Сексуальная жизнь наших предков - Бьянка Питцорно

презрительно проходит мимо, отказываясь слушать извинения любовника и не отвечая ему ни единым словом.

Ей было досадно, что доклад коллеги в чём-то предвосхитил её собственный и тот покажется теперь уже не столь оригинальным. Некуйя в изложении Вергилия, как раз объяснял профессор Тиссеран, лишь опосредованно относится к теме «разговоров с мёртвыми». На самом же деле не только покинутая царевна, но и большинство других теней, с которыми сталкивается Эней, не произносят ни слова. Вероятно, это связано с тем редким, если не единственным в античной поэзии случаем, когда речь идёт не о придуманных автором персонажах, а о реально существовавших людях, многие из которых относительно автора «Энеиды» жили совсем недавно. Но для Энея, спустившегося в Аид, это далёкое будущее, они ещё не родились.

– Некоторые даже считались его прямыми потомками, – продолжал Тиссеран, – например, красавец Марцелл, «egregium forma»[11], как описывает его поэт, любимый племянник Августа, назначенный его наследником, «miserande puer»[12], внезапно скончавшийся в возрасте девятнадцати лет в 23 году до н. э., то есть за четыре года до публикации поэмы, над которой Вергилий к тому моменту уже некоторое время работал. Может быть, чтобы «заслужить благосклонность»[13] своего благодетеля, а может, на самом деле тронутый этой внезапной трагедией, положившей конец стольким надеждам, поэт посвятил ему ставшие бессмертными строки: «Tu Marcellus eris! manibus date lilia plenis, purpureos spargam flores»[14]. Будешь Мар­цел­лом! Обратите внимание: «будешь», а не «все ещё» и тем более, не «есть». Скоро будешь, юноша дивной красы, «egregium forma». Осыпьте его ворохами лилий, а я, Анхиз, осыплю пурпурными розами. Трогательно, не так ли? Говорят, когда Вергилий читал «Энеиду» Августу и его сестре Оттавии, мать Марцелла упала в обморок. Эта патетическая сцена известна нам по картине Энгра.

Вдруг профессор Палевский поднял руку:

– А могу я задать вопрос?

Программа не предусматривала обсуждений, а попытки вступить в спор сурово пресекались модератором, но профессор Тиссеран лишь усмехнулся:

– Пожалуйста.

– Если Марцелл на самом деле существовал, если это исторический персонаж, причём настолько важный, что был назначен наследником самого Цезаря Августа, должны существовать и его портреты?

– Не в современном смысле этого слова. Есть статуи, бюсты...

– А сходство присутствует?

– Кто же это теперь может сказать? Разумеется, художники приукрашали своих знаменитых моделей – по крайней мере, так было до конца XIX века.

– Согласен. Но если он сам, то есть Марцелл, позировал для этих статуй, он бы себя узнал?

– Разве можем мы об этом знать? Да и в конечном счёте какое это имеет значение?

– Какое имеет значение? Некоторые утверждают, что портрет, в котором мы способны себя узнать, содержит частицу нашей души. Вот почему некоторые примитивные народы не позволяют себя фотографировать, – яростно бросился в атаку профессор Палевский.

– Только не говорите, что Вы лично в это верите.

Эстелла беспокойно заёрзала в кресле и вцепилась в руку Палевского, как бы удерживая его, но тот продолжал настаивать: если у докладчика есть слайды, хотя бы один, с изображением таких статуй, их обязательно нужно показать:

– Душа, заключённая в картине, может говорить, если её спросят.

– Прямо здесь и сейчас? – поинтересовался француз. Он явно наслаждался ситуацией. – С нами, современными учёными, занимающимися литературой, а не спиритизмом?

– Конечно, не с любым из нас. Только с тем, у кого есть дар.

Кое-кто в зале тихонько хихикал, но в целом присутствующие были раздражены и смущены. Как реагировать на подобные выходки?

Ада взглядом поискала модератора: почему он не вмешается и не заставит этого сумасшедшего заткнуться? Бедняжка Эстелла, сжимая в руках костыли, что-то возбуждённо шептала Палевскому, словно просила покинуть зал. В конце концов ей удалось убедить профессора хотя бы замолчать, но не раньше, чем он угрожающе процедил:

– Завтра поговорим.

И тут все поняли, что скрывается под называнием его доклада: «Современная некуйя». Просто цирк какой-то!

8

Только чувство долга не позволило нашей героине снова выскочить из зала. Тогда доклад перенесут на следующий день, а с утра она, промучившись всю ночь, попросту сбежит! Впрочем, модератор её уже объявил: не смог устоять перед искушением раздуть скандал.

Изначально Ада собиралась говорить без бумажки, доверившись, как обычно, собственной памяти. Сейчас же ей вдруг показалось, что волнение может заставить её сбиться. Наверное, лучше читать. Но став первой среди докладчиков, кто уткнёт нос в текст, да ещё самой молодой, не покажет ли она тем самым свою неуверенность? Нет, лучше говорить, глядя слушателю прямо в глаза: выбрать случайного человека и наблюдать за его реакцией – так всегда делали её учителя. Спокойно и хладнокровно.

Эстелла, все ещё пунцовая от смущения, ободряюще улыбнулась ей со второго ряда.

«Ты пришла сюда, девочка, чтобы меня послушать. И я