Умирать первым классом - Ольга Владимировна Янышева

оказались глупыми.

Никита последовал за мной, своим естеством упёршись мне прямо в пятую точку, а руками мягко накрыв мою грудь… ласково пошептав самую страшную угрозу из всех, что я, когда бы то ни было, слышала за свою короткую жизнь:

— Доказываю, что твоё притворство тебя не спасёт… Аистёнок!

Глава 4

Шилова Вера

Со знанием дела, Никита справился с моей только что надетой одеждой, достаточно быстро.

Когда я еле смогла привести себя в чувство, мой лифчик предательски щёлкнул, оставаясь в руках Орлова, повергая свою хозяйку в настоящую панику.

— Не надо… не надо ничего доказывать! — отчаянно запричитав, шлёпнула по рукам слишком напористого нечаянного спутника «первого класса», быстро закутываясь в белоснежное одеяло, так как моя собственная одежда оказалась в не зоны досягаемости. — Не прикасайся ко мне! Немедленно отпусти!!!

Мужчина тут же отстранился, с укоризной наблюдая за моей натуральной истерикой со стороны.

— Я тебя не понимаю, — удручающе покачал головой чемпион, взъерошив рукой свои волосы. — Чувствую же, что нравлюсь… почему ты шарахаешься от меня, как от огня?! Ты… ты — девственница?

«Как это по-мужски! Если девушка его избегает, значит — либо конченная дура, либо девственница!» — лихорадочно выискивая элементы одежды, сброшенные на пол за какую-то долю секунды, попутно думала, как правильнее ответить, заранее понимая, что «ты мне не нравишься» — точно не прокатит! — «Какое-то наваждение! И ведь не поцеловал ещё ни разу!!! Как такое вообще может быть!?»

— Вера… — поторопил Никита, хмуро сдвинув брови, медленно рассматривая каждый изгиб виднеющегося тела, уделяя особенное внимание татуировкам на руках.

— Я… я…

— Ты ужасно сексуальна, — окончательно лишил меня речи миллионер, снова надвигаясь, будто настоящий хищник. — Только совсем не это выбивает меня из привычного мироощущения. Ты кажешься нереальной… удивительной… неземной…

«Ага! Туда-сюда — так и случится. Скоро, в самом деле, стану неземной, если Библия не врёт», — мрачно сдвинув брови, настороженно следила за приближением Орлова, остановившегося на половине кровати, пока я сама загоняла себя в её угол, банально применив угрозу:

— Я подам на тебя в суд за домогательства! — Никита застыл, приподняв одну бровь, выражая тем самым недоумение и недоверие. — Интересно, во сколько миллионов сейчас оценивается моральный прессинг простых девушек владельцами многомиллионной компании? — сделав улыбку понаглее, самодовольно хмыкнула, молясь, чтобы моя надменность выглядела как можно более реалистичной. Орлов хмуро поджал губы, и его желваки нервно заиграли на скулах, подсказывая мне, что сейчас я выбрала правильное направление, чтобы навсегда распрощаться с желанием Никиты. — Какие там три миллиона?! За попытку изнасилования, уверенна, мне перепадёт огромная сумма!

— У меня такое ощущение, — внезапно улыбнулся Орлов, скрестив руки на груди, — что я стал героем фильма «Как отделаться от парня за десять дней».

Усмешка чемпиона стала только шире, когда маска коварной расхитительницы чужого имущества слетела с моего лица к чертям собачьим, демонстрирую полное отчаяние.

«Десять дней — это слишком много!!! Мне надо отделаться от тебя намного быстрее».

— Раз ты такой умный, — осторожно подбирала слова, боясь перегнуть палку и показаться недостоверной, — то подними свой зад и свали отсюда! Именно этого мне больше всего хочется. Ты меня уже конкретно достал со своими глупыми признаниями, идиотскими заявлениями и бредовыми мечтами о детях, — брезгливо поморщившись, подавила в себе отвращение к самой себе, больше всего раздражаясь от грубости и своей лжи. — Ты сейчас похож на щенка, жаждущего любви и ласки… у меня ты её не найдёшь!

