МЫ: Глубинные аспекты романтической любви - Роберт Джонсон

Взгляните на Бланшфлер! Вокруг нее одна война, она вышла замуж, чтобы заключить военный союз, она была вовлечена в войну в Лоонуа, в которой погиб ее муж и которая погубила в ней волю к жизни. Бесконечные походы, нескончаемые военные лагеря. Все, что она видит и знает в жизни, – это солдаты, сражения, военные союзы и смерть. В нашей культуре внутренняя фемининность точно такая же – всегда в походах и лагерях, постоянно втянутая в пыльный состав энергичных мужских устремлений, задыхающаяся от войны, забытая в вечном оглушающем лязге стали.

В тот холодный день, когда в Лоонуа умерла Бланшфлер, фемининная составляющая западной души переместилась в Ирландию, на некий мифический остров, находящийся где-то за морем. Она ушла жить в бессознательное, чтобы там дождаться лучших времен, когда она сможет вернуться к человеческой жизни.

2. Дитя печали

«В печали родила я, печален твой первый день на этом свете, печален первый мой тебе привет. И так как ты явился в этот мир от печали, будет имя тебе Тристан – дитя печали».

Мир короля Марка, короля Ривалена и Дюка Моргана – это живое воплощение нашего патриархального мышления. Никто из нас полностью не осознает, насколько сильны наши патриархальные предрассудки. Ни один из нас явно не представляет, до какой степени маскулинное стремление к власти, продуктивности, престижу и «совершенству» обедняет нас, вытесняя ценности, присущие фемининности, прочь из нашей жизни.

Подобно Тристану, мы – дети печали. Жители Запада – дети своей внутренней нищеты, несмотря на то что во внешнем мире они имеют почти все, что хотят. Возможно, ни один народ в истории не страдал так, как мы, от одиночества и разобщенности, не имел столь смутного представления о ценностях и не был так невротичен. Мы подавили и подчинили себе окружающий мир силой кувалды и точностью электроники. Мы накопили беспрецедентное количество ценностей. Но только немногие из нас, только единицы действительно живут в мире с самими собой, свободны в своих отношениях, содержательны в любви и чувствуют себя в этом мире, как дома. Большинство из нас страдает в поисках смысла жизни, ценностей, из-за которых стоит жить, любви и искренних человеческих отношений.

Наша печаль порождена потерей этих свойственных фемининности ценностей, которые мы предали анафеме и вышвырнули из своей культуры. Бланшфлер не смогла выжить в культуре, где ценятся и существуют лишь стремление к почестям, власть, конкуренция и мечта «стать первым». Самое начало мифа повествует нам о том, какой мир мы построили, – мир, в котором родился Тристан. Постоянные войны; мужчины думают лишь о том, чтобы создать империю, овладеть территорией, накопить богатство и любой ценой покорить окружающий мир. Мы до сих пор называем это прогрессом. Но такой искаженный менталитет убивает Ривалена и Бланшфлер и оставляет сиротой Тристана.

Брак короля Ривалена и Бланшфлер символизирует попытку Запада найти некий синтез в рамках патриархального мышления. Но эта попытка безуспешна, так как опирается на наши предположения, что фемининные ценности должны всегда находиться в подчинении у маскулинного стремления к власти. В конце концов Дюк Морган, символизирующий квинтэссенцию всех патриархальных установок, разрушает весь этот хрупкий синтез: он убивает короля и королеву.

Бланшфлер никогда не занимала подобающего себе места в этом обществе; ценности, которые она представляла, никогда не имели права на уважение. Несмотря на то что Марк любит свою сестру, фактически он продает ее Ривалену за его помощь в защите королевства, тем самым скрепляя политический союз. Она становится для него частью собственности, которую можно использовать в соответствии с необходимостью, определяемой мужским Эго, чтобы удовлетворить его стремление к власти. Если мы будем более внимательны, то увидим все это в современном обществе. Когда мужчина использует чувства женщины, чтобы получить над ней власть, когда он вступает в дружеские отношения лишь затем, чтобы продать что-либо своему другу, когда мужчина в телевизионной рекламе предлагает купить его продукт, «если мы действительно любим своих детей», он цинично заставляет любовь служить своему стремлению к власти и выгоде. Таким образом, все общество в целом лишается Бланшфлер, продолжая торговать ею.

