Милюль - Вадим Шильцын

– Я что, выросла?

– Да нет, конечно, тебе ещё расти, и расти – ответила тётка и добавила – у тебя вся жизнь впереди. Ещё меня обгонишь.

Тётка явно не понимала суть вопроса и Милюль уточнила:

– Если вы не моя нянечка, хотя и очень на неё походите, то подскажите мне, как я теперь должна к вам обращаться?

Тётка легкомысленно рассмеялась и заявила:

– Обращайся как всегда. Из-за того, что тебе нынче исполнилось шесть лет, ровным счётом ничего не меняется.

– Как же не меняется? – возмутилась Милюль – вчера мы сели на корабль, мне исполнилось шесть лет. Была суббота. Сегодня воскресенье, мы плывём на каком-то другом корабле. Вы уже не нянечка мне, а тётя. У меня день рождения второй раз подряд, чего, как вы говорите, не бывает. И даже как вас называть вы не говорите. Вы только смеётесь!

Тётка посерьёзнела. Села на край кожаного дивана и ответила:

– Ты, мать моя, видно, упамши, сильно башку себе повредила, коли спозаранку несёшь околесицу. Или у тебя память отшибло? Я это! Я! Как ты можешь меня не признавать? И на корабль мы сели не вчера, а уже два дня тому назад.

– Бог с ним, с кораблём! – воскликнула Милюль – Если у меня стёрлись из памяти последние дни, то, значит, так тому и быть. Вы мне напомните, как именно я вас раньше называла?

– Просто и называла – пожала плечами тётка.

– Как просто? – продолжила настаивать Милюль.

– Тётей. Иногда тётей Юлией. Иногда просто Юлей.

– Хорошо – подытожила Милюль – теперь я знаю, как к вам обращаться. Но и вы, в честь моего дня рождения, пожалуйста, называйте меня Милюль.

– Ну и слава богу – обрадовалась тётя Юлия, истолковав слова Милюль на свой лад – какая разница, кого как зовут? Главное, чтобы мы жили в мире и дружбе. А то, как ты об пол грянулась, так, будто, в фантазию какую понеслась. И кровать у тебя с балдахином и я – неизвестно кто. А теперь, Милюль, живо иди умываться. Умоешься, и пойдём завтракать.

– Разве нам не подают завтрак в нумер?..

– Опять двадцать пять! Ты прекратишь фантазировать, или нет? Завтрак в нумер! Может, тебе ещё лакея у двери поставить?

– Вчера был…

Тётка всплеснула руками: – А у меня вчера корона была золотая!

– Короны не было.

– Ну вот! Ей, стало быть, всё, а мне – ничего!

– Говорю тебе, тётя Юля, нам вчера ужин в нумер подавали. Ты ещё удивлялась тому, как я много ем.

Тётка прикоснулась ко лбу девочки, хмыкнула, после чего, взяв её аккуратно под руку, повела в уборную:

– Идём, я тебе умыться помогу. Вдруг, тебе в уборной архангелы привидятся? Такая ты вся неожиданная! – они вошли в маленькое помещение с раковиной, ватерклозетом и душевой кабинкой, где тётка добавила – Отправляйся-ка, лучше, в душ. Ты сегодня сама не своя. Сейчас позавтракаем и пойдём к доктору. Должен же быть на корабле доктор! Давай-ка я тебе помогу, а то, боюсь, ты и мочалку держать разучилась.

– Я и не умела – ответила Милюль.

– Конечно, конечно – согласилась тётка Юлия – но не беда, снова научишься. И она взялась учить Милюль пользоваться мочалкой, приговаривая, мол, эти элементарные вещи все шестилетние девочки должны уметь делать сами.

* * *

Выйдя из каюты, Милюль с Юлией оказались в тесном коридоре, освещённом круглыми зарешеченными лампами. Узкая ковровая дорожка лежала на железном полу. Милюль огляделась. Никаких стюардов нигде не было, да они бы и мешались в столь узком пространстве. Тётка подошла к дверце с номером 18 и, постучав, громко сказала:

– Сергей Пантелеймонович, мы на завтрак отправляемся.

Восемнадцатая дверь осталась неподвижной, но открылась дверь с цифрой 16. Из неё как чёрт из табакерки выскочила вчерашняя злая дама и громко обратилась к Юлии:

– Чего вы орёте ни свет, ни заря? Неужели не понимаете, что многие господа ещё спать изволят?

– Пардон, мадам – извинилась тётя.

– Какой ещё пардон? – возмутилась злобная дама – ведите себя прилично! – и, резко повернувшись, направилась к выходу.

Тётка Юлия неожиданно надула щёки, высунула язык и таким манером издала неприличный звук. Злая дама остановилась и обернулась, явно собираясь что-то сказать, когда тётя Юля повела себя ещё более неожиданно. Она обернулась к Милюль и заявила:

– Милюль! Я же говорила, что тебе надо ко врачу. У тебя метеоризмы.

Милюль покраснела, а злая дама по лошадиному фыркнула, повернулась и вышла.

