Дом моего сердца - Кара Колтер

Роунэн думал, что ей быстро надоест жить без удобств, но этого не произошло. Ее пальцы были исколоты от неудачных попыток справиться с иголкой и ниткой, а на одной ноге красовался синяк от попытки влезть на кокосовую пальму. Она с удовольствием по собственной инициативе собирала каждое утро валежник. Даже свою кровать она застилала все лучше и лучше!

Он убедился, что принцесса обладала одним из незаменимых качеств – упорством, которое во многих жизненных ситуациях ценнее, чем сила и смекалка, хотя у Шошаны было и то и другое тоже.

Однако, как бы он ни загружал ее, ему не удавалось удержать ее от плавания. Правда, он разработал собственную технику выживания в тех случаях, когда она надевала свой лимонно-зеленого цвета лоскутик с носовой платок, который называла купальником.

Этот купальник смотрелся на ней совершенно потрясающе!

Способ выживания заключался в следующем: пока принцесса плавала, Роунэн шел вдоль берега и рыбачил с острогой, добывая рыбу к обеду. Не спуская с нее глаз, он прислушивался к возможному сигналу бедствия, но держал дистанцию.

Шошана снова выдула на него мыльные пузыри.

– Перестаньте, – снова попросил он.

Она фыркнула, к сожалению демонстрируя, что больше нисколько не боится его.

К не меньшему его сожалению, она с удовольствием мыла посуду. Шошана получала удовольствие от любой работы, словно заточенный в камеру заключенный, который радуется каждому пустяку.

Роунэну трудно было сохранять профессионализм, видя, как она наслаждается жизнью. Он был рад, что ее настроение повысилось. Не произошло ни единого эмоционального срыва после того единственного случая, когда она расплакалась при одном только упоминании о ее будущем муже. Роунэн готов был выдержать все что угодно, но только не женские слезы!

Однако тихими вечерами, когда он– оставался наедине с собой, а она падала в постель, усталая и счастливая, он размышлял о том, как могла Шошана не знать, любит ли ее будущий спутник жизни путешествовать и разделяет ли он ее мечты прикоснуться к снегу или покататься на санях. Было очевидно, что принцесса выходит замуж за незнакомого человека. И совершенно понятно, что это ее пугает.

Но все это не должно его касаться. Желание защитить Шошану от ее жизни, желание уберечь, возникающее у него всякий раз при виде того, как она взбирается на дерево и дерзко улыбается ему с высоты, было неуместным. Она принцесса, а он солдат. Ему, как и ей, тоже приходилось делать в жизни то, чего он не хотел.

Но выходить замуж за человека, которого она даже по-настоящему не знает! Невозможно было равнодушно смотреть на нее сейчас, стоящую в облаке мыльных пузырей. Она очаровательна. В нее невозможно не влюбиться, и она заслуживает того, чтобы понимать это.

Нет, сказал он себе строго. Не его дело решать, чего она заслуживает. Это не входит в его обязанности.

Впервые, выполняя какое-то задание, он почувствовал свою слабость, почувствовал, что ситуация выходит из-под контроля. Даже совместное мытье посуды с Шошаной доставляло ему радость.

Не было ничего хорошего в том, что она появлялась каждое утро в шортах, с голыми золотистыми стройными ногами. Ее топ был таким коротким, что, когда она поднимала руки, ему становилась видна полоска се плоского живота.

Не было ничего хорошего в том, что, когда он видел, как она мучается, очищая манго, или колет себе пальцы иголкой, у него возникало абсурдное желание прикоснуться к ее волосам, которые торчали во все стороны.

Не было ничего хорошего в том, что она стремилась к дружеским отношениям, а он был, готов уступить ей, вместо того чтобы противиться этому.

Мне не нравилась моя жизнь в детстве. Это была самая большая личная информация, которую выдал Роунэн о себе за долгие годы. Ему было неприятно, что он сделал это, хотя он сделал это затем, чтобы она поняла, что хорошее может возникнуть из плохого.

Ему было неприятно, что, сказав ей эту глупую фразу, он снова осознал свое одиночество, от которого давно убежал. Он сказал, что у него не было девушки из-за его образа жизни, но это была лишь частичная правда. Истина заключалась в том, что он не хотел привязаться к кому-то настолько, чтобы ощущать себя уязвимым и совсем не сильным.

Почувствовав, что Шошана сделала его уязвимым, он понял, что никогда еще не подвергался такому большому риску.

То, что он стал солдатом, помогло ему заключить свое сердце в броню.

Но втайне Роунэн надеялся на то, что сможет когда-то сбросить свою броню, смягчиться и найти место в сердце для любви к женщине.

Шошана без всякого труда вытаскивала из него его секреты. Она слишком любопытна и обаятельна. К его счастью, он, как человек, занимающийся опасной и тайной работой, неразговорчив и осмотрителен.

Но как он должен был себя вести? Не обращать на нее внимания целую неделю?

В его собственных интересах сделать так, чтобы принцессе было здесь сравнительно хорошо. Черт возьми, в глубине души он хотел, очень хотел, чтобы она почувствовала, что такое счастье, прежде чем вернется в ту жизнь, к той судьбе, какой он не пожелал бы никому.

Брак – достаточно тяжелое мероприятие и без того, чтобы соединяться с малознакомым человеком. Взять его мать. Для нее стало любимым делом выходить замуж за людей, которых она не знала по-настоящему.

Предательская мысль мелькнула в его голове: если бы он был принцем Шошаны, он бы отвез ее на вершину горы только потому, что ей этого хотелось. Затем только, чтобы увидеть, с каким удовольствием она будет смотреть сверху на широкие долины, вдыхать бодрящий воздух. Он бы лепил с ней снеговиков, спускался с таких крутых склонов, что дух захватывает, только ради того, чтобы услышать ее смех.

Если бы он был ее принцем? Вот те на! Да он с каждой минутой влезал во все большие неприятности.

Он, Роунэн, допустил несколько ошибок в последние дни. Одна из них – когда он спросил ее о самом необыкновенном событии в ее жизни. Потому что совершенно очевидно, что это была езда на мотоцикле и все остальное.

Он должен быть очень осторожен, потому что почувствовал перемену своего отношения к ней. Он должен четко показать и себе и ей, что находится здесь на работе, а не в отпуске, и не имеет права развлекаться.

Он не имеет права позволять себе думать о том, о чем думал бы любой здоровый мужчина, видя ее в купальнике каждый день.

Вся в мыльной пене от мытья посуды, она все равно оставалась очаровательной и сексуальной. Он не понимал, как она умудрилась покрыть мыльной пеной свои обнаженные ноги, но она умудрилась.

Она вымазала пеной лицо, сделала себе из пены бороду и усы.

– Посмотрите!

– Сколько вам лет? – спросил Роунэн с напускным раздражением, хотя на самом деле ее радость по всякому пустяку все больше и больше очаровывала его.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});