А отличники сдохли первыми - 2: летние каникулы - Рик Рентон

и опустился на крышу рядом с ней:

— Крепкая штука. Схорони, пригодится.

Прислонившись спиной к чердачной будке, я подтянул к себе арбалет и принялся перезаряжать его, прислушиваясь к происходящему внутри. Судя по напряжённому пыхтению, пацан пытался вытащить голову из перил. Но безуспешно — силёнок у раненного старшеклассника не хватало. А хриплое дыхание ночных жор было всё ближе.

— Там... Там снизу жоры идут? — Кира тоже прислушалась.

— Да. — Я кивнул, отложил готовое к бою оружие и расслабился, прикрыв глаза.

— Может... Может лучше его добить? — Она выразительно легко хлопнула по ладони битой.

— Нет.

— А чё они тебе сделали, что ты их так ненавидишь?

Я оглянулся на неё. Девчонка поджала губы и нахмурилась, выражая сомнение в необходимости столь жестокого наказания.

— Не мне.

— А кому?

— Я не хочу об этом говорить. — Отвернувшись обратно, я снова опустил голову на стену и прикрыл глаза, дав понять, что разговор закончен. Но всё ещё чувствовал на себе взгляд Киры. Наверняка смотрит как-нибудь недовольно. Ничего. Это действительно не твоё дело, суицидница. И ты должна это понимать.

— Да они ж его заживо сожрут...

Я не ответил. Открыв глаза, посмотрел на яркие звёзды, показавшиеся на темнеющем небе. Красиво.

Пленный пацан бросил тщетные попытки освобождения и начал тихо скулить. Чуть позже, окончательно осознав всю безнадёжность своего положения, он продолжил рыдания уже с помощью протяжных завываний. Услышав этот вой, жоры начали поторапливаться, без устали преодолевая этаж за этажом.

И уже через считанные секунды они запрыгнули на предпоследнюю площадку.

Едва заслышав истеричные вопли пацана, который так и не решился пустить себе кровь, Кира выронила биту и зашуршала спальником. Покосившись в её сторону, я увидел, как она съёжилась, зажмурила глаза и зажала уши. Всё-таки ты ещё девчонка. Хоть и чересчур дерзкая.

- А-А-А-А-А!!! А-А-А-А-А!!! А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!

Посмотрев обратно на звёзды, я впервые за долгое время улыбнулся не только нарисованным ртом. Это для тебя, бельчонок. Надеюсь, ты слышишь.

Истерика быстро сменилась каким-то булькающим клёкотом. Должно быть, ночные твари перегрызли шмелю глотку. И вскоре жертва затихла, потеряв сознание от болевого шока. Вероятно, его сердце продолжало биться некоторое время, поскольку жоры не прекращали свою плотоядную возню ещё около минуты.

И когда тело, зажатое между прутьев, было мертво, они снова начали издавать свои горестные простуженные вздохи, потеряв к трупу всякий интерес. Медленно обыскивая последний этаж, жоры негромко стукнули дверью и убедились в том, что дальше проход закрыт. После этого, они, судя по удаляющимся вздохам, не торопясь поползли обратно вниз на улицу.

Я легонько дотронулся до плеча девчонки. Она вздрогнула и открыла глаза.

— Всё кончилось.

Нахмурившись, она немного отодвинулась. И, поплотней завернувшись в спальник, уставилась на тёмные силуэты многоэтажек. Спать ей пока что явно расхотелось.

— Всё-таки ты ни фига не смешной, Шутник. — Тихо проговорила Кира спустя пару минут молчания.

— В том-то и дело... — Я продолжил пялиться на неё своими косыми крестами.

— Чего? — Недовольно спросила девчонка, почувствовав взгляд.

— Ты всё ещё хочешь отыскать эту кадетскую школу, дочь самурая?

— Я не хочу превратиться в одного из них. — Кира угрюмо кивнула на край крыши, очевидно имея в виду жор. Но по тому, как легко дёрнулись её губы, было заметно, что ей понравилось прозвище. — И если где-то и вправду есть лекарство, то хочу его найти.

— Тогда могу в этом помочь. Насколько я понял, наши промежуточные цели пока совпадают. — Достав из кармана обрывок газеты, я повертел его в руках и принюхался. — Если не ты не против общества несмешного клоуна, конечно.

— Ты его ещё на вкус попробуй! — Она заметила мои манипуляции с бумажкой и не удержалась от очередной шпильки. Это хорошо, значит пришла в себя достаточно быстро.

— А ты сама понюхай. — Я протянул ей обрывок.

— Вот ещё! — Брезгливо фыркнула брюнетка.

— Понюхай-понюхай... Чем пахнет?

Недовольно покосившись, девчонка всё-таки протянула руку, взяла бумажку и поднесла к носику.

— Вроде... — Она неуверенно втянула носом воздух ещё раз и нахмурила лоб. — Вроде пряностями, что ли какими-то пахнет... Только сладковатыми... Или сигаретами... Нет... Может... Может лекарство какое-то?

— Что ж... То, что ты не знаешь, как пахнет марихуана, делает тебе честь. Считай, что ты прошла мой тест на годность в качестве союзника.

— А ты, я смотрю, знаешь... Тестировщик...

— Я и недельный труп легко по запаху определю. Но это не значит, что я жру падаль. — Обрывок снова оказался у меня в руке. — Знаешь, почему банду крюков так называют?

— Не-а... — Кира пожала плечами. — Наверное, они с какими-то крюками бегают вместо оружия?

— Нет. Оружие у них как у всех остальных. Но они одни из двух драгпушеров в городе, о которых я слышал. Растят эту дрянь где-то в окрестностях Мытищ. И подсаживают на неё тех, у кого ещё что-то ценное осталось. Как на крючок. Видимо, это выгоднее, чем обычные огороды разводить.

— И что из этого?

— А то, что этот шмель не во всём нам врал. — Я кивнул в дверной проём. — Насчёт того, что куртку они сняли с пленного крюка, была правда. И сейчас этот крюк где-то в Отраде.

— В торговом центре?

— Да. В одном из шмелиных гнёзд. Готовится принять смерть завтра вечером. В диких мучениях.

Кира ненадолго задумалась, мысленно приводя эти обстоятельства к выводу. И медленно заговорила, размышляя вслух:

— И он... Получается, он может знать, откуда взялась эта бумажка... А твои-то «промежуточные цели» тут какие? — Она обозначила кавычки пальцами. — Ты с крюками вась-вась, что ли?

— Про Шершня слышала?

— Ну да...

— Завтра вечером принять смерть должен будет он, а не пленный крюк. Но в точно таких же мучениях.

Девчонка немного помолчала. И, пододвинувшись чуть ближе, тихо спросила:

— Это как-то связанно с тем, о чём ты не хочешь говорить?

— Да. — И, подумав, добавил. — Я с апреля за ним охочусь.

— Понятно... И каков план?

— Пока что постарайся выспаться. После всех этих воплей сюда никто не сунется. Сегодня это самое безопасное место в городе, не считая кремлёвского бункера. А завтра... — Я вновь обратил взгляд к звёздам. — Завтра я покажу тебе свою шут-пещеру.