Где Бог когда я страдаю? - Филип Янси

Вот появился первый из них — гаваец средних лет по имени Лу (имя изменено). Я обратил внимание, что внешние признаки проказы у Лу проявляются сильнее, чем у остальных пациентов центра. Он попал в Карвилль на продвинутой стадии болезни. Брови и ресницы у него выпали, из–за чего лицо кажется неестественно голым. Веки парализованы, глаза полны слез, и поэтому кажется, что Лу непрерывно плачет.

Доктор Брэнд сказал мне, что Лу — практически слепой. Он ослеп из–за того, что не чувствовал боль: крошечные клетки на поверхности глаза перестали посылать сигнал о том, что слизистая раздражена. Но ведь именно этот сигнал и заставляет веко моргать! Лу моргал гораздо реже, чем требовалось, в итоге глаза его постепенно высохли.

Задача предотвращения слепоты у больных проказой стоит в Карвилле очень остро. Несколько пациентов ухитрились повредить глаза во время… умывания: умывались чересчур горячей водой, почти кипятком.

Кроме слепоты, Лу страдает и от других последствий проказы. Ступни Лу — беспалые обрубки. Он лишился всех десяти пальцев из–за случайных повреждений и последующей инфекции. Его руки покрыты глубокими трещинами и грубыми шрамами. Но не это привело его в клинику. Главная проблема оказалась скорее психологической, нежели физической.

Лу ощущал, что дверь между ним и остальным миром постепенно закрывается. Он перестал видеть людей, утратил осязание и уже не чувствовал ни рукопожатия, ни человеческого прикосновения. Лу еще слышал, но пребывал в большой тревоге: новое лекарство, которое он начал принимать, быстро снижало слух.

Дрожащим голосом Лу поведал нам, как страстно любит играть на автохарпе — интереснейшем инструменте, напоминающем электронные гусли. Когда он наигрывает родные гавайские мелодии, его переполняют воспоминания о счастливых днях детства. Искренний христианин, Лу прославляет пением Бога, нередко аккомпанирует в церкви. При игре Лу приходится прикреплять медиатор к тому участку большого пальца руки, который частично сохранил чувствительность. Так он ощущает вибрацию струн и регулирует силу щипка.

Но все же его палец недостаточно чувствителен, чтобы ощутить, когда давление становится опасным. Лу часами упражняется в игре на автохарпе, и на пальце образовалась мозоль, а потом открылась язва. Раньше Лу боялся обратиться в клинику, теперь же врачи стали его последней надеждой. «Может быть, вы поможете мне? Я могу играть на автохарпе, не повреждая пальца?» — его голос с сильным акцентом звучал умоляюще.

Врачи и физиотерапевты всматривались в экран монитора, на котором виднелось тепловое изображение руки Лу: прибор определял температурные зоны и выводил их на экран в виде яркоокрашенных областей.

На экране монитора рука Лу выглядела фантастически: бледно–зеленые, желтые, пурпурные пятна, между ними — все цвета радуги. Холодные зоны окрашены в зеленые и голубые тона. Ярко–красный цвет свидетельствует о воспалении: в эти места устремляется кровь и повышает температуру. Желтый цвет указывает на области повышенной опасности. На термограмме было легко различить единственное чувствительное место на большом пальце Лу — оно желтеет пятнышком величиной с булавочную головку, потому что от постоянной нагрузки ему грозит воспаление.

Инфракрасная термография произвела в лечении прокаженных переворот. У людей, потерявших чувствительность, впервые появилась возможность получать предупредительные сигналы о состоянии организма. К сожалению, в отличие от болевой системы, этот метод выявляет угрозу лишь после вредоносного воздействия на ткани. Человек со здоровой болевой системой предпринял бы меры намного раньше. Пульсирующая боль в воспаленном пальце не давала бы ему покоя и не позволила бы ничего делать. Но Лу лишен этой роскоши: он был не в состоянии почувствовать, что происходит с пальцем.

Что решил консилиум? Врачи сконструировали специальную перчатку для руки Лу, чтобы ослабить давление медиатора. Доктор Брэнд строго предупредил Лу: необходимо давать пальцу отдых, постоянно носить перчатку и каждые несколько дней проходить осмотр. С этим Лу и отправился домой. Врач–физиотерапевт посмотрел ему вслед без особой надежды: «Лу терпеть не может перчатку. Она мешает ему чувствовать медиатор, и он хуже играет. Скорее всего, через пару дней он ее выбросит».

