Жена алхимиков, или Тайна «Русского Нострадамуса» - Полина Голицына

– На этот счёт у меня тоже есть соображения. Я думаю, что у Дмитрия Михайловича серьёзные проблемы.

– Насколько серьёзные?

– Настолько, что его вполне могут убить. Лучшее, что он в подобной ситуации может сделать – исчезнуть. А на то, чтобы по-настоящему исчезнуть человеку его масштаба, нужны огромные средства и неожиданность. Если это правда, как думаешь, что сделают те, кому он перешёл дорогу, начни он, например, продавать недвижимость и выводить средства за границу?

– Могу себе представить. А что он, всё-таки, сделал?

– Я и сам точно не знаю, но знаю достаточно, чтобы понять: тебе лучше не знать вообще ничего. И забудь об этом разговоре. Твоя задача – хранить секрет «Книги», и либо воспользоваться им, когда камень найдётся, либо передать его своему преемнику.

– Ну, это когда еще будет.

– Время летит быстро. Не успеешь оглянуться, а ты уже старая развалина.

Вениамин Петрович и Семён молчали всю оставшуюся дорогу до автомобиля. Когда они уже ехали по улицам Москвы, Вениамин Петрович протянул Семёну бумажную папку с завязками:

– Вот возьми, почитаешь на досуге.

– А что здесь?

– В официальной истории имеются пробелы. И, кстати, в Его бумагах, которые сейчас хранятся в Санкт-Петербурге, в Его письмах, нет ни единого упоминания о сверхъестественных вещах.

– А что есть в архивах?

– Его, вообще-то, описывают как человека, который, как тогда говорили, «чрезъестественное» не принимал, искал всему научное объяснение. Чернокнижие в те времена было занятием, о котором лучше молчать. Да только откуда, как думаешь, все эти легенды о «Колдуне с Сухаревой башни», которые и до сих пор ходят?

– Как же «откуда», Вениамин Петрович? Народ тогда был тёмный, а Он по ночам науками занимался. Вот и поползли слухи, которые сотни лет уже держатся.

– Всё это так, да не бывает дыма без огня. Что мешало народной молве кого другого на роль «колдуна» избрать? Да по большому счёту – ничего не мешало. А видишь, выбрали Его. Я уже тебе говорил, что правда часто скрывается на самом видном месте, да и судачить совсем уж попусту не станут. Почитай это. Здесь обработанные тексты, переводы. У меня есть все основания полагать, что их основой послужили подлинники, самым старым из которых лет триста, не меньше. Один документ я особо отметил. Не знаю что и думать о его авторстве.

Вениамин Петрович встряхнул папку.

Они давно уже подъехали туда, где жил Семён. Он взял папку, попрощался с Вениамином Петровичем, кивнул охраннику у входа. «Чувствую, после всех сегодняшних событий мне не уснуть. Ну что ж, интересно будет почитать», – думал Семён, входя в дом.

Глава 8. Нигредо, альбедо, рубедо

Брак. Организация общественной ячейки, в состав которой входят господин, госпожа, раб и рабыня, а всего двое.

Амброз Бирс, «Словарь Сатаны»

Василий нажал на кнопку ответа и поднёс телефон к уху.

– Здравствуйте! – произнёс он.

– Добрый день, вы мне звонили? – раздалось из динамика.

– Да, это Василий Поклонский.

– Василий, рада вас слышать. Простите, не могла ответить, приболела моя младшая… – конец фразы Василий не расслышал, в разговор вмешались помехи. Трубка шипела, казалось, телефон рассказывает какую-то историю на непонятном языке.

– Ало, София, вы меня слышите? – Василий попытался продолжить, посторонний шум не умолкал. Он решил отключиться и перезвонить, но ему снова это не удалось.

«Что-то сегодня со связью, ну хоть ответила. Хорошо что рада слышать. Надеюсь, она согласится со мной работать», – думал Василий. «Младшая… Дочь что ли?», – Василий почувствовал, что эта неоконченная фраза ему не понравилась. «Значит, она замужем…», – от этой мысли, которая тут же пришла к нему после того, как он решил, что речь шла о дочери Софии, он почувствовал то, чего с ним не было уже довольно давно. От этого яркого ощущения на него снова нахлынули воспоминания.

Василий и Диана идут по улице. Весна, они недавно поженились. Навстречу им идёт мужчина. С тех пор, как Василий влюбился в Диану, каждое существо мужского пола, которое оказывалось поблизости, будь то случайный прохожий или один из сотрудников музея, вызывало у него приступ ревности.

Он доверял Диане, у него не было повода подозревать её в неверности, но с собой он ничего не мог поделать. Они, прежде чем решили пожениться, договорились о том, что будут откровенны друг с другом во всём. В том числе и во всех подозрениях. Мужчина приближался, Василий почувствовал, как его дыхание участилось, он крепче сжал руку жены.

