Дом моего сердца - Кара Колтер

Шошана шевельнулась, но не проснулась. Тогда он наклонился и тронул ее за плечо рукой. Она была тоненькая как тростинка, а ее круглое плечо было воплощением женской мягкости.

– Принцесса!

Он с легкостью подхватил бы ее на руки, чтобы отнести в коттедж, но короткое прикосновение к ее плечу предупредило его, что лучше избежать дополнительного физического контакта.

– Проснитесь, – сказал он громче и резче.

Она проснулась, заморгала непонимающими глазами. Потом внимательно посмотрела на него и улыбнулась улыбкой, которая могла бы поколебать самое профессиональное отношение к долгу.

Принцесса села, огляделась и облегченно вздохнула. Она была довольна, что оказалась здесь. И еще больше была довольна прошедшим днем!

Она сбросила спасательный жилет, потянулась и встала. Лодка качнулась. Шошана сделала еще один шаг, лодка наклонилась – принцесса едва не упала на колени. И физический контакт, которого Роунэн так старался избежать, все-таки произошел. Он обхватил ее за талию, поднял и поставил на песок, изумившись тому, какая она легкая.

– А вы сильный! – сказала принцесса.

Роунэн поспешно отстранился. Неделя. Они должны выдержать неделю.

– Красиво, правда? – спросила она, очевидно не заметив его смущения. – Мне здесь нравится. Дедушка дал этому месту название, которое можно перевести как «Дом моего сердца». Правда, мило?

– Да, конечно.

Роунэн наклонился и взял из лодки рюкзак. Идя следом за Шошаной к коттеджу, он обратил внимание на то, что деревья в роще, окружавшей дом, усыпаны кокосами, бананами и манго.

Он оказался в райском саду. Оставалось только надеяться, что он сможет устоять перед райским яблоком. Дистанция.

Когда они подошли ближе, принцесса приподняла юбку и, как будто танцуя, побежала по пляжу. Она была похожа на лунную нимфу, ее стройные ноги были окрашены серебром. Правила, долг, профессионализм.

Роунэн шел за ней неторопливо, словно оттягивая момент, когда они вместе займутся хозяйством и все еще больше осложнится.

Предполагалось, что люди, принадлежащие к группе «Меч», выносливее, быстрее, сильнее духом и телом, чем обычные люди.

Однако то, что ему придется находиться в этом коттедже, на этом острове с живой Спящей красавицей, оборачивалось для Роунэна таким испытанием, какого ему еще не доводилось выдерживать прежде.

Он сделал глубокий вдох и поднялся следом за принцессой по широким ступеням крыльца к сетчатой двери. Он увидел, что сетчатой была не только дверь веранды, но и все стены этого дома.

Этот летний домик, как она его назвала, полностью продувался в жаркие летние ночи, а огромная нависшая кровля защищала его в редкие дни ненастья.

Белые легкие занавески, трепещущие на ветру, придавали внутреннему убранству дома очарование и экзотичность. В главной комнате были темные деревянные полы, отполированные временем. Лунный свет струился по ним. Яркая плетеная мебель с множеством диванных подушек, расставленная вокруг кофейного столика, располагала к беседам и отдыху.

В другой части комнаты находилась столовая зона. Мебель там была темная, старая, с изысканной резьбой и явно ценная. То, что такую дорогую мебель оставляли в незапирающемся коттедже, казалось, должно было бы свидетельствовать о безопасности на этом острове. Но Роунэн сильно подозревал, что опасность тут могла грозить не извне, а изнутри.

Сетчатые стены создавали иллюзию того, что между внутренним пространством дома и внешним миром нет никаких границ.

Обнаружив фонарь, Роунэн зажег его в надежде, что свет вернет его в реальность, но вместо этого в дрожащем золотистом луче огромная комната приобрела волшебный, романтичный и интимный вид.

Свет фонаря мягко падал и на лицо принцессы. Она сосредоточенно смотрела вокруг, и ее глаза светились счастьем от воспоминаний.

А Роунэн предпочел бы, чтобы Шошана была избалованной и жаловалась на паутину и отсутствие электричества.

Желая отвлечься от неожиданно вспыхнувшего ощущения ее привлекательности, Роунэн решил разведать, что находится за дверью в дальнем углу комнаты. Оказалось, через эту дверь можно было попасть во внутренний дворик, где готовили еду на открытом воздухе. Выйдя во дворик, он обнаружил огромную дровяную печь и гриль. Стеллажи были заставлены консервированными продуктами. На этом острове можно комфортно прожить целый год.

Позади дома, в обнесенной забором и утопающей в цветах рощице, был сооружен душ, и Роунэн опять испытал всплеск того чувства, которое пытался преодолеть.

Он нехотя снова вошел в дом, радуясь тому, что не встретил в этот момент Шошану, и закончил осмотр коттеджа. В нем были еще две смежные комнаты. Роунэн вошел в первую. Это была большая спальня, которую почти полностью занимала огромная кровать с колышущимся пологом из легкой белой материи. И снова благодаря сетчатым стенам казалось, что кровать стоит прямо среди пальм и манговых деревьев. Он вдыхал аромат тысяч цветов. Здесь не было никаких преград и для звуков. Море нашептывало лирические стихи. Роунэн поспешно вышел.

Принцесса Шошана оказалась в спальне поменьше… Она стояла, прижав к груди руки, и обводила взглядом все вокруг.

– Тут я всегда останавливалась, когда была ребенком! В этом доме кажется, что находишься в самом саду! Дедушка лично спроектировал этот дом. Он был архитектором, что и привело его на остров Бранаша. Я буду жить в этой комнате.

– Мне кажется, вам надо бы остановиться в большой комнате, – посоветовал Роунэн. – Вы же принцесса.

– Но не на этой неделе.

Шошана улыбнулась, довольная тем, что дала ему понять: тут она не принцесса.

Эх, была бы она и правда не принцессой, а обыкновенной девушкой… Он оборвал свои мысли. Кем бы она ни была, она оставалась бы «начальником», а его задачей все равно было бы охранять ее. Постельное белье оказалось в плотно закрытом ящике под кроватью. Белые льняные простыни распространяли экзотический запах.

Роунэн с удивлением увидел, что Шошана посмотрела на стопку постельного белья как на нечто любопытное, но весьма непонятное.

– Вы не умеете застилать кровать, – предположил он с удивлением, но потом подумал: нет ничего удивительного в том, что принцесса понятия не имеет, как это делать.

Очень легко было забыть, что она принцесса, видя ее сейчас: коротко и неровно остриженные волосы, мятое и ужасно сшитое платье.

Но он обязан был помнить об этом во имя своего профессионального долга и незапятнанной репутации. Она была принцессой. Настоящей. А он – солдатом. Между ними огромная дистанция, и так оно и будет.

– Мама никогда бы мне этого не позволила, – сказала Шошана печально. – Она полагает, что выполнять работу, предназначенную для прислуги, – значит терять свое достоинство. Дело в том, что она сама простого происхождения и так и не преодолела своего комплекса по этому поводу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});