Афины и Акрополь - Елена Грицак

Строго прямые формы классических зданий обеспечивали их прочность даже в случае неверного крепления, но греческие строители небрежности не допускали. Три яруса – основание, колоннада и карниз – возводились из камня, известняка или мрамора в зависимости от средств и значения постройки. Самой эффектной частью любого греческого храма, безусловно, была колоннада. Являясь опорами для крыши, колонны выдерживали большую нагрузку, хотя своим видом напоминали стройную гречанку с невесомой амфорой на голове. Двускатная крыша над входом образовывала треугольник; замурованный и украшенный скульптурой, он превращался во фронтон. Во время отделки ваятель выполнял сложную задачу по размещению фигур в узком длинном пространстве. Если посредине планировалось показать сцену сражения, то в самом высоком месте фронтона ставилась фигура бога. С двух сторон от него находились немного уступающие по росту бойцы со щитами, далее лучники стреляли с колен, а затем, завершая композицию, лежали убитые или раненые, упиравшиеся ногами в угол фронтона.

Храм Зевса Олимпийского

Широкий подиум в основании храма Зевса Олимпийского был окружен оградой, которая одновременно служила подпорной стеной. С северной стороны располагался вход в виде портика. Лестница с тремя высокими ступенями предназначалась для бога. Люди проходили через тот же вход, поднимаясь по низким ступеням узкой лесенки. Наос окружала двухрядная колоннада, дополненная третьим рядом с боковых сторон. В древности общее число опор достигало 104, но до настоящего времени сохранилось лишь 15. Археологам не удалось реконструировать интерьер храма, но его богатство можно представить по фрагментам статуй. Известно, что при римлянах в главном зале возвышалось хрисоэлефантинное изваяние Зевса Олимпийского, скопированное со знаменитой работы Фидия. Рядом с главным божеством стоял скульптурный образ императора Адриана, созданный неизвестным мастером из золота и слоновой кости.

Глядя на величественные статуи и стройные колонны с изящными завитками, трудно поверить, что в искусстве эллинистической эпохи (320-30-е годы до н. э.) преобладал интерес к житейским, порой вовсе непривлекательным моментам. Забыв о классической отрешенности, художники проявляли интерес к разнообразию повседневного бытия и острому драматическому сюжету. Основным содержанием скульптуры той эпохи стали такие темы, как детство, старость, болезнь, убожество, усталость от жизни, боль, смерть. Известны римские копии с греческих изображений умирающего, старух, согнувшихся под тяжестью поклажи, пожилых рыбаков с дряблыми телами, боксеров со шрамами на лице. На одной из статуй изображен мужчина, готовый вонзить кинжал себе в грудь на глазах собственной жены.

Являясь привлекательной моделью для скульптора, в реальной жизни греческая женщина вызывала гораздо меньший интерес. Привязанная к дому, она не вмешивалась в государственные дела; теряя с замужеством фамильное имя, подчинялась всем родственникам мужского пола; имела право делать покупки, хотя даже мелкие вещи не становились ее собственностью. Если для грека лучшим для брака считался возраст 30–35 лет, то гречанок выдавали замуж в подростковые годы. В день обручения невеста прощалась с детством, жертвуя Артемиде свои игрушки, и впервые видела жениха, которого отец выбирал без ее согласия.

Впрочем, мужчины тоже создавали семью без особого желания, обзаводясь досадным бременем только для того, чтобы иметь детей. Отсутствие потомков не украшало человека, он ощущал себя беспомощным в старости, страдал на смертном одре, предчувствуя поминальный день без возлияния медом, вином и молоком, но более всего одиночество в царстве мертвых. Будучи холостяком, мудрец Фалес из Милета каждое утро благодарил богов за свое существование в облике человека, а не животного, эллина, а не варвара, мужчины, а не женщины. Впервые отвечая на вопрос матери о семье, он сказал: «Еще не время!», заметив во второй раз: «Уже не время!». Платон, давая совет своему робкому соотечественнику, заявлял: «Женись, если хочешь всю жизнь жалеть. Красивая жена будет радостью для других, а некрасивая – наказанием для тебя».

Левое крыло западного фронтона Парфенона. Рисунок Каррея, 1674 год

Тем не менее, вступив на порог зрелости, каждый грек обзаводился супругой – к этому его обязывало государство. В Спарте сурово наказывали холостяков, мужчин, женившихся поздно, и дурных мужей. В Афинах времен Солона преследовалось только безбрачие: преступникам определялась «жестокая» кара – брак.

В обязанности супруги богатого эллина, помимо денежных дел, входила проверка кладовых, поддержание чистоты во дворе и комнатах, контроль за приготовлением еды, уход за детьми, стариками и больными. Однако большую часть времени занимали прядение и ткачество. Сидя в личном кресле, хозяйка готовила к прядению шерсть, одновременно наблюдая за работой рабынь. Добропорядочная гречанка управлялась с хозяйством легко, умело, нередко подчиняя себе не только прислугу, но и мужа. Афинский стратег Перикл однажды признался: «Главный человек в Греции – мой маленький сын, потому что всем командуют Афины, Афинами – я, мною – жена, а ею – сын».

Гречанки общались друг с другом в женской половине дома, где устраивали угощения для подруг, встречаясь с мужчинами только на семейных застольях. Пока муж развлекался в городских заведениях, хозяйка с девушками играла в «бабки» мелкими косточками животных. Афинская женщина редко выходила на улицу, но если это случалось, то за ней непременно следовал невольник. Покидать дом ей разрешалось в исключительных случаях, подобных похоронам, большим религиозным праздникам, семейным торжествам, а также посещению лавки торговца благовониями.

Конец ознакомительного фрагмента.