Беглец - Алгебра Слова

Семеныч выключил айпад. Щелкнул кнопкой выключения на пульте телевизора. За окном стал слышен монотонный шум осеннего дождя.

«Что дальше, Семеныч? – Катенок подняла голову. – Что же будет дальше?»

Семеныч внимательно посмотрел на нее. И ответил:

– Я не знаю, маленькая.

«И что же делать теперь мне? Вот уж никогда не думала, что тут может быть так грустно и запутанно».

– Здесь не грустно. Здесь тошно. Здесь противно, – оставив Катенка на диване, Семеныч подошел к окну. За стеклом подрагивали ветки, мокрая листва поблескивала в свете фонаря. – Бессмысленно. Зачем я здесь? Работа, дом. Дом, работа. Все суетятся, чего-то зарабатывают, гоняются за чем-то. И все без толку. Впереди старость, болезни, смерть. Пыль. Общество это, как змеиный лабиринт. Неверный шаг, и порция яда нарывает кожу. Все одно и то же. Все продается, воруется, покупается, отбирается. Все, кроме времени. А оно стучит в башке, точно часовой механизм от бомбы. И сбежать отсюда некуда. От всех. Чтобы все оставили в покое.

«И оттуда некуда сбежать», – Катенок вздохнула.

– Эй, – неожиданно Семеныч подхватил Катенка под живот, приподнял ее и носом коснулся ее лба. – Что мы загрустили?

* * *

Утром Катенок проводила Семеныча до привычного угла, чувствуя по вибрационному холодку, который проникал сквозь кожу, что за ней наблюдают. Она обреченно поплелась назад, даже не дождавшись, пока Семеныч перейдет перекресток до стоянки и оглянется на прощанье.

– Неплохо устроилась! – очевидно, это послужило приветствием для Катенка. Сущностей-эгрегоров на этот раз было две. Они расположились на детских качелях.

«Покачать?» – услужливо предложила Катенок.

– А ты и спишь, и ешь? Как кошка? – возбужденно спросило одно существо. – И что? И как это?

«Потрясающе. Хотите тоже попробовать?»

– Нет, – заколыхался второй эгрегор. – Голова еще на месте.

«Как вы меня нашли?»

– Энергия у тебя сконцентрировалась. И теперь твое местонахождение не составляет никакой тайны. Все просто. Энергия для эгрегора, что тело для человека. Нет тела – нет человека. Нет энергии – нет эгрегора.

«Зачем, то есть?» – прервала его Катенок.

– Навестить.

«Как мило с вашей стороны. Предложить вам молочка из блюдца и расширение вселенной на закуску? – Катенок почувствовала, что эгрегоры пришли о чем-то просить, поэтому она сразу перешла к делу, избавляя себя от бессодержательного обмена любезностями. – Что у вас нового?».

– Я нечаянно просмотрел, как затонул теплоход, потому что капитан валялся в рубке пьяный, а его помощник развлекался в каюте с девицей, – тут же без обиняков, не стал тянуть время один из эгрегоров. – Честно говоря, я на них и засмотрелся, и пропустил механические поломки. Полторы сотни жертв, а мне теперь восстанавливать баланс у их оставшихся в живых детей, немощных родителей, неутешных половинок.

«Как дорого тебе обошлись пару часов эротики, – посочувствовала Катенок. – И что ты собираешься делать дальше?»

– То был качественный порнофильм, ты не представляешь, они…

«Стоп, хватит! Остановись, высоконравственный! Мне эти подробности без надобности сейчас», – Катенок была им немного рада. Давно она уже ни с кем не общалась. Весь мир замкнулся на Семеныче, словно кроме него ничего не существовало.

Вернее, это новое существование Катенка началось именно с Семеныча. Сознание возвращалось к ней постепенно, память восстанавливалась рывками. Жизнь в теле обыкновенной кошки подарила и массу необычных ощущений: эмоциональных, тактильных. Возможности Катенка, как эгрегора, полностью не пришли в норму. Но она, впрочем, была довольна тем, что ей пришлось испытать. По крайней мере, это было что-то новое, а оттого и интересное. Похожее на первый прыжок в воду с огромной высоты, когда ты стремительно падаешь, чувствуя тяжесть собственного тела и легкость воздуха, затем разрезаешь грань, и иная плотность воды впускает тебя неохотно, по инерции тело двигается еще вниз и останавливается; толчок, и сама вода позволяет и помогает тебе вынырнуть. О своем поступке Катенок еще не пожалела. Хотя, сожалеть о чем-либо ей было и раньше несвойственно. И если бы не последние две встречи с эгрегорами, Катенок с удовольствием посмотрела бы на то, что с ней будет происходить дальше. К тому же, физический мир стал теперь близок и более понятен.

