Роза и кинжал - Рене Ахдие

не знала, чем может помочь, кроме как тщетно умолять жестокого парня. Из-за нее Шахразада уже лишилась кинжала.

Поэтому Ирса выбежала под палящее солнце, смирив бешено колотящееся сердце и растоптанную гордость, и принялась озираться в поисках того, к кому должна была обратиться за помощью. В поисках высокого юноши с широкими плечами, пронзительным взглядом и улыбкой, подобной летнему полдню. Юноши, который любил Шахразаду с тех пор, как они оба еще были детьми. Юноши, который сразу начнет действовать и лишь потом станет задавать вопросы.

Тарик разберется, как помочь. Он свернет тощую шею Паука.

Едва соображая из-за стучащей в висках крови и спотыкаясь на каждом шагу, Ирса побежала сквозь песок к шатру со знаменем Белого сокола. Кто-то окликнул ее.

Знакомый голос юноши, которого она хотела найти. Юноши, чье лицо искала среди других снова и снова. Но нет, сейчас требовалась помощь решительного и безрассудного Тарика, а не его осмотрительного друга.

– Ирса? – снова окликнул ее Рахим, нагоняя девушку и подстраиваясь под ее шаг. – Почему ты бежишь?

– Где Тарик? – задыхаясь, спросила она.

– Отправился на разведку в соседние земли, – проинформировал собеседник, затем заступил Ирсе путь и подозрительно прищурился. – А в чем дело? Что-то случилось?

– Нет, я просто… – выпалила она, покачав головой, и принялась в отчаянии озираться. – Мне нужен Тарик!

– Но зачем?

– Потому что необходимо действовать! – порывисто выдохнула Ирса, пытаясь обойти Рахима. – Необходимо хоть что-то предпринять. Ты не понимаешь… Шази…

– Скажи, что нужно сделать, – решительно потребовал он, беря девушку за плечи.

Его прикосновение странным образом успокаивало, придавало сил.

Но нет. Ни один из них не обладал лидерскими качествами. Они оба следовали приказам. Рахим слушал Тарика, а сама Ирса… она была той, кто всегда убегала. Той, кто не могла ничего, кроме как спасать собственную шкуру.

Следовало схватить кинжал Шази. Или сделать хоть что-то.

Почувствовав оглушающее чувство вины, Ирса задрожала, несмотря на палящий зной солнца. Затем ощутила ободряющее прикосновение Рахима, придававшее сил, и выпрямилась, сжимая руки в кулаки.

Шази бы ни за что не уступила страху. И точно не стала бы дрожать и мяться в нерешительности, как никчемная размазня, а начала бы действовать. Бросилась бы в бой и сражалась насмерть. И проявила бы при этом смекалку, как умела только она.

По-прежнему трясясь всем телом, Ирса все же смогла ровным тоном произнести, пока в голове начал формироваться план:

– Тарик забрал с собой сокола?

– Нет, – с легким недоумением ответил Рахим. – Зорайя уже облетела земли утром, поэтому он оставил птицу отдыхать.

– Я должна кое о чем попросить, – глубоко вдохнув, выпалила Ирса. – Поможешь мне?

Рахим молча кивнул.

Настала пора действовать.

Роковая черта

Шахразада отказывалась бояться нескладного парнишки, который стоял перед ней.

В другое время – в прошлой жизни – она могла бы даже пожалеть его.

Но этот болван переступил роковую черту: он угрожал Ирсе.

А сейчас направил оружие на саму Шахразаду, пусть кинжал в его руках и подрагивал.

«Действуй незаметно».

– Как тебя зовут? – спокойным тоном поинтересовалась она.

– Здесь я буду задавать вопросы, – сквозь зубы прошипел Паук и начал обходить собеседницу по дуге, уже не скрывая волнения. Шахразада стояла неподвижно, наблюдая, как его лицо с клочковатой редкой бородкой то скрывается в тени, то появляется, освещенное попадающими внутрь лучами солнца. – Как?

– Прошу прощения? – сцепив руки в замо́к за спиной, недоуменно приподняла брови Шахразада.