Перспектива Лу была весьма печальной: его связь с миром и так была тонка из–за утраты осязания, зрения, ухудшения слуха. И вот теперь ему грозило расстаться с последней любовью — музыкой. Не исключено, что когда он недели через две обратится в клинику, воспалительные процессы станут необратимыми и ему придется ампутировать палец. В Карвилле не принуждают к лечению. Но у Лу нет здоровой болевой системы, которая бы его защищала, поэтому пренебрегать предостережениями врачей для него — огромный риск.

Швабра и ботинки

В комнату вошел следующий пациент, Гектор. Его лицо столь не искажено болезнью, как у Лу, но я чуть не ахнул. Я уже привык к необычным цветам на мониторе термографа, но чтобы такое происходило с лицом… Кожа Гектора была синего цвета! Доктор Брэнд заметил мою реакцию и шепнул, что все дело в лекарствах. Препараты сульфонового ряда, обычно применяемые при лечении проказы, на Гектора не действовали. Врачи попробовали новое лекарство, которое, как выяснилось, производит окрашивающий побочный эффект. Гектор охотно пожертвовал своим нормальным цветом кожи в надежде, что новое лекарство остановит болезнь.

Гектор стремился помочь докторам. Растягивая слова, как истинный техасец, он вдумчиво отвечал на все вопросы. Нет, после последнего осмотра проблем у него не было. Однако термограмма показала иное. На ней отчетливо виднелось красное пятно на перемычке между большим и указательным пальцами правой руки. Мозоль скрыла внешние признаки воспаления, но под ней шел процесс нагноения.

Пытаясь отследить ежедневные действия Гектора, врачи устроили ему настоящий допрос. Как он бреется? Как надевает ботинки? Что делает на работе? Играет ли он в гольф? Не играет ли на бильярде? Гектор регулярно совершал какое–то действие и при этом слишком сильно нажимал на область между указательным и большим пальцем. Если не обнаружить это вредоносное движение, травма руки будет усугубляться.

Наконец, благодаря граду вопросов Гектор понял, в чем дело. Он работал кассиром в столовой. После дня спокойной и размеренной работы он помогал с уборкой — шваброй смывал с пола липкие пятна от пролитых напитков. Туда–сюда, туда–сюда — монотонно шаркала швабра, и Гектор не ощущал, что слишком сильно сжимает ручку. В этом и крылась причина повреждения и воспаления мышечных тканей между пальцами. Загадка разрешилась.

Пока Гектор рассыпался в благодарностях перед командой специалистов, физиотерапевт записал: попросить директора столовой найти для Гектора другое занятие.

Подошла очередь следующего посетителя. В отличие от большинства обитателей Карвилля, Хосе одет с иголочки. Брюки идеально отутюжены, хлопковая рубашка подогнана по фигуре. А туфли? Ничуть не похожи на неуклюжую ортопедическую обувь черного цвета, которую носит большинство больных. Модные коричневые туфли Хосе с зауженными носами были начищены до блеска.

Собственно, эти туфли и были виновниками проблемы. Хосе тщательно подбирал себе стильную одежду, поскольку работал на хорошей должности — он продавал дорогую мебель. Врачи Карвилля пытались убедить Хосе, чтобы он перешел на менее модную, но более удобную обувь, но Хосе отказывался. Работа и внешний облик были для Хосе важнее состояния его ступней.

Сейчас, когда Хосе снял туфли и носки, взору открылась ужасная картина. На ступнях не было и намека на пальцы. За то время, пока инфекция пожирала ступни, костная ткань рассосалась. Вместо ступней были лишь культи, как после ампутации. Если на ноге нет пальцев, то нечем смягчить давление на стопу, когда пятка поднимется при ходьбе вверх. Так постепенно Хосе «снашивал» и ткани своих культей. На термограмме было хорошо видно, насколько далеко зашел процесс. Доктор Брэнд показал Хосе яркие желтые пятна, которые сигналили о серьезной угрозе.

В норме человек с воспаленной стопой тут же начнет прихрамывать или по–другому ставить ногу при ходьбе, чтобы смягчить давление обуви. Если боль в ноге не успокоится, то он обзаведется более удобной обувью. Но Хосе не ощущал сигналов опасности. Собравшиеся специалисты по очереди пытались вразумить Хосе, объясняя, насколько серьезно его положение. Однако тот стоял на своем. Он не будет носить ортопедическую обувь, сделанную в Карвилле. По его мнению, такую обувь носят только калеки, это будет отталкивать покупателей. Они подумают, что он нездоров. На лице и на руках у него нет заметных следов болезни, и он не наденет обувь, которая может его выдать.

Беседа закончилась тем, что доктор Брэнд позвал обувного мастера и попросил немного поколдовать над стильными туфлями Хосе, чтобы хоть немного ослабить давление на поврежденные части стопы.