МЫ: Глубинные аспекты романтической любви - Роберт Джонсон

Тристан снарядил корабль и отправился в Ирландию. Его команда тряслась от страха, ибо с тех пор, как погиб Морольд, ирландский король вешал любого корнуэльского моряка, который попадал к нему в плен. Прибыв в Вейзефорд, Тристан назвался купцом и стал дожидаться случая получить в свои руки принцессу Изольду. Вдруг в Ирландии появился свирепый и отвратительный дракон, который наводил ужас на всю страну. Ирландский король объявил, что выдаст свою дочь Изольду замуж за рыцаря, который одолеет страшного дракона. Услышав это, Тристан, не теряя времени, облачился в доспехи, оседлал своего жеребца и отправился на схватку с драконом.

Чудовище было таким свирепым, что конь Тристана упал замертво, пораженный его дыханием, а копье рыцаря сломалось от удара о панцирь дракона. Тогда Тристан выхватил меч и вонзил его в самое уязвимое место – пасть дракона, и пораженное чудовище упало наземь, испустив дух. Изольда нашла израненного и отравленного драконьим ядом Тристана рядом с дымящимся трупом чудовища. И снова она вылечила Тристана целебным зельем, спасла его, когда он был на волосок от смерти.

Однажды Изольда вместе с придворными дамами приготовила Тристану горячую ванну из целительных трав. Пока Тристан сидел, погруженный в целебный раствор, они стали начищать до блеска его доспехи, смывать с меча кровь дракона и оказывать другие услуги, подобающие гостеприимным хозяевам. Вдруг ее взгляд упал на зазубрину на лезвии меча. Все поплыло у нее перед глазами, ее затрясло. Она бросилась в свои покои и достала кусочек стали, который вынула из головы своего дяди, Морольда, и сохранила как святую реликвию. Изольда совместила этот кусочек с зазубриной на мече Тристана, и они полностью совпали. Не в силах сдерживаться, она закричала: «Так ты – тот самый Тристан, убийца моего дяди!» – и занесла над его головой его же меч, намереваясь поразить его насмерть. Но Тристан спокойно заговорил, обращаясь к Изольде, и та, разрываясь между любовным желанием и клятвой отомстить за смерть дяди, остановилась и стала его слушать:

«Послушай, королевская дочь... однажды две ласточки, прилетев в замок Тинтажель, принесли туда твой золотой волос. Я думал, что они явились возвестить мне мир и любовь, поэтому отправился искать тебя за моря. Вот почему я не боялся чудовища и его яда. Взгляни на этот волос, вшитый в золотые нити моей одежды: все нити потускнели, только он сияет по-прежнему».

Услышав такие слова, Изольда опустила меч. Она взглянула на его одежду и увидела свой золотой волос, вшитый в нее. Она долго молчала. Потом поцеловала его в уста в знак мира.

Спустя несколько дней Тристан предстал перед ирландским королем и всеми ирландскими лордами, открыл, кто он такой, и принес богатые дары от короля Марка. Он сказал им, что убил дракона, чтобы расплатиться за пролитую кровь Морольда. Тристан предложил Изольде стать невестой короля Марка и королевой Корнуэльса в знак вечного союза и мира между двумя королевствами и окончания войны. Король и его бароны обрадовались, услышав такие речи, приняли его дары и поблагодарили за честь, оказанную принцессе Изольде.

Но Прекрасная Изольда содрогалась и сгорала от стыда и печали. Добыв ее, Тристан, пренебрег ею; чудесная сказка о золотом волосе была лишь обманом, и он отдаст ее другому. Так из любви к королю Марку хитростью и силой Тристан добился королевы с золотыми волосами.

Он прибыл в Ирландию, чтобы похитить ее... Он хитростью разлучил ее с матерью, оторвал от родной земли и не удостоил чести сохранить для себя самого, а везет ее по морю как свою добычу во вражескую страну.

Королева-колдунья, набрав трав, цветов и корней, положила их в вино и прочла над этим напитком магическое заклинание, придав ему волшебную силу. Она состояла в следующем: мужчина и женщина, которые выпьют его вместе, будут любить друг друга всеми своими чувствами и всеми помыслами, но по истечении трех лет зелье утратит свою силу. Королева тайно дала кувшин с любовным зельем служанке Изольды Бранжьене и велела ей отдать его только королю Марку и Изольде в их первую брачную ночь, когда они останутся одни.

Когда все приготовления были закончены, Изольда поднялась на борт корабля Тристана, и они отправились в Корнуэльс. Но постепенно ветер стих, паруса повисли вдоль мачт, и корабль бросил якорь у маленького островка. Все спустились на берег, оставив на корабле лишь Тристана, Изольду и девочку-служанку.

