Плачущий ангел Шагала - Ольга Тарасевич

– Ну уж не знаю, женщина, вам виднее, – улыбнулась на Дашины недоуменные мысли вслух врач. – Вас в женскую консультацию направить или будете прерывать беременность?

Первый порыв – аборт. Сделать – и никаких проблем. Но Даша вдруг посмотрела за окно, в плескающееся море голубого неба с ватными клочками облаков. И услышала свой дрожащий, но решительный голос:

– В консультацию, буду рожать.

Врач заулыбалась еще шире, принялась объяснять, какие коррективы вносит в образ жизни ожидание малыша. Даша почти не слышала ее слов, лихорадочно соображая, как она выживет вдвоем с ребенком в городе, который никогда не дарит подарков, зато с завидной регулярностью предъявляет счета, и их надо оплачивать.

Но правду говорят: бог дает детей и на детей. Один клиент одолжил денег, второй помог договориться с бюрократами-чиновниками, и уже через два месяца Даша стала арендатором нескольких точек в крупных универмагах. Нанятые ею девочки упаковывали подарки, продавали открытки и прочие мелочи. Денег этот скромный бизнес приносил после выплаты налогов и зарплаты совсем немного, но их хватало, чтобы выжить. И самое главное – беременность подтолкнула Дашу к тому, чтобы бросить пить.

К счастью, на дочери далекий от идеального образ жизни мамы не сказался. Света родилась здоровенькая, голосистая и очень красивая. На нежном фарфоровом личике как капли яркой краски – ясные синие глазки в слипшихся длинных ресничках, пухлый красный ротик…

Но любоваться дочерью было некогда, проблемы сыпались одна за другой. И, возвращаясь то из мэрии, то из налоговой инспекции, Даша с тоской понимала: детство дочери проносится мимо нее. Это няня видит, как исчезают складочки на ручках, как меняется улыбка, как слегка темнеют льняные волосики Светочки. А она вынуждена целыми днями отстаивать свои несчастные малоприбыльные точки, от которых головной боли больше, чем денег, но всем этим приходится заниматься, потому что надо как-то жить.

Филипп, вялый, безынициативный, подвернулся как раз кстати. Поужинать, переспать – здесь, конечно, всегда охотников хватало. А вот о более серьезных отношениях никто не заикался. Фактически она сама сделала Филиппу предложение. Ну и что? Сегодня женщинам приходится идти на многое из того, что традиционно считалось мужским делом. Главное не в этом. А в том, что Филипп не отказался.

В глубине души Даша никак не могла понять, зачем же он на ней женился. Влюбился? Любовь казалась слишком сильным чувством для этого парня. Он словно плыл по течению жизни, не прикладывая ни малейших усилий, не любопытствуя, не пытаясь что-то изменить. Появилась в этой бесконечной спокойной реке Даша – и Филипп ее подобрал. Показалась бы другая девушка – другую повел бы в загс, и красивое лицо с правильными чертами оставалось таким же невозмутимым, защищенным и от радости, и от горя.

Потом Даша поняла, почему муж именно такой – слабый, безвольный. Скучный и занудный – если уж называть вещи своими именами.

Почему же? А все просто. Лишь потому, что он может себе это позволить. У него есть отец. То есть, строго говоря, не отец, а отчим. Но Иван Никитович всегда относился к Филиппу как к своему собственному ребенку.

В семейном альбоме безмятежно улыбается эффектная пара. Она – как Любовь Орлова, блондинка, в кудряшках вся, яркая, эффектная. Он – вообще особый случай. Такие лица, как у свекра, Даша видела только в глянцевых журналах.

– Я очень любил Танечку. Не могу себе до сих пор простить, что разрешил ей водить машину.

В голосе Ивана Никитовича, показывающего снимки, до сих пор слышалась не отшлифованная временем боль.

– Какое счастье, что у нее был сын. Филипп так похож на мать, – продолжал свекор, переворачивая страницы лежащего на коленях тяжелого альбома. – Снимков с похорон нет. Жену пришлось хоронить в закрытом гробу, наши «Жигули» были разбиты всмятку. Мне до сих пор ее не хватает. И я пообещал себе, что Филипп ни в чем не будет нуждаться.

Даша осматривала роскошные апартаменты свекра и думала о том, что мужу здорово повезло. Филипп халявщик – и может себе позволить вложить все деньги в рискованный бизнес-план, потому что есть отец, который всегда выручит, подстрахует.

Едва уловимые флюиды симпатии, исходящие от свекра, Даша почувствовала с первой же встречи. Кстати, он особо и не скрывал, что в восторге от ее внешности. Прямо заявил:

– Да вы, девушка, просто сногсшибательная инопланетянка. Серьезно. Ну и глазищи у тебя, Дашутка!