Было видно, что мои слова глубоко задели Никиту.

Улыбка стёрлась с лица парня, медленно поднявшегося с мягкой постели.

— Извини…те! Не буду Вас больше беспокоить.

Орлов вышел из небольшого спального отсека, тихо притворив за собой дверь.

Послышался голос бортпроводницы, той же, что сопровождала нас до Дубая. Надежда советовала пристегнуться, так как самолёт сейчас будет взлетать, а я уныло откинулась на подушки, прикрыв глаза, чувствуя себя теперь по-настоящему хреново.

Во рту ощущался неприятный привкус горечи и пепла.

«Кто же думал, что именно такой вкус у одиночества?» — медленно дотянувшись до ремней, которыми была оснащена кровать, пристегнула себя, сокрушаясь, что остаток полёта придётся провести в маленькой комнатке, больше смахивающей на короб… такой метр восемьдесят на метр двадцать… пусть светлый, но всё равно угнетающий своим сходством с гробом.

Я чувствовала, что у меня не хватит смелости показаться на глаза Орлову ещё раз. Это было бы достаточно трудно сделать без угрызения совести на лице, а способность Никиты анализировать просто в пух и прах разнесёт все мои старания. Испортить себе карму просто так — это, наверное, худшее, что может произойти со мной… после смерти, естественно.

Усталость и нервное напряжение взяли своё. Слушая тишину, едва слышимый звук лопастей огромных винтов, да раскаты грома, погрузилась в блаженную дрёму, застревая между явью и сном… где моя совесть в образе мамочки, встречала меня с распростёртыми объятьями, чтобы поддержать в решении оградить мужчину, ставшего слишком родным, от чувства потери.

Орлов Никита

«Стерва!» — подойдя к Тимофею, встречающему меня на подземной стоянке аэропорта Эдинбурга, не мог отвести взгляд от идеально ровной спины «госпожи» Шиловой, перед которой стюардесса заискивающе улыбалась, вызвавшись лично проводить до такси, советуя на ходу к какому гиду русской путешественнице обратиться и в каком отеле устроиться.

Тим что-то сказал, но я не вслушивался, как контуженный наблюдая за отъезжающей белой машиной с шашечками на боку двери.

«… похож на щенка, жаждущего любви и ласки», значит?! Что ж, навязываться не в моих правилах, детка…» — когда такси скрылось из вида, в груди что-то протяжно заныло, и я разозлился сам на себя.

— Эй! — толкнул в плечо брат, своей недовольной физиономией вызвав лишь ещё большее раздражение.

— Что тебе?! — рявкнул я на молодого паренька, только-только ставшего совершеннолетним, замечая его мрачное, какое-то дёрганное состояние, совершенно нехарактерное начинающему кудрявому похитителю девичьих сердец. — Что-то дома случилось?

Жуткое предчувствие беды ледяной коркой сдавило сердце, заставляя его пропустить пару ударов.

— Эээ… нет. Дома всё хорошо. Мама с папой ждут тебя, не дождутся. Ты же знаешь, как нашей мамочке тяжело даётся осознание факта твоего бизнеса в России! «Шотландки не оставляют свою землю надолго»! — прозвучал из уст Малого извечный лозунг нашей родительницы.

— Да ладно! Жила же в Сибири как-то десять лет?!

— Это только папина заслуга, — через силу ухмыльнулся Тим, нервно сжимая ключи в ладони.

— Тима, говори уже, что тебя так беспокоит, гений ты мой компьютерный, — обняв парня, подтолкнул его к машине, забирая ключи с лёгкостью, обойдясь без привычного дурачества и потасовки.

«Видать, дело серьёзное…» —