Дюк Морган олицетворяет окончательный предел, конечную стадию деградации патриархального менталитета. Он нападает на короля Ривалена, едва тот поворачивается спиной; он прячется и ждет, а потом убивает. Он не создает ничего хорошего, он лишь грабит. Дюк Морган символизирует маскулинную часть психики, потерявшую контакт с внутренней фемининностью; это сила, вышедшая из-под контроля разума, не найдя соответствующего баланса в любви, чувстве и человеческих ценностях. Она ищет только власти. Она разрушает все человеческое и нежное, опускаясь до жестокости.

В наше время не стоит далеко ходить, чтобы найти Дюка Моргана. Мы можем встретить его в правительстве, корпорациях и даже среди домовладельцев. Если взглянуть честно, мы можем найти его признаки у самих себя, ибо он вездесущ. Когда мы клевещем на свою внутреннюю фемининность и теряем контакт с ее ценностями, то превращаемся в Дюка Моргана. Мы проводим целые дни, размышляя, как вырваться вперед, победить, как выдержать конкуренцию в деловой сфере и обществе, как сделать нашу семью и друзей именно такими, какими мы бы хотели их видеть. Мы забываем о том, что значит быть честными по отношению к собственным ценностям, к своему внутреннему миру, к людям, которых любим.

Призрак Дюка Моргана заставляет нас обратить внимание на глубокую психологическую реальность: ни один аспект человеческой психики не может пребывать в здоровом состоянии до тех пор, пока он не будет сбалансирован своей непосредственной комплементарной противоположностью. Если маскулинная часть психики попытается существовать без своей «второй половины», то есть без фемининной составляющей души, маскулинность лишается своего противовеса, нарушается равновесие, что в конце концов приводит к чудовищным последствиям. Власть без любви превращается в жестокость. Чувства без силы маскулинности становятся безликой сентиментальностью.

Когда одна составляющая человеческой природы нарушает баланс с другой ее стороной, она заставляет страдать душу. Так проявляет себя тиран Дюк Морган. Он вытесняет в бессознательное свою комплементарную противоположность. Так произошло с Бланшфлер. Но бессознательное не будет терпеть такой дисбаланс; мы уже знаем, что величайшим достоинством психики в целом является ее стремление к полноте, целостности и балансу. Фемининность вернется. На другом берегу моря ждет Изольда. Когда она появится, самодостаточный патриархальный мир уже никогда не будет таким, каким он был прежде.

Поэтому дитя печали может надеяться. Тристан – не только дитя печали, но и дитя надежды. Ребенок как символ всегда олицетворяет новую возможность, новое сознание, зарожденное в человеческой психике. Тристан унаследовал мир печали, но он унаследовал и внутреннюю силу, возможность создания нового мира и нового понимания. Тристан – это герой. Он пойдет вперед и победит Дюка Моргана. Он восстановит свои права на престол. Он встретит Изольду – новое воплощение Бланшфлер. Тристан – это все мы, вместе взятые. Тристан – это каждый из нас в отдельности. Мы несем в себе его печаль, его вызов судьбе, его надежду.

3. Острова сознания, моря Господа Бога

Отважная душа, мы вместе отправляемся

навстречу испытаниям: я с тобой, а ты со мной.

Мы отправляемся туда,

куда еще не осмелился пойти ни один моряк,

Рискуя кораблем, жизнью и вообще всем...

О отважная душа,

О дальний, дальний парус.

О страшное, но свободное наслаждение!

Это ли не моря Господа Бога?

О дальний, дальний парус!

Уолт Уитмен. Путешествие в Индию

Для всего человечества во все времена море было великим символом бессознательного. Дальние морские острова, экзотические королевства и далекие земли всегда представляли собой Великое Неизвестное. Наше страстное желание добраться до этих мест, где существуют волшебство, магия, ковры-самолеты и добрые духи, несет в себе огромный внутренний смысл. Такова наша тоска по загадочным, неисследованным островам собственной психики, по открытию скрытых в нашей душе возможностей, по тому, что мы никогда не знали, никогда не испытывали и никогда не пробовали.

Во времена Тристана мир был совсем небольшим. Экзотической неизвестной землей с другой стороны моря была Ирландия. В Ирландии можно было найти королеву-колдунью, сказочную принцессу, драконов и великанов. Во времена Уолта Уитмена такую мистическую область бессознательного символизировала Индия, и путешествие в Индию становилось героическим странствием в бессознательное, «куда еще не осмелился пойти ни один моряк». В нашем столетии мы имеем другой миф и другой символ: космические корабли приносят свидетельства существования жизни в других галактиках и планетах, существования внеземных цивилизаций, более развитых и мощных, чем наша, у которых мы научимся новым и удивительным вещам.