Это был отличный вариант: поменять сына на папу. Даша все просчитала мгновенно: денег больше, квартира лучше, мужик эффектный, надо брать, пока не увели. А то, что он говорит, будто бы не намерен никогда больше жениться, – полная фигня. После гибели матери Филиппа столько лет прошло. Монахом он сто процентов не живет – губная помада что в его ванной делает, спрашивается. Поэтому, все больше уверялась Даша, никуда папочка не денется, влюбится и женится.

Но даже она, казавшаяся себе такой циничной, все же оказалась застигнутой врасплох. Свекор сам пошел на сближение. И так радикально…

Она забежала к нему в офис, чтобы передать документы. Ивану Никитовичу требовалось заверить перевод у нотариуса, секретарша приболела, и он попросил Дашу помочь. После того как с бумагами было покончено, она очень удачно объехала вечные многочасовые пробки. Едва припарковала машину у здания, полился сильный холодный дождь. И было так уютно сидеть в комнате отдыха, с чашечкой ароматного кофе в руках. И чувствовать на себе одобрительный взгляд свекра, невольно прислушиваясь к дроби стучащих в окно капель.

Все произошло так быстро и красиво, что Даша даже не успела опомниться. Невероятно! Как в кино!

Первый кадр – он забирает чашку и ставит ее на столик. Второй – неожиданный, а потому особенно чувственный поцелуй. Третий – Даша послушно становится у кресла.

Бесцеремонные уверенные пальцы задирают юбку, приспускают трусики и колготки. Щелкает «молния» брюк и…

Наглость и чудовищность происходящего неожиданно обострили чувственность. Оргазмы взрывались ежесекундно, как хлопушки на Новый год.

«Он меня…» – изумленно думала Даша и кусала спинку кресла, чтобы не закричать.

«А потом Филипп…» – и снова обивка гасит стон.

«Я дрянь, он сволочь, как же мне это нравится…»

Он застонал, потом выскользнул из нее, потянулся за салфеткой.

– Надо поставить здесь душевую кабину, – облизнув губы, хрипло сказала Даша. – Ну, и что все это значит. Инцест?

Иван Никитович недоуменно пожал плечами.

– Я бы попросил прощения. Но ты так хотела, я чувствовал, – пробормотал он. – Да, Филипп… Непорядочно, ужасно. Я не знаю, что на меня нашло. Я не контролировал себя совершенно. Ты инопланетянка. Вот ты кто. Я думаю, нам лучше не встречаться. И еще…

Даша слушала Ивана и мысленно усмехалась. Ага, дурочку нашел. Пара тысяч за развод, однокомнатная квартирка. Да есть у нее такая клетушка. Неудобно в ней вдвоем с ребенком. Продать – вариант из серии «дешево и сердито». Деньги имеют обыкновение заканчиваться. Иван Никитович – человек состоятельный. Или пусть раскошеливается на очень кругленькую сумму, или…

– Я скажу Филиппу, что вы меня изнасиловали, – спокойно заявила Даша и подтянула рукав блузки. – Вот, видите, и пальцы ваши. Синяки остались. Вы меня сжимали, как сумасшедший. И секретарши нет. Заманили и изнасиловали!

– Ах ты, сучка, – застонал Иван Никитович. – Что же ты со мной делаешь, а?..

Его брюки опять бугрились. И Даша потянулась к «молнии». Ей очень хотелось увидеть, как выглядит лицо Ивана, когда он кончает…

Паутина страсти, лжи, денег, любви, изматывающего секса, звенящих истерик держала их крепко, не отпускала, не ослабляла хватку.

Даша боялась, что Ваня все расскажет Филиппу. Что проговорится сосед, который видел, как тяжело дышали, выходя из лифта, свекор и невестка. Они и правда тогда не сдержались, не смогли дойти до квартиры… Страхов было так много, что иногда Даше казалось: смерть Вани – лучший вариант. Все деньги и имущество отойдут Филиппу. А она наконец сможет жить спокойно.

…«Нет, краситься не буду, – решила Даша и отошла от зеркала. – Пусть лицо отдохнет от косметики».

Зазвонил сотовый телефон, высвечивая в окошке фотографию супруга.

Вздохнув, Даша ответила на звонок и сразу же заругалась:

– Ты опять все перепутал! Тебе надо заказать венки и цветы! А место на кладбище пробьет Семирский. Он депутат, и вообще. Ну сто раз же тебе объясняла, неужели было так сложно запомнить!

Она закончила отчитывать мужа и снова вздохнула. Это счастье, что у Ивана Никитовича есть такие друзья, как супруги Семирские. Они помогут решить все эти вопросы, связанные с проводами свекра в последний путь. Иначе можно было бы рехнуться. Филипп – сама беспомощность…

* * *

Плохо без сигареты. Нет, плохо – не то слово. Без сигареты все не так. Без нее не живется. Не думается. Нет, опять не подходит. Думается. Но лишь в одном направлении: фиксации степени страданий.