Умирать первым классом - Ольга Владимировна Янышева

все сомнения по поводу категоричных заявлений маленькой обманщицы.

«Да она лжёт!»

Поверхностное дыхание брюнетки, бегающий взгляд, дрожащие пальчики, крепко стиснувшие несчастный стакан сока, за которым Шилова словно спрятаться решила — всё говорило именно об этом.

Заранее отказывая и себе, и девушке в душевном спокойствии, не ради удовлетворения задетого «эго», как назвала зеленоглазка моё чувство собственного достоинства, а только ради того, чтобы полностью убедиться в своих наблюдениях, сделал шаг вперёд, нацепив такую же ухмылку, какую недавно примеряла Вера, и хрипло прошептал, снова притягивая свою добычу к себе:

— Серьёзно? Попробуй сказать это ещё раз… — мягко забрав стакан, осушил ёмкость, со стуком поставив пустым на мраморную столешницу. — Только так, чтобы я поверил.

— Ты слишком много о себе думаешь! Хотя бы раз в жизни обрати внимание на мнение других… на их реакцию и слова!

— Только этим и занимаюсь, аистёнок… как только услышал, как ты поёшь, так и…

— Что за блажь! — перебила девушка, тут же вздрогнув, когда я провёл рукой вдоль её позвоночника, наблюдая за вспыхнувшим от смущения лицом и рваным дыханием зеленоглазой брюнетки. — У тебя сбит прицел на уменьшительно-ласкательные?! «Аистёнок»?! Ерунда какая-то!

— Ничего не ерунда, — твёрдо заявил я, в очередной раз убеждаясь, что страх девушки, причину которого я никак не мог понять, а так же деланное безразличие — лишь второстепенные эмоции, закрывающие собой волнительную страсть. Медленно проведя большим пальцем по розовой скуле, удивляясь нежности девичьей кожи, убедительно протянул: — Ты принесёшь мне ребёнка, аистёнок!

Шилова застыла от удивления, приоткрыв аккуратный маленький ротик, а я почувствовал, что умру сейчас, если не проверю свою теорию на прочность, убедившись в сладости девичьих губ.

Безумно благодарный брату, первоклассному хакеру и, по совместительству, моему верному геймеру, тестирующему игры в стиле экшен первым, а также создавшему немало разработок шутер-версий, мысленно сделал пометку на будущее — отблагодарить Тимофея за предоставленную информацию по Шиловой.

Довольно улыбнувшись, только слегка наклонился к губам Веры, как мне прилетела нехилая звонкая пощёчина.

— Думай, что говоришь! И впредь… на будущее… спроси сначала у второй стороны бредового диалога, подобного этому — интересуют ли её настолько откровенные предложения!!!

С силой пихнув в плечо, вынуждая уступить ей дорогу, девушка направилась на выход, оставляя меня, потирающего горящую от удара щёку, в оглушающей тишине.

Своё собственное мысленное равнение с брошенным котёнком, угнездившееся в глубине души, оставило после себя неприятный осадок. Такую странную беспомощность, несмотря на внешнюю уверенность в себе, я ещё никогда не испытывал.

— Колючка… — устало выдохнул, обречённо покачав головой. — Ничего… Дикая роза стоит всех уколов, которые достаются каждому, кто желает насладиться её божественным ароматом!

— Эээ… извините, господин Орлов… самолёт готов к вылету. Пройдёмте? — Рыжая стюардесса нервно переступала с ноги на ногу, пожёвывая свою нижнюю губу, а у меня при виде этого, обычно достаточно возбуждающего зрелища никакой реакции в организме не наблюдалось.

«Хм… Это край…» — зеленоглазая «Роза», действительно, нужна не только для банального наслаждения… — «Аистёнок»… Мать твою! Я хочу жениться только на ней!»

Шилова Вера

В самолёт я влетела быстрее, чем тот выходил на посадку!