Та не обращала на прохожего никакого внимания, занятая рассказом о безумно ценной картине Рембрандта, «Христос во время шторма на море Галилейском», проверкой и реставрацией которой она сейчас занималась. Картина, по её словам, была выкрадена из музея в Изабеллы Гарднер в Бостоне в 1990-м году. Долгое время она считалась пропавшей, а во время последней инвентаризации хранилища их музея там обнаружился неизвестный морской пейзаж.

Никаких прежних записей в музейных документах об этом полотне не обнаружилось, художника, который его написал, определить не удавалось. Тогда решили просветить картину рентгеном. Оказалось, что за верхним слоем краски скрыт еще один, и то, что там находится, очень напоминает утраченную картину Рембрандта. Они сообщили о находке в Бостон, в подлинности картины возникли сомнения. Теперь Диане с группой других специалистов предстоит огромная работа.

Мужчина, который уже поравнялся с ними, поздоровался с Дианой. Та очнулась от рассказа.

– Как дела, Диана?

– Хорошо, Роман! Познакомься, мой муж Василий.

– Не знал. Поздравляю!

– Спасибо.

Когда мужчина удалился, Василий чувствовал, что готов взорваться от охвативших его чувств.

– Кто это еще?

– Да неважно, старый знакомый. Ничего серьёзного.

– Он так на тебя смотрел, что я убил бы его за это.

– Вась, не ревнуй меня. Я ведь тебя люблю, а значит, никого кроме тебя не существует.

– Я не могу.

Он и вправду не мог, но бесконечно доверял ей, поэтому держал опасное чувство в себе, никогда не позволяя ему вырваться наружу. Диана же, зная об этом, берегла его, не давала повода для ревности, жила так, будто он всегда стоит рядом с ней. Несмотря на это, поводы иногда находились, но были они не серьезнее этой вот случайной встречи.

Картина оказалась подделкой. Диана умерла. Василию уже не к кому было её ревновать. Там, где у него раньше зарождалось физическое ощущение этого чувства, под рёбрами, ниже сердца, теперь зияла чёрная дыра.

Когда он мог еще это испытывать, начиналось всё с лёгкого укола. Если причина ревности исчезала так же быстро, как и появлялась, этим всё и заканчивалось. Если нет – наступала вторая стадия ревности. Продолжение можно было сравнить с ударом, от которого захватывало дух и жгло под рёбрами до тех пор, пока всё не оставалось в прошлом. В такие моменты он был взвинчен до предела, но мог себя контролировать, как во время той случайной встречи.

Василий рассказывал об этом Диане, говорил, что знает о том, что есть и следующая ступень ревности, третья. «Не представляю, что буду чувствовать, если увижу, как ты целуешься с другим. Лучше бы и не пришлось. Боюсь, тогда всё худшее, что есть во мне, вырвется наружу, а потом уже будет слишком поздно для того, чтобы что-то исправить».

Сейчас Василий очень чётко ощутил забытое чувство. Удар и огонь под рёбрами. Сама мысль о том, что он сможет кого-то полюбить, кого-то ревновать после того, как Дианы не стало, казалась ему кощунственной. Он понимал, что время сделает своё дело, но видел себя, идущим по жизни под руку с новой возлюбленной, лишь в густом тумане отдалённого будущего.

Он не ждал, что чувства начнут проявлять себя так скоро. «Да ведь я её не знаю, видел-то один раз. С чего мне её ревновать? Какая разница, замужем она или нет? Это предательство, никто кроме Дианы мне не нужен. Я верну её», – Василий пытался направить свои чувства в ставшее уже привычным русло одиночества, обуздать их с помощью идеи воскресить жену, и тем временем листал резюме Софии в поисках раздела «Семейное положение».

Такого раздела там, к удивлению Василия не оказалось. «Ну и чёрт с ним, неважно. Позор, только появился шанс её вернуть, а я тем временем по сторонам смотрю… Я люблю Диану и точка». Ревность поутихла, Василий решил, что всё дело в минутной слабости и в нервном напряжении. «За полдня больше событий, чем за два предыдущих месяца. Неудивительно», – успокаивал он себя.

Раздался звонок в дверь. Приехали три строителя. Та же команда, которая занималась домом Василия. Он объяснил их бригадиру, Вадиму, что в подвале произошла какая-то авария и в него теперь не войти. Вместе они осмотрели вход, «Да, дела. Ну ладно, разберемся», – только и сказал Вадим.

Газовая служба всё не ехала. «Наверное, дело не в газе. Будь это газ, они бы, наверное, увидели скачок давления в трубах или еще что-нибудь, поэтому и не торопятся», – подумал Василий. Строителям он вполне доверял, о том, что они увидят что-то лишнее в подвале, не беспокоился.