоль болота под кваканье лягушек и стрекотанье кузнечиков. Им не интересно наблюдать за черепахами: как они плюхаются в воду и плывут, будто подводные лодки. Им мало вдыхать ароматы полевых цветов. Их не прельщают путешествия по диким нехоженым тропам, где ощущаешь всю мощь природы. Да и к чему? У нас есть заменитель реального опыта: уютно расположившись в креслах перед мерцающим экраном плоского телевизора, мы переживаем подъем на Эверест и триумфальное возвращение обратно. Ну и пусть наши органы чувств молчат — задействованы только глаза. Не важно, что в реальной жизни мы не покорили и ближайшего холма.

Подмена естественных ощущений искусственными наносит человеческому телу огромный вред. Атрофируются не только мышцы, но и органы чувств. Французские ученые подтвердили это экспериментально. Они поместили человека в темный изолированный бассейн с теплой водой. В отсутствие внешних стимулов чувства начинали отказывать. Человек становился беспокойным, терял ориентацию в пространстве, через некоторое время у него начинались галлюцинации. Подобные галлюцинации знакомы и пилотам истребителей, летающих на больших высотах, и часовым, охраняющим уединенные объекты. Если мозг не получает «пищи» от органов чувств, он начинает создавать собственные миры.

С другой стороны, регулярное упражнение органов чувств развивает восприимчивость. От постоянного использования нервные окончания становятся лишь чувствительней. Некоторые ученые считают, что кончики пальцев обладают столь высокой чувствительностью потому, что мы активно пользуемся ими с самого раннего детства. Если ежедневно растирать предплечье нейлоновой щеткой, то можно повысить его чувствительность. Постепенно поверхность кожи в этом месте станет воспринимать больше приятных или болевых ощущений.

Ходить босиком, особенно по песку или траве, тоже полезно. Едва уловимые оттенки ощущений, которые возникают, когда идешь по лужайке или по пляжу, передают в мозг широкий спектр сигналов, что жизненно важно для его нормального развития.

Именно поэтому доктор Брэнд полушутя предлагал вместо пуховых матрасиков и одеялец укладывать малышей спать на жестких кокосовых циновках. Если малыш окружен мягкими предметами, все его ощущения сводятся к нежным прикосновениям. Это притупляет развитие нервных окончаний и ограничивает уровень восприятия окружающего мира. Брэнд признался, что только уговоры жены не позволили ему обнести манеж, в котором играли его дети, колючей проволокой. Жестоко? Но это сразу бы показало детям, что в мире есть вещи (например, нож или горячая плита), которые нельзя трогать, потому что они причиняют боль. Доктор считает, что во взрослой жизни изнеженные дети будут лишены множества ощущений.

Доктор Брэнд придерживался этих взглядов в течение всей жизни и остался верен им и в последние годы. «Когда–то я думал, что боль и счастье несовместимы. Я представлял себе жизнь в виде трех крайностей — словно график: пики по краям и впадина посередине. Левый пик — боль, сосредоточие несчастья. Правый пик — безоблачное счастье, экстаз. Срединная область — тихая спокойная жизнь. Я считал, что моя задача — упорно стремиться к счастью и бежать от боли. Сейчас я представляю себе жизнь совершенно по–другому. Я бы нарисовал один пик в центре, и ровную линию по обеим сторонам от него. Пик — это Жизнь, жизнь с большой буквы, в которой боль неразрывно переплетена со счастьем. А прямая — сонное, апатичное существование или смерть».

Боль и наслаждение

Природа очень расчетлива: некоторые исследования показывают, что одни и те же клетки и нервные пути служат для передачи как болевых сигналов, так и сигналов об удовольствии. На нейрофизиологическом уровне неприятное ощущение от укуса комара и приятное от легкой щекотки, воспринимаются одинаково. Разница лишь в том, что щекотку ощущаешь, когда кожи нежно касаются перышком или легко проводят пальцами по чувствительному месту. На щекотку и на укус реагируют одни и те же рецепторы, которые посылают в мозг совершенно идентичные сигналы. Вся разница в интерпретации — одно ощущение мозг истолковывает как приятное, а другое как неприятное.

У тела нет особых клеток, настроенных лишь на приятные ощущения. Датчики на кончиках пальцев доносят до мозга информацию о том, что вода слишком горячая, о том, что наждачная бумага царапает кожу. Они предупреждают о легком ударе током. И они же помогают ощутить нежность шелка или бархата. А сенсоры, которые вызывают ощущения сексуального удовольствия, — они же предупреждают и об опасности. Исследование эрогенных зон показало: кожа в этих местах изобилует клетками, реагирующими на прикосновение и давление (оттого–то эти зоны так болезненны). Но никаких специальных клеток, отвечающих за удовольствие, обнаружено не было. Природу не обвинишь в расточительности.

Существуют болевые ощущения, которые доставляют скорее удовольствие, чем дискомфорт. Что чувствуешь, если надавить ногтем на то место, которое невыносимо чешется от укуса комара? А какое наслаждение размять мышцы, смертельно ноющие после тяжелой работы? После дня катания на горных лыжах я всегда мечтаю о джакузи с обжигающе горячей водой. Я подхожу к ванне, выжидаю несколько мгновений и наконец, набравшись духа, опускаю в нее ногу. Ой! Ну и боль! Я стремительно отдергиваю ногу, потом пробую еще раз. Теперь я могу погрузить ноги по щиколотку — боль становится намного меньше. Так постепенно я полностью погружаюсь в воду. Минуту назад вода казалась мне невыносимо горячей, а сейчас я испытываю блаженство. Натруженным мышцам теперь намного лучше, чем в течение дня. (Мази, снимающие мышечные боли, действуют по тому же принципу: они слегка раздражают кожу, что приводит к ощущению жжения. Кровь по тревоге устремляется к больному месту, снимая напряжение в мышцах.)

Столь тесная связь между болью и наслаждением проявляется не только на клеточном, но и на душевном уровне. Как часто самые упоительные минуты наступают лишь после сильного напряжения.

Однажды я отправился в трудный поход по лесам штата Висконсин, проходивший в рамках программы «Любители странствий». Подобные программы очень хороши для людей, которые ощущают себя оторванными от природы, или для тех, кому не хватает острых ощущений. Подъем в четыре утра, штурм скальных выступов безо всяких перчаток, десять дней скитаний по лесам, вторжение в царство кусачих черных мух и мошки — вот какие прелести ожидают избалованных горожан. Никогда еще я не чувствовал себя таким измученным, как в том походе. По вечерам я из последних сил заползал в спальник, еще не успевший просохнуть от вчерашней росы. Но и поспать толком не удавалось из–за рассвирепевшей мошки — она проникала через ячейки москитной сетки и кусала больнее пчел.