Вопреки ожидаемому, после случившегося инцидента с Орловым меня охватило не уныние, а неописуемые ярость и бешенство.

«Да какое он имеет право так говорить?! Разве я похожа на очередную его игрушку, которую подобное признание привело бы чуть ли не в экстаз?! Зачем?! Зачем мне эти ложные надежды?!» — как только могла, успокаивала расшалившееся сердце, чей пульс звучал сейчас набатом в барабанных перепонках.

Приняв ещё одну таблетку, совсем не думая о передозировке, можно сказать, надеясь на неё, спряталась за перегородкой своей «комнаты», коих в «первом классе» данной авиалинии было целых три, переживая о скором появлении спутника.

Признание Никиты, его твёрдое убеждение в своих словах, настолько твёрдое, какое обычно можно встретить только у уверенных в себе настоящих мужчин, для меня оказалось полной неожиданностью. Я была не готова к нему.

«Да разве к такому можно подготовиться?!» — вопрошала сама у себя, зарывшись лицом в подушку, наконец, прочувствовав весь спектр чувств, столкнувшись с последним из недосягаемых мне ощущений.

Я влюбилась…

«Как? Почему? За что? Мне стало понятно, что ответить на такие простые вопросы невозможно, будучи влюблённой. Ответы лежали на поверхности, но зацепить их или вырвать из своей души теперь было просто невозможно!» — как оказалось, никакое другое чувство не врастает настолько глубоко в тебя, как искренняя любовь, приправленная мужской уверенностью в вашем будущем! — «Вера, очнись! Нет никакого будущего!!! Не тешь себя надеждами! Нельзя быть настолько эгоистичной, чтобы последние минуты провести в любви, не обращая внимания на эмоции парня! Ведь он не шутил!»

Всякий раз, поднимая глаза на Орлова, я видела во взгляде Никиты нежность, восторг, безыскусное пламя, в котором стала гореть с самого начала, решаясь сравнить неправильно нарисованный мысленный портрет миллионера с его оригиналом, предлагающим мне два миллиона.

Сейчас я понимала, что странная цепь, скрепившая нас, будто якорь, возникла именно с первого взгляда.

«Вот тебе и не существует любви с первого взгляда…» — удручённо покачала головой, стаскивая с себя деловой строгий костюм, оставаясь в одной чёрной майке на бретелях, быстро натягивая на себя облегающие светлые шорты, ведь скорый взлёт снова заставит меня занять место напротив объекта моих грёз, нечаянно оказавшегося мужчиной, социальная пропасть между им и мной никогда не позволила бы нам пересечься при других обстоятельствах.

Стоя лицом к маленькому окошку, замерев прямо возле широкой кровати, застыла в неподвижности, не желая выходить раньше времени.

Смотреть в глаза Никиты после его признания, было так же сложно, как смириться со своей собственной смертью.

Словно издеваясь, за окном хлынул ливень, хотя яркое солнце и чистое небо, ещё какие-то десять минут назад, не предвещали ничего подобного, до странности солидарного с моим собственным внутренним состоянием.

— Уважаемые пассажиры… — заговорил мягкий баритон главного пилота, приводя в исполнение мою личную казнь, предупреждая о готовности к полёту, ясно говоря о том, что все клиенты авиалинии в сборе.

Решительно выдохнув, только собралась повернуться на выход в общую комнату, как меня обхватили горячие мужские руки, заставившие шарахнуться в сторону.

Вырваться из брутального плена уверенности мне не удалось. Никита прижал меня спиной к своей широкой груди, не позволяя шелохнуться, осторожно наклонившись к оголённой шее, чтобы легко поцеловать артерию, бешено пульсирующую под ней.

— Что ты делаешь?! — воскликнула я, скорее тихо и перепугано, чем громко и грозно, как хотела.

Предприняв ещё одну попытку вырваться из крепких мужских объятий, полезла на кровать, сразу же поняв, насколько мои старания