– Как ты сумела выжить?

– Я рассказывала сказки, – осторожно подбирая каждое слово, ответила она.

– Рассказывала сказки? – замерев на полушаге, переспросил Паук. На его лице было написано презрение. – Ты думаешь, я поверю, что халиф, это кровожадное чудовище, оставил тебя в живых лишь благодаря интересным историям?

– Верь во что пожелаешь, – бросила в сторону противника уничижительный взгляд Шахразада. – Доказательство стоит прямо перед тобой.

– Пытаешься меня спровоцировать? – фыркнул Паук так резко, что она едва не вздрогнула. – Неужели ты и в самом деле настолько глупа?

– Я не пытаюсь спровоцировать тебя… – примирительным жестом выставила перед собой ладони Шахразада и сделала многозначительную паузу, терпеливо ожидая, заглотит ли собеседник наживку.

– Теймур. Меня зовут Теймур.

– Я не пытаюсь спровоцировать тебя, Теймур, – повторила она и осторожно улыбнулась. – Лишь хочу понять.

Шахразада осознала, что неудачно подобрала слова, когда заметила вспыхнувшую на лице Паука ярость.

– Понять меня? – прорычал он. – Тебе это не удастся!

– Только скажи…

Теймур бросился на Шахразаду и сомкнул длинные пальцы у нее на горле, подобно железному обручу. Она вцепилась в запястье нападавшего, пытаясь ослабить захват, и бесстрашно встретила полный бешенства взгляд. Шахразада не боялась и не собиралась сдаваться. Этот тощий, нескладный юнец был напуган куда сильнее, чем она. По его лицу градом лился пот.

– Как ты можешь понять? – Теймур трясся всем телом, его голос дрожал и срывался. – Ты жива. Это чудовище тебя пощадило!

Другой рукой он приставил кончик кинжала к горлу Шахразады, хотя лезвие пока скрывалось в украшенных драгоценными камнями ножнах.

– Где ты взяла это оружие? – спросил Теймур, разглядывая изысканную гравировку.

Он провел большим пальцем по жемчугу и гранатам, инкрустированным в рукоять. Изумруды у основания блеснули зеленым.

– Теймур…

– Кинжал принадлежал халифу? – Противник вновь посмотрел на Шахразаду. – Это он дал тебе это оружие? – Она промолчала. – Отвечай! – Он сжал ее горло сильнее. – Ты обещала ответить!

– Да, это он дал мне кинжал.

– Что, если я убью тебя им? – голос Теймура упал до шепота. – Как халиф убил Ройю.

Шахразада нервно сглотнула. Она помнила это имя.

Одно из многих имен среди моря разбросанных писем. Среди бури воспоминаний.

– Мне очень жаль.

– Не смей извиняться! – Теймур еще сильнее сжал пальцы на ее шее.

Его боль передалась Шахразаде, проникла ей в сердце и разбередила рану, которая никогда не затянется.

Шива.

– Тогда что ты хочешь от меня услышать? – тихо спросила Шахразада и зажмурилась, не давая своей собственной боли выплеснуться, стремясь сдержать поток горя еще хоть на мгновение.

– Правду.

– Что ты желаешь узнать? – с трудом сглотнула она снова.

– На чьей ты стороне. И важна ли Халиду ибн аль-Рашиду. – Теймур выплюнул имя халифа как проклятие. – Он любит тебя?

– Я не могу судить о его чувствах, – озвучила полуправду Шахразада, решив держаться до последнего. В онемевшие пальцы возвращалась чувствительность. – Он держит их при себе.

– Тогда скажи о своих. Ты любишь это чудовище?

– Нет, – стиснув зубы, солгала девушка.

– Значит, ты по-прежнему принадлежишь Белому соколу?

– Еще вопрос, кто кому принадлежит.

– Куда устремлены твои помыслы и сердце, Шахразада аль-Хайзуран? – резко и настойчиво спросил Теймур.

«В переулок рядом с базаром. В ночь забвения. К обещанию