– Так нечестно, тётя Юлия – упрекнула тётку Милюль.

– Зато эффективно – парировала нечестная женщина.

* * *

Когда они оказались на палубе, Милюль даже пискнула от восторга. Во все стороны, доколь хватало взгляда, простиралось бескрайнее море. Стоял штиль и пароход двигался сквозь утреннюю дымку. На горизонте море сливалось с небом так, что и не было никакого горизонта. Казалось, кораблик находится внутри гигантского голубого яйца. На палубе под большим белым тентом стояли столики, накрытые белыми скатертями. За некоторыми сидели господа и дамы. Стюарды с серебряными подносами обслуживали завтрак.

«Ага, стало быть, стюарды никуда не пропали – подумала Милюль – и то славно».

Дамы присели. Тут же рядом оказался один из стюардов и, выложив перед ними две одинаковые книжечки, исчез. Тётка Юлия пододвинула Милюль одну, сама открыла другую и углубилась в чтение. Милюль, не притрагиваясь к пододвинутой книжечке, уставилась на тётку. Та заметила её взгляд и спросила:

– Ты чего?

– Что? – не поняла вопроса Милюль.

– Я тебя спрашиваю, почему ты меню не читаешь? – пояснила Юлия.

– Разве я умею читать? – удивилась Милюль.

– В таком возрасте читать не умеют только цыгане – раздался сбоку резкий голос.

Милюль обернулась. Дама в сиреневой шляпе сидела за соседним столиком.

– Она шутит – сказала Юлия, будто оправдываясь перед стервозной дамой.

– Плоская шутка – отозвалась дама и углубилась в изучение меню.

– Ваш кавалер ещё не проснулся? – спросила Милюль, вспомнив вчерашнего незаметного господина.

– Какой ещё кавалер? – дёрнула дама плечом – я самостоятельная прогрессивная женщина. Эмансипация дала нам возможность путешествовать вовсе без кавалеров, так что не городите ерунду, барышня.

Милюль перегнулась через стол и зашептала тётке:

– Вчера она была с этаким незаметным господином, а сегодня говорит, будто его нет. Наверное, она его зарезала.

Тётка Юлия рассеянно ответила:

– Если он вчера был незаметным, то теперь, наверное, стал ещё незаметнее. Не вижу никакой интриги. Лучше соберись и сообрази, что ты будешь заказывать.

Милюль открыла меню, прочла вслух заглавие страницы: «Холодные закуски» – и скроила удивлённую физиономию. Оказывается, она умела читать!

* * *

– Доброе утро, прекрасные дамы. Разрешите присесть за ваш столик – раздался голос свыше. Милюль подняла глаза и увидела Пантелеймона Ильича. Точнее, не совсем его, но необычайно похожего на Пантелеймона Ильича господина. Скорей всего, он и был тем самым Сергеем Пантелеймоновичем, о котором тётка щебетала утром. Сейчас он стоял, положив руку на плечо рыжего мальчугана, одетого в подобие военной формы.

– Доброе утро – ответила тётка Юлия и улыбнулась – а я будила вас.

– Я слыхал – согласился Сергей Пантелеймонович и, вынув изо рта сигару, обратился к полувоенному мальчишке – Алексей, поздоровайся с дамами.

– С добрым утром! – пискнул тот и, зачем-то приложил руку к козырьку игрушечной фуражки. Сей нелепый жест заставил Милюль хихикнуть.

– Присаживайтесь, Сергей Пантелеймонович – пригласила тётка – и вы, Алёша, садитесь вот сюда. Не сердитесь на Верочку. Она сегодня с утра, будто не в себе. Такую затеяла комедию… настроение знаете ли… – и, обратясь к Милюль, добавила строго – Милюль! Ты почему не здороваешься, а хихикаешь, как деревенщина? Что за дикость такая?

– С добрым утром – поздоровалась Милюль. Извините меня, Пантелеймон Ильич… то есть, Сергей Пантелеймонович. Мне сегодня с утра кажется, будто всё вокруг переменилось. Да и не только вокруг.

– Не мудрено – согласился Сергей Пантелеймонович, присаживаясь к столу бочком, так, чтобы дым от сигары не шёл в сторону дам – мы путешествуем. Каждый день мы оказываемся в новом месте. Страны и континенты проплывают за бортом. Всё изменяется вокруг. Изменяемся и мы.

– Какая пошлость! – раздалось из-за соседнего столика.

Сергей Пантелеймонович обернулся на злобную даму в сиреневой шляпе, не отрывавшую взгляда от меню и открыл, было, рот, чтобы что-то ответить, но его перебил вновь появившийся у столика стюард:

– Чего изволите? – спросил он, выложив на стол две новые книжечки.

– Мы ещё не определились – ответила тётка Юлия.

– Мне, пожалуйста, кофе со сливками и гренки с повидлом из крыжовника – заказала дама из-за соседнего столика.

– Один момент! – отозвался стюард, подскочил к ней, подхватил меню и удалился. Сергей Пантелеймонович пожевал ртом и снова заговорил с той, соседней дамой: