Лучшие романы о любви для девочек - Селин Вадим

Я сидела, совершенно потрясенная. Еще пару часов назад, когда спускалась с вышки, думая прогуляться с Фулатой, я не предполагала, что моя жизнь вдруг так резко загрузится информацией. Не думала, что мы с подругой будем обсуждать то, что обсуждаем сейчас. Я-то хотела поговорить о ней и о Ване, а не обо мне и катамаранщике. Интересно, как его зовут? Мне кажется, у него должно быть какое-то необычное имя. А может, я ошибаюсь.

Тоже интересно – долго бы я еще просто так смотрела на него в бинокль, если бы сегодня не случилось то, что случилось? Не знаю… Вечно продолжалось бы наблюдение, или мне когда-нибудь стало любопытно, кто он, и я заговорила бы с ним? А какого мнения мама была бы по этому поводу? Наверное, сказала бы, что это сама судьба послала его за коктейлем, а меня к Фулате. А еще, зная мамин образ мышления, могу предположить, родительница прибавила бы еще кое-что: «Всему свое время. Значит, так было надо, чтобы ты месяц следила за ним, а сегодня вечером произошла ваша встреча. Всему свое время, доча, всему свое время. Ничто не длится дольше или быстрее, чем обозначено судьбой. Все уже давно предопределено. И то, что ты наблюдала за ним месяц, и то, что он пошел сегодня за коктейлем. И даже то, что случится потом, после вашей встречи…»

Так сказала бы мама. Может, она и права в своих суждениях. Не зря же испокон веков говорят, что ничего не бывает случайно. Значит, у меня есть вполне приличное оправдание – я сказала про плавки неслучайно. Во всяком случае, хотелось бы в это верить.

Вот тебе и сюрпризы Луны, которая в Козероге!

Глава 4

Зима в Африке

– А о чем ты хотела со мной поговорить? – вспомнила я. – Когда я зашла к тебе с работы, ты сказала, что тебе есть что рассказать мне.

Фулата мгновенно погрустнела и сделалась как-то меньше и тоньше. Она и так маленькая и худенькая, а стала вообще как мышка.

– Так что?

Подруга повозила стакан по столу и, вздохнув, произнесла:

– У меня… с Ваней проблемы.

– В каком смысле? – спросила я, хотя заранее знала ответ. В последнее время я заметила, что их отношения с Ваней стали намного прохладнее, без былой сумасшедшинки. Допустим, раньше он мог идти по улице и вдруг ни с того ни с сего подхватить Фулату на руки. Теперь же все было… буднично. И прохлада исходила не от Фулаты, а от Вани. Я видела глаза подруги, полные невысказанной горечи. Я видела Ваню, старающегося не смотреть подруге в глаза, и понимала, что между ними что-то происходит. Поэтому признание Фулаты не стало для меня новостью.

– В том смысле, что проблемы, – пояснила Фулата.

– Я понимаю. Но какие?

Фулата снова вздохнула и, устремив взгляд куда-то в даль, проговорила:

– Как бы объяснить тебе… У меня такое ощущение, будто он потерял ко мне интерес. Страсть исчезла. Все чаще и чаще чувствую, что он встречается со мной по привычке. Не потому, что тянет его ко мне, а потому, что так надо. Я помню самое начало наших встреч. Это было волшебное что-то. Он смотрел на меня влюбленными глазами, его прикосновения нежными были и… ну…

– Что?

– Как бы выразиться… – Фулата замялась, подбирая нужные слова, а, подобрав, сказала так, точно пробовала слово на вкус: – Что ли, аккуратными… Так, как он держал мою руку – так держат хрустальную розу. Боятся упустить, разбить. Теперь все по-другому. В наших отношениях наступила зима.

Этому сравнению я очень удивилась. Обычно люди подбирают сравнения из того, что их окружает. Африканцы, видевшие зиму всего два раза в жизни (да и у нас на юге зимы какие-то неполноценные), навряд ли с ходу употребят именно это сравнение. Как и коренные жители нашей страны вряд ли сравнят чьи-то слезы с муссонными дождями или тропическими ливнями, которых в России не бывает. Значит, Фулата заранее готовилась к разговору, отыскивала удачные и понятные мне сравнения. Бедняжка, она носила в душе свои переживания.

Некоторое время мы молчали. Я думала, что сказать, а Фулата вяло ковырялась вилкой в салате «Морское ассорти» – перебирала креветок, осьминогов, рапанов, кусочки рыбы, притрушенные сверху маринованным бамбуком.

Как я не хотела, чтобы мои наблюдения за поведением Вани оказались правдой, но интуиция меня не обманула. Он действительно охладел к Фулате. А она его по-прежнему любит с того самого момента, как впервые увидела его два года назад в парке, когда только приехала в Россию. Они с друзьями из Африки гуляли по парку и увидели неподалеку парня африканского типа, торгующего попкорном. Подошли к нему, познакомились. Оказалось, что он не чистый африканец, а мулат. В Африке ни разу не был. Мама африканка, а папа русский. И зовут его… Ваня. Почему-то маме очень понравилось это имя. Так гости из Африки и стали общаться с Ваней. И на море на заработки вместе поехали. В основном он сюда ездил не столько из-за денег, сколько просто хорошо провести время. Но так как это стало приносить неплохой доход, то польза была двойной. Ваня работал тумба-юмбой. Они с Фулатой нравились друг другу и встречались чуть ли не с того самого дня, как познакомились в парке. Ради него Фулата после окончания университета хотела остаться в России. Ваня ни в какую не хотел уезжать в Африку, говорил, что эта страна для него чужая. Фулата пошла на уступки и сказала, что останется здесь, в России, тем более, здесь больше перспектив, чем в Африке, да и язык она прекрасно выучила, хоть еще и продолжает строить некоторые фразы коряво. Честно говоря, я была рада решению Фулаты, потому что не хотела ее терять. А теперь вот оно как все получилось… Еще ничего не известно…

– Так случается, – убитым голосом продолжила изливать душу подруга. Надо заметить, обстановка в «Пирамиде» очень располагала к подобным беседам. – У одного из партнеров интерес пропадает. Такие отношения, которые продолжаются не по желанию, а из-за того, что так надо, мучительны для обоих.

Я собралась пожалеть Фулату и сказать протокольное «Не переживай, все еще наладится», как внезапно мне в голову пришла одна мысль.

– Слушай! – воскликнула я. – Кажется, я кое-что придумала.

– Что? – подруга склонилась ко мне.

– Если в ваших отношениях зима, значит, может наступить и весна!

– Я образно выразилась, – разочарованно протянула Фулата. – В книжке фразу вычитала.

– Я тоже образно, – возбужденно зачастила я. – Я имею в виду, что «весну» можно заставить прийти насильно.

– Это как?

– Очень просто. Надо придумать для Вани какую-нибудь встряску!

– Например?

– Ну, я не знаю. Над этим надо поразмышлять. Сделать, в общем, что-то, что вернет его интерес к тебе.

Фулата задумалась, дело-то непростое.

Но тут вдруг мысли понеслись в моей голове, как несется по руслу реки вода, прорвавшая плотину.

– Ой, подожди, подожди, – замахала я руками. – Я еще что-то придумала. Получше, чем встряску.

Фулата с удивлением посмотрела на меня.

– Встряску оставим на потом, – деловито заявила я, – а сейчас подумаем вот над чем: как я понимаю, проблема в том, что в ваших отношениях нет ничего нового? Все однообразно, идет по накатанной двумя годами колее? – спросила я, как опытная советчица, хотя в подобном разговоре участвовала впервые в жизни.

– Да, ты права, – подумав, согласилась Фулата.

– Так вот, внимательно меня слушай! – предупредила я и, не двигая губами, заговорщицки зашептала, как будто открывала страшную тайну (а заинтригованная таким поведением Фулата подобралась и прищурилась, внимая каждому моему слову): – Я как-то раз читала в газете одну маленькую статью, но информация в ней далеко не маленькая. Автор утверждал, что женщины по своей природе хранительницы очага, а мужчины – воины. Еще в древности, пока женщины сидели в пещере и делали из шкур животных одежду, мужчины гонялись с копьями за тиграми. То же самое в принципе и сейчас, только уже не так буквально – в то время как женщина хозяйничает дома, мужчина зарабатывает деньги, чтобы обеспечить семью. Конечно, часто бывает и не совсем так, но суть не в этом. Инстинкты-то сохранились. Почему бы нам на них и не сыграть?