Маньяк Фишер. История последнего расстрелянного в России убийцы - Елизавета Михайловна Бута

на один с самим собой, в ловушке из собственных фантазий, переплетенных со страхами.

В классическом варианте кататонический ступор может длиться вплоть до нескольких дней. Больной способен замереть где угодно и в самой неудобной позе. Даже очень сильный человек вряд ли сможет изменить позу впавшего в оцепенение – опустить поднятые руки или ноги. Несчастному скорее сломают его кости, чем разогнут мышцы. Если же замершего уложить на кровать, то он будет лежать в той позе, в какой стоял, то есть его голова останется на весу, в нескольких сантиметрах от матраса, – так называемый синдром воздушной подушки. Если здоровый человек попробует проделать этот трюк, то уже через пару минут у него начнет болеть шея. По некоторым данным, это состояние может возникать при эпилепсии и черепно-мозговых травмах, но самыми вероятными причинами ступора являются шизофрения и шизоидное (шизотипическое) расстройство личности.

Лариса уже была близка к истерике, когда вернулся супруг. Узнав, что случилось, мужчина тяжело опустился на стул и сообщил, что это он отнес украшение в ломбард неделю назад.

– Поэтому все деньги должны быть у кого-то одного, тебе просто ничего нельзя доверить. Ты могла убить сына из-за своих побрякушек, – невозмутимо произнес мужчина, разглаживая скатерть на столе.

Только к середине ночи Сергей очнулся. Сначала начали дергаться веки, потом постепенно стала возвращаться мимика. Мальчик вдруг опустил руки и стал озираться по сторонам. Тело болело так, будто он только что пробежал марафон, а потом отжался сотню раз.

– Я не брал твоего кольца, – тихо и безо всяких эмоций сказал он, увидев мать.

Лариса кивнула и отправилась к себе в комнату. Она не нашла, что сказать сыну.

5

Невидимка

1973–1975 гг.

Вас могут ежедневно избивать до полусмерти, истязать или морить голодом, но обязательно найдутся люди, которые будут вам завидовать. Потому что есть вещи похуже. Намного страшнее, когда тебя не замечают. Человек становится человеком, когда его признают таковым другие. Если вас никто не видит, есть ли вы на самом деле? Представьте, что вас стерли. Нет, вы не умерли, вас просто никогда не существовало, вы так ничего и не сделали. Никто не придет на ваши похороны и не произнесет трогательную речь, сдерживая рыдания и заливаясь слезами. Вас никогда не видели, вас никто не помнит. Уникальная суперспоспособность, которой позавидовали бы шпионы всего мира. Однако поверьте, вам она вряд ли понравится. Особенно если вы подросток и все еще надеетесь изменить мир.

У Сергея Головкина была именно такая суперспособность, которую он, сам того не желая, развивал в себе долгие годы. Он достиг такого мастерства в умении быть незаметным, что годам к пятнадцати практически исчез. Сергей с детства рос с мыслью о том, что уродлив. Просто это не все замечают, потому что не приглядываются. А значит, нужно стараться, чтобы никому не пришло в голову это сделать.

Мать постоянно водила его по врачам. «С чем пожаловали? Кто у нас тут опять симулирует?» – в шутку спрашивал терапевт, когда Сергей вместе с Ларисой входили в кабинет городской поликлиники. Мать молча снимала с мальчика свитер или футболку, и врач тут же менялся в лице при виде неестественно впалой груди. Ироничный настрой медика улетучивался, и он начинал внимательно слушать Ларису, добросовестно перечислявшую симптомы очередной детской болезни. Воронкообразная грудь – диагноз хоть и не смертельный, но довольно серьезный. Любая простуда в этом случае может привести к осложнениям, причем никто не сможет предсказать, к каким именно. Сергей в такие моменты в который раз убеждался в собственном безобразии. Если он будет держаться подальше от людей, то, может быть, никто не обратит на него внимания, не будет показывать пальцем и пристально разглядывать его уродства?

Астма, бесконечные простуды, сколиоз и тяжелая форма плоскостопия, изуродовавшая его походку, – все это лишний раз убеждало Ларису в том, что ее сын – инвалид и неудачная попытка материнства. Тот факт, что ваш ребенок болен, принять не так сложно. Значительно труднее смириться с мыслью, что он здоров.

На уроках физкультуры Сергей обычно сидел на одной из скамеек, расставленных по периметру спортивного зала. Иногда кто-то из одноклассников замечал его там и спрашивал, по какой причине Головкин не занимается. В такие моменты он готов был провалиться сквозь землю от стыда и как можно незаметнее для всех старался засунуть руку в карман штанов, пытаясь унять растущее напряжение. Вскоре дети привыкли к тому, что Головкин не занимается физкультурой, и на уроках предпочитали делать вид, что его попросту нет. Если же кто-то случайно цеплялся за него взглядом, то уже в следующую секунду Сергей стыдливо отводил глаза в сторону.

Ближе к подростковому возрасту Головкин вдруг захотел, чтобы его увидели. Но будто в насмешку природа подкинула ему новую проблему: лицо и тело неожиданно покрылись прыщами. Всякий раз подходя к зеркалу, он видел отвратительного урода, от которого никак не мог избавиться.

Ни один коллектив в мире не может существовать без изгоев. Людям жизненно необходимо кого-то бояться, ненавидеть или презирать. В подростковом возрасте человек только учится строить отношения, поэтому исполнители этих ролей так заметны. Впрочем, объект презрения нужно хотя бы замечать, а Сергей Головкин оставался невидимкой.

Родители его одноклассников были восторженными шестидесятниками, которые всеми силами старались изменить себя. Целое поколение выросло с твердым убеждением: если жить по совести и быть хорошим человеком, то и мир будет более совершенным. Большинство этих людей навсегда застряли в плену романтических идеалов прошлого, так и не поняв, что «мир останется прежним». Их дети с иронией смотрели на своих уже безнадежно отставших от жизни родителей, но и они все еще стремились стать кем-то лучшим.

Иногда в школе кого-то действительно начинали травить, кому-то устраивали «темную», но учителя обычно быстро пресекали подобные вещи. Еще быстрее это замечали девочки-старосты, которые так отчаянно хотели заслужить похвалу, что первыми били тревогу, когда в классе появлялся изгой.

Если честно, я не помню его. Он вроде бы учился с нами, ходил куда-то, но я вспомнил это, только когда посмотрел фотографию школьного класса и увидел его имя. Не помню, чтобы он где-то проявил себя, ни на уроках, ни после них. Девочкам он не нравился, вот помню. Чтобы быть в компании, тогда нужно было иметь модные вещи, слушать рок, а он ко всему этому оставался безразличен, но никто не противился, чтобы он с нами ходил куда-то, он сам не хотел.

Из воспоминаний одноклассника С. Головкина

Пионер и отличник