Рваный край - Джон Кристофер

Мэтью понял, что он возвышен до положения помощника вождя. Он воспринял это с равнодушием, смешанным с ноткой забавы.

– Не поискать ли других выживших? – предложил он. – Вначале я думал, что уцелел только один, но теперь появляется все больше и больше. Вероятно, трудно даже при такой катастрофе полностью уничтожить сорокапятитысячное население.

– Где вы начали искать? – спросил Миллер. – Мы откопали девочку, мамашу Латрон и Энди. – Энди был парень со сломанной ногой. – Но как знать, где копать, если не слышишь криков? А те немногие, что еще живы, должно быть, забили себе рты грязью.

– Мы можем захватить площадь побольше, – сказал Мэтью. – Растянемся как загонщики. будем кричать и слушать, не крикнут ли в ответ. – Он взглянул на солнце, горячее и невинное на безоблачном небе. – Если кто-то еще есть в завалах, они долго не продержаться.. Еда и вещи сохраняются лучше.

Миллер зажег новую сигарету от окурка и предложил еще одну Мэтью. Тот отрицательно покачал головой. Сигарет было мало, и раздавались они по норме, но у Миллера был собственный запас. Он сказал:

– Думаю, вы правы. Эти выродки могут идти и слушать, даже когда не могут работать. Отложим раскопки. У нас есть припасы на несколько дней, а остальное подождет.

– Кстати, говоря о припасах, – заметил Мэтью. – Не думаю, чтобы завтра можно было использовать продукты из холодильников. Рискованно.

– Они завернуты в этот поли… как его там называют?

– Все равно, я думаю, не стоит рисковать.

Миллер выдохнул дым.

– Вероятно, вы правы. – Он с улыбкой взглянул на Мэтью. – Вы мне нравитесь, Мэтти. Голова у вас работает. Хорошо хоть у кого-то сохранились мозги нетронутыми! Вы уверены, что не хотите еще закурить?

– Нет, спасибо.

Миллер спланировал операцию. Его план заключался в том, чтобы дойти до Тортевала через Форест и вернуться через Кингз Миллз. Мэтью сомневался в возможности сразу охватить такое пространство, но держал свои сомнения при себе. Мамашу Латрон, Энди и детей они оставили на месте. Билли возражал, но Миллер оборвал его. Мэтью подумал, что он прав. Если придется откапывать выживших, то они, несомненно, наткнутся на тех, кто не выжил. Хотя дети за последние дни привыкли к ужасам, но не нужно добавлять.

Они прошли не больше полпути до Тортевала. Первый ответ на свои крики они получили из развалин большого дома за аэропортом – женский голос, стон. Не менее часа прошло, прежде чем они добрались до нее. Все это время она непрерывно стонала, но ничего вразумительного не отвечала, когда они пытались подбодрить ее. Наконец они нашли ее под тяжелой балкой, придавившей ей бедра. Это была женщина лет тридцати, миловидная, с длинными темными спутанными волосами. Когда они начали поднимать балку, она резко закричала. После того как они подняли балку, она продолжала кричать, но не так резко.

Миллер сказал:

– Что нам с ней делать?

– Не думаю, чтобы мы могли многое сделать, – ответил Мэтью. – Несомненно, разбитый таз, вероятно, и позвоночник поврежден, и бог знает, какие внутренние повреждения. Единственное, что ей может помочь, это морфий, но у нас его нет.

– Она умирает?

– Да.

– Так я и знал. Если бы мы захватили ваше ружье… – Он с вызовом поглядел на Мэтью. – Разве что пожалеем единственный заряд. – Мэтью сказал:

– Посмотрю, нельзя ли дать ей кодеина. Ничего особенного, но лучше, чем ничего.

Кодеин был одним из немногих лекарств, которые они нашли в развалинах аптеки. Мэтью раздавил с полдюжины таблеток и смешал их с водой в пустой консервной банке. Женщине подняли голову, и она снова закричала. К удивлению Мэтью, она, однако, попыталась пить. Инстинктивно, вероятно, а не сознательно: через 36 часов она должна была сильно страдать от жажды. Потом ей дали немного обычной воды, и она жадно выпила. Она перестала кричать, но непрерывно стонала.

Миллер стоял в стороне. Посмотрев на женщину, он сказал:

– Ничего хорошего. И мы зря тратим время. Эштон! – Так звали старика. Седовласый, высокий, склонный к полноте, он жаловался на то, что ему трудно ходить. – Оставайтесь с ней. И время от времени давайте ей глотнуть.

Он достал бутылку с джином – единственную их находку из области напитков. Миллер взял ее в свою собственность.

Он протянул бутылку Эштону.

– Это лучше успокоит ее. Но не давайте слишком много и ради Христа не пролейте. Мне самому нужно будет глотнуть.

Другого выжившего они нашли в доме вблизи церкви святого Петра. Этого человека звали Малливант. Если не считать шока и сильного ушиба руки, он казался невредимым. Но из-за его семьи у них возникли затруднения. Жена и две его дочери были под обломками, и он не хотел уходить без них.