Тристан услышал, как Изольда, оставшись одна в своем шатре на палубе, обливается горючими слезами и оплакивает свою разлуку с родиной. Он пришел поговорить с ней в надежде ее успокоить. Но Изольда отвернулась от Тристана и в ответ произнесла только несколько слов.

Когда поднялось солнце и наступила сильная жара, Тристана и Изольду стала мучить жажда, и они попросили напиться. Девочка стала искать какой-нибудь напиток и, найдя в потайном месте кувшин с холодным вином, поставила его перед ними. Они выпили все зелье большими глотками.

Несколько часов спустя служанка Бранжьена заметила, что Тристан и Изольда все еще сидят вместе, глядя друг другу в глаза, взволнованные и очарованные друг другом. Она увидела стоящий перед ними кувшин и похолодела от страха, ибо это был сосуд, в котором хранилось любовное зелье.

Два дня любовный напиток растекался по всему телу Тристана. Он страдал от мук любви, то раздираемый колючими шипами, то окруженный сладкими благоуханными цветами, и всегда перед его глазами вставал образ Изольды. Наконец, на третий день он отправился на палубу, к ее шатру.

– Входите, мой господин, – сказала она.

– Но почему вы называете меня своим господином? – спросил он. – Напротив, это вы – моя королева.

– Нет, – ответила она, – ибо я, хотя и против своей воли, воистину стала вашей рабой. Зачем вы только пришли в нашу страну! Почему я не позволила вам умереть и вылечила вас! Но тогда я не знала того, что знаю теперь.

Тристан посмотрел на нее так, словно у него наступило озарение.

– Изольда, – прошептал он, – чего ты не знала? Что терзает тебя?

– Любовь к тебе, – ответила она.

Тогда он коснулся устами ее уст и прижал ее крепко к себе. Следившая за ними Бранжьена вошла и закричала, обливаясь слезами: «Остановитесь и, если еще возможно, вернитесь к тому, что было. Но нет, на этом пути нет возврата. Сила любви уже влечет вас друг к другу, и никогда с этих пор вы не познаете радости, не познав боли... по моей вине из этого кубка вы испили не только одну любовь, но страшную смесь любви и смерти».

Но Тристан держал в объятиях Изольду, и желание, которое не испытывал ни один смертный, переполняло их обоих. Он сказал: «Что же, пусть придет смерть!»

Едва он промолвил эти слова, подул свежий ветер, наполнив паруса, и корабль по бушующим волнам помчался вперед. И когда ночной мрак окутал судно, стремительно несшееся к берегам Корнуэльса, они отдались неистовствам любви.

5. Глоток вина

Тристан и Изольда выпивают любовное зелье, и в этот момент в нашу жизнь навсегда входит романтическая любовь, так как Тристан – житель Запада и его жизнь включает в себя общее для всех нас переживание романтической любви. Восторг героя порожден вином и обусловлен историческим моментом почти тысячелетней давности, когда в нашей культуре возник культ романтизма и началась медленная эволюция, продолжавшаяся столетия и сформировавшая наше современное отношение к любви.

Мы уже почти готовы по-новому взглянуть на действие любовного зелья. Все мы уже его попробовали, все были им одурманены; теперь наступило время посмотреть на него сознательно. Это вино очень сильное и мгновенно бьет в голову, его необходимо пробовать осторожно. Поэтому мы здесь остановимся и попытаемся прояснить, что мы имеем в виду, когда говорим о «романтической любви».

В нашей культуре люди пользуются выражением «романтическая любовь» для обозначения любого взаимного влечения мужчины и женщины, практически не замечая никаких различий. Если между мужчиной и женщиной существуют сексуальные отношения, люди могут сказать, что между ними существует «романтическая связь». Если мужчина и женщина любят друг друга и собираются вступить в брак, люди говорят, что у них «роман», хотя фактически их отношения могут быть отнюдь не романтическими. Они просто могут иметь в своем основании любовь, которая абсолютно отличается от романа. Или женщина может сказать: «Я надеялась, что мой муж будет более романтичным». Но при этом она имеет в виду, что ее мужу следовало бы быть более внимательным, более заботливым и меньше скрывать чувства, которые он испытывает по отношению к ней. Мы настолько охвачены верой в то, что романтическая любовь – это «истинная любовь», что используем это понятие там, где вообще нет никакой связи с романтической любовью. Мы считаем, что если есть любовь, значит, должен быть «роман», а если есть «роман», значит, это любовь.