Новичок - Таран Матару

— Меня зовут Флетчер. А вас? — спросил Флетчер, протягивая руку.

— Я Ротерем, но друзья зовут меня Роттер, — сказал он, сжал руку Флетчера грубой ладонью. Рукопожатие показалось Флетчеру твердым и искренним. Бердон всегда говорил ему, что можно многое сказать о человеке по его рукопожатию.

— Можешь идти, Флетчер. Ты хорошо поработал сегодня, — окликнул его Бердон. — Я сам закрою лавку.

— Вы уверены? — спросил Флетчер, ему не терпелось убраться подальше от лошадей и послушать военные рассказы солдата в теплой таверне.

— Иди уже, пока я не передумал, — сказал Бердон сквозь шипение горячей подковы.

Лавка кожевника была не так далеко, тем не менее, сердце Флетчера упало, когда он заметил, что желанная куртка больше там не висела. Он обогнал Ротерема и побежал вниз по улице в надежде, что ее убрали случайно. Жанет взглянула на него, после того как пересчитала выручку за день и прикрыла ее руками, здоровенную кучу серебряный шиллингов и полновесных золотых.

— Я знаю, о чем ты собираешься спросить меня, Флетчер, но боюсь, тебе не повезло. Я продала ее около часа назад. Но не волнуйся. Я знаю, что обещала тебе куртку, так что я начну работать над другой прямо сейчас. Через несколько недель будет готово.

Флетчер сжал кулаки от разочарования, но кивнул в знак согласия. Ему следовало быть терпеливее.

— Пойдем, парень. Я куплю тебе выпивку. Завтра будет новый день,— Ротерем похлопал его по плечу. Флетчер совладал с разочарованием и выдавил улыбку.

— Сезон охоты почти закончился, — сказал он, борясь с тревогой. — Зимой от нее будет мало пользы, я буду в жаркой кузнице, готовиться к следующему походу к эльфийскому фронту. Им крайне нужно оружие для их войск.

— Мы им все равно не будем пользоваться, — засмеялся Ротерем.

В таверне было шумно и много народу, местные и торговцы отмечали завершение дел. Несмотря на это Флетчер и Ротерем протиснулись к углу, каждый с большим кувшином, умудрившись как-то не пролить ни капли эля на пол, который уже был липким от выпивки. Они разместились в нише с двумя стульями и шатким столом, где было тише, и они могли слышать друг друга.

— Вы не против, если я спрошу о войне, или это тема, которую вы предпочли бы избегать? — спросил Флетчер, вспомнив чувства, которые мужчина продемонстрировал, когда рассказывал о ночи, в которую он потерял своих товарищей в лесу.

— Ничуть, Флетчер. Это все, что я узнал за последние несколько десятилетий, так что мало о чем могу рассказать,— сказал Ротерем, подкрепляя свои слова большим глотком. Пиво потекло по его серому подбородку, он причмокнул губами и вздохнул.

— Мы слышали слухи о том, что война для нас не очень хорошо проходит. Что орки становятся наглее, организованнее. Почему? — Флетчер понизил голос. Считалось непатриотичным, даже изменническим, пессимистично отзываться о войне. Это было одной из причин, почему новости с орочьего фронта доходили до Пэлта так медленно.

— Могу лишь пересказать другие слухи, но их источники лучше, чем твой, — он наклонился вперед, на Флетчера дыхнуло алкоголем.— Говорят, что один орк объединяет племена под одним знаменем, возглавляя их как вождь. Мы немного знаем о нем, только то, что он был рожден альбиносом и что он самый большой орк из когда-либо известных. Племена верят, что он кто-то вроде спасителя, посланный, чтобы избавить их от нас, так что они следуют за ним без вопросов. Мы знаем еще об одном со времен Первой Орочьей Войны две тысячи лет назад. Благодаря альбиносу шаманы орков делятся знаниями и силой и могут посылать на нас демонов волну за волной и швырять огненные шары в небо, чтобы бомбардировать нас по ночам.

По мере рассказа глаза Флетчера все расширялись, пиво было благополучно забыто. Все оказалось даже хуже, чем он предполагал. Неудивительно, что прощения обменивались на службу преступников в армии.

— Иногда они прорываются через линии и отправляют отряд налетчиков вглубь Гоминиума. Наши патрули, в конце концов, их ловят, но недостаточно быстро. Я видел много деревень, сожженных дотла, ничего не осталось, кроме обугленных костей и пепла.— Ротерем раскачивался, брызги пива летели во все стороны, когда он отпивал.

— Я рад, что живу так далеко на севере,— пробормотал Флетчер, стараясь выкинуть картинки из головы.

— Они избавляются от старых ветеранов как я, вручают мушкет ребенку, и говорят ему, что он солдат. Тебе следует посмотреть, что случается, когда орки дерутся во всем великолепии. Если нам повезет, они делают один залп, затем разворачиваются и убегают. Что за гребаный позор,— воскликнул он, грохая кувшином по столу.

— Слишком много наших мальчиков погибают, и во всем вина короля. Это Гоминиум превратил случайный рейд в полноправную войну. Когда Король Гарольд унаследовал трон от отца, он начал вторгаться в джунгли, посылая своих людей рубить деревья и рыть землю.

Ротерем помедлил и уставился на дно своего кувшина. Он сделал глубокий глоток, затем заговорил снова.

— Я расскажу тебе кое-что. Если бы не призыватели, мы были бы в большой беде. Они хвастливые ублюдки и слишком высокого о себе мнения, но они нам нужны как никто. Их демоны присматривают за границей и дают знать, когда надвигается атака, и сильный демон — это единственная чертова штука, которая может остановить войну, лучше, чем пушка или сотня мушкетов. Когда огненные шары дождем сыплются на нас, боевые маги ставят щит вокруг. Он освещает небо, как сверкающий стеклянный купол. Щит требует подзарядки и иногда их пробивают чем-нибудь в течение ночи, но худшее, что с нами случалось, это бессонница. — Ротерем сделал еще один глоток из своего кувшина, затем провозгласил тост. — Да благослови Господь этих великолепных ублюдков.

Ротерем хлопнул по колену и махом прикончил свою кружку пива. Как только он встал, чтобы дойти до стойки и заказать еще одну, тяжелая рука опустила его назад на сиденье.

— Так-так. Как предсказуемо, что вы двое спелись. Говорят, змеи держатся парами,— сказал Дидрик со злобной улыбкой на лице.

Яков убрал руку с плеча Ротерема и начал театрально вытирать ее о штаны, чем вызвал хихиканье Дидрика. Оба были в униформе стражников, тяжелая броня под оранжевым плащом, которая сочеталась по цвету с горящими факелами в таверне.

— Как я помню, мы заключили сделку ранее. Вот четыре шиллинга, как договаривались. Больше, чем ты заслуживаешь, но мы всегда должны быть милосердными к тем, кто менее удачлив, чем мы сами. Не так ли, Яков? — спросил Дидрик, швырнув четыре монеты на стол.

Яков ухмыльнулся и кивнул в знак согласия. Флетчер фыркнул; Яков был едва ли состоятельнее Флетчера и такого же низкого происхождения. Его лицо было красным от алкоголя, и Флетчер подозревал, что Дидрик спаивал его пивом всю ночь, чтобы переманить на свою сторону. Не то чтобы Якова надо было убеждать; он бы продал собственную мать за несколько шиллингов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});