Миллер сказал:

– Они мертвы. Вы не один такой. Все мы потеряли семьи. Не глупите. Мы для них ничего не сможем сделать.

– Они могут быть живы.

– Мы сорвали голосовые связки за последние часы.

– Может, без сознания.

– Они мертвы, говорю вам.

Он с отчаянием сказал:

– Я вам не верю. Помогите мне выкопать их.

Миллер несколько мгновений смотрел на него. Потом сказал:

– Идемте.

Тела детей они нашли, откапывая мужчину, и покрыли их одеялами с кроватей. Миллер подвел его к одному телу и откинул одеяло. Это была девочка с сильно изуродованным лицом. Мэтью не знал, забыл ли об этом Миллер или сознательно поступил так жестоко, чтобы преодолеть шок.

Малливант смотрел, а Миллер спросил:

– Хотите видеть другую?

Малливант покачал головой и, наклонившись, закрыл изуродованное лицо.

Миллер резко сказал:

– Ладно, тогда пошли.

– Моя жена…

– Она тоже мертва.

– Но вы ведь не нашли ее тело?

Миллер смотрел на него раздраженно. Потом с нетерпеливым жестом сказал:

– Если хочется сунуть в это нос, ладно. Мы найдем ее.

Очень скоро они отыскали и ее, молодую рыжеволосую женщину, со спокойным неповрежденным лицом, на котором известковая пыль лежала, как белая маска. Малливант, глядя на нее, заплакал; рыдания сотрясали его тело.

Миллер позволил ему поплакать, потом сказал:

– Закройте ее и пойдем. – Когда Малливант не ответил, он потряс его за плечо. – Вам будет лучше, если вы уйдете отсюда.

– Я не пойду, – сказал Малливант.

– Какого дьявола вы останетесь? Они умерли. Вы живы. Нужно прямо смотреть на вещи.

– Идите, – ответил Малливант. Слезы прочертили линии на его грязном лице. – Спасибо за то, что вытащили меня. Теперь все в порядке.

– Вам нужно поесть, – сказал Миллер – Вы почувствуете себя лучше после еды. И выпивка! Дадим вам немного на обратном пути. Это вас поставит на ноги.

Малливант взглянул на Мэтью, тот пожал плечами. Миллер сказал

– Ладно. Это ваше дело. Мы наверху, у залива Святых. Знаете как попасть туда? – Малливант кивнул. – Приходите. – Повернувшись к остальным, Миллер продолжал: – Нам пора возвращаться. Пойдем назад севернее, другим путем.

Больше живых они не нашли, но в одном месте тело мужчины лежало в стороне от груды развалин, очевидно, бывших его домом. Мэтью подумал, что мужчину отбросило сюда толчком и убило, но Миллер поправил его.

– Посмотрите на часы, – сказал он.

Это была золотая «Омега»; как заметил теперь Мэтью, пижама на мужчине шелковая. На циферблате часов двигалась секундная стрелка. Миллер снял расстегивающийся браслет с мертвой руки и поднес часы к уху Мэтью.

– Автоматические. Все еще идут, значит, их передвигали в последние 24 часа. И взгляните на его руки, пальцы. Он выбрался из завала и только потом упал. Силен!

– Да, – сказал Мэтью. Человеку было около 50 лет. Должно быть, сердечный приступ. – Прикроем его?

– Какая разница? – Миллер надел часы на руку и с восхищением посмотрел на них. – Время дорого.

Они пришли к месту, где оставили Эштона с женщиной. Эштон сидел на обломке гранита; когда они подошли, он, не вставая, сказал:

– Она умерла.

– Слава богу, – сказал Миллер. – Давайте сюда бутылку.

Он протянул руку, и Эштон после короткого колебания вернул ему бутылку. Миллер сдвинул крышку и вытер горлышко рукавом7 Потом взвесил бутылку в руке, потряс ее прислушиваясь к звуку жидкости внутри.

– Дьявольщина! Она почти пуста! – Он посмотрел на Эштона и негромко сказал. – Бутылка была почти полная. Что случилось?

– У нее были боли, она все время стонала, – беспомощно говорил Эштон.

– Только этим я мог ненадолго успокоить ее. Я просто не мог стоять рядом.

– Когда она умерла? – спросил Миллер.

– Недавно, – ответил Эштон. – Четверть часа, может быть, 20 минут назад.

– Встаньте, – сказал Миллер. – Можете стоять? Давайте я вам помогу. – Он переложил бутылку в левую руку, а правой помог Эштону встать. Они были примерно одного роста. Стоя рядом со стариком, Миллер сказал: – И как давно она умерла, вы говорите?

– С полчаса.

– Лжете, ублюдок! – Голос Миллера по-прежнему звучал спокойно. – Она умерла сразу после нашего ухода. Вы сами выпили джин. Сидели и сосали мой джин.