– Что делать? Надо разделаться с этой кучей. Если я разгребу ее быстро, пока их мысли-молитвы от сильного горя не дошли до Хозяина, то все обойдется. В общем, необходимо срочно сделать их более счастливыми, чем до катастрофы. Чтобы все думали, что так и должно быть. Как они любят говорить: «Что бог не делает, то к лучшему». Но мы вдвоем не справимся. Может, поможешь, все равно ничем не занята?

«А ты не у дел? Или по доброте душевной помогать взялся?» – Катенок уставилась на другого эгрегора с любопытством. Насколько она смогла его почувствовать, он не отличался тем, что мог подставить дружеское плечо вовремя, но повеселиться или подурачиться всегда был рад. Однако, как приходилось отвечать, его и след простывал. Катенок не любила таких. Она считала, что ответственность необходимо нести в полной мере.

– На мне племя в дебрях Африки. Самобытные, первозданные, одежды нет, соседних племен нет. Прогресса ноль. В данный момент там засуха. Сезон дождей через месяц. Мрут животные от нехватки влаги. Люди их жрут, так что едой они обеспечены. Со скуки сдохнешь. Пару недель насмотрелся на их ритуалы. Надоело. Что у них случится? Никто и не узнает, что меня там нет, – засмеялся он. – Если только эти аборигены зря будут жертвы приносить. Знали бы они, что мне их жертвы до лампочки. Не ем я их быков. Дождя все просят, идиоты. Сколько веков у них одна погода из года в год, сезон засухи сменяется сезоном дождей. Но они обвешаются крокодильими зубами и прыгают по ночам вокруг огня, и думают, что дожди приходят в ответ на их шаманьи танцы.

«Мы за месяц не управимся. Смотрите сами. Одним надо найти любимых, или тех, кто ими станет. Детей, оставшимися сиротами, распихать по родственникам или детдомам со скорейшим усыновлением, а со старыми – что?» – Катенок соображала быстро, уже по-деловому подсчитывая время без Семеныча и чувствуя, что отказать в помощи не вправе.

Она понимала, зачем сущности обратились к ней. Эти два эгрегора были слишком малы и неразвиты. Они искренне верили, что обязаны смотреть за человеком или группой людей. Совершенно так же, как люди наполняли свою жизнь различными обязательствами, которые и считали смыслом существования. И, недосмотрев, эгрегоры винили себя и пытались исправить ошибку. Конечно же, эгрегоры не могли двигать людьми, как фигурками, но вполне могли наполнять пространство некоторыми мыслями, которые и «вдыхали» люди. Соответственно, мысли рождали действия и поступки людей, а те, в свою очередь приводили к определенным обстоятельствам. И люди считали мысли своими, а обстоятельства – не всегда. Хотя все порой происходило с точностью до наоборот.

Катенок смутно подозревала, что она больше, самостоятельнее и сильнее эгрегоров. И ее это раздражало. Что она не такая. Существовать интереснее среди равных. Или среди более сильных, тогда есть куда стремиться и развиваться, считала Катенок.

Катенок знала, что эгрегоры вообще могли ничего не исправлять при сложившихся обстоятельствах. Мало того, эгрегоры и вовсе не были ни в чем виноваты. Но Катенок и не собиралась подвергать сомнениям ими же выдуманную концепцию их существования. Иначе пришлось либо доказывать ее неправильность, либо предложить свою взамен, чего Катенок тоже не желала делать.

Катенку и самой не терпелось вновь попробовать себя. Обитая в непосредственной близости к людям, она не знала, как могут измениться ее возможности. И это было любопытно. Поэтому, эгрегорам о том, что их деятельность по исправлению ситуации с затонувшим теплоходом не является необходимой – Катенок ничего не сообщила.

– Меньше. Я все подсчитал. Мне лишь срочное, со стариками – их пять. Пара невест неутешных. С детьми – я сам, – эгрегор явно занижал численность от семей полторы сотни утопших, чтобы только заманить в свое дело еще одного помощника. Катенок поморщилась, почувствовав недосказанность.

«Ладно, ладно, – мысленно Катенок уже увлеклась будущим занятием. – Я сейчас».

– Что еще у тебя?

«Надо! И за мной не смотреть!» – Катенок помчалась к Семенычу. Могла перенестись мгновенно, но впопыхах об этом забыла. Странно было видеть кошку, бегущую по улицам города со скоростью лани. Катенок неслась через перекрестки, не боясь машин, неслась по тротуарам, не боясь людей. Мчалась так быстро, что создавалось впечатление, что она не касается лапами земли.

Поспешно забралась на дерево, росшее около здания офиса Семеныча – не видно. Перепрыгнула по ветвям на другое. Выше.

«Семеныч, подойди к окну, родной мой, – попросила она. Но Семеныч сосредоточенно уткнулся в монитор компьютера. – Я скоро вернусь!»