И буду век ему верна? - Татьяна Полякова

Тишину внезапно нарушают три машины, друг за другом мчащиеся по улице. «Вот придурки», – думаю я.

А машины, сначала та, что в середине, а потом и две другие вдруг останавливаются. Из средней выходит Вадим. Полная для меня неожиданность, между прочим. Лицо у него сердитое.

– Ты что делаешь? – спрашивает он.

– Улицу мету, – резонно отвечаю я.

– Зачем?

– Что значит – зачем? Я в ЖЭКе работаю.

– Помнится, ты на телевидении работала.

– Когда это было, меня уже выгнали.

– Так, – недовольно говорит Вадим. – Иди домой, часа через два я приеду.

– Ага, – только и успеваю сказать я и остаюсь наедине с метлой.

Едва я собралась позавтракать, вернувшись домой, как приходит Вадим. Выражение его лица мне не нравится, я сразу же вспоминаю, что за моей спиной три поколения прокуроров, и готовлюсь к бою.

– Что это за чертовщина с метлой? – спрашивает Вадим голосом моего отца.

– Я же тебе сказала: дворником работаю. Надо мне где-то трудиться. Это временно, до зимы. Снег пойдет, тяжело станет, я брошу.

Мне кажется, что я все объяснила очень доходчиво, но Вадим так не считает.

– Что ты за человек, черт возьми? Мужья-придурки, соседи ненормальные, метла эта дурацкая. Что ты из своей жизни балаган устраиваешь?

– Далась тебе эта метла, – канючу я. – Ну а мужья, что же теперь, топиться, что ли? Каких бог послал.

– Ты вообще серьезно говорить можешь? – спрашивает Вадим, и я с удивлением замечаю, что он повысил голос.

– Могу, но не буду. Ни к чему мне серьезно говорить, особенно о метлах и мужьях.

– Оставь этот дурацкий тон. Мне кажется, я имею право…

– Наверное, имеешь, – перебиваю я. – А я имею?

– Что?

– Я какие-нибудь права имею? Например, жить, как считаю нужным?

– По-твоему, это нормальная жизнь?

– Само собой. Если тебе необходима светская львица, так ты квартирой ошибся, львицы в коммуналках не живут.

– При чем здесь коммуналка?

– Хорошо, поговорим о норме. Для тебя нормально, когда женщина ждет, с вопросами не лезет, жизнью довольна и чокнутой не выглядит?!.

– Послушай, разве я тебя чем-то обидел? – спрашивает он, сбавляя обороты.

Неожиданно мне становится невыносимо скучно.

– Ладно, – говорю я. – Извини. Я тут глупостей наболтала. Вообще у меня не все дома. Наш роман затянулся. Давай скажем друг другу до свидания.

– Ты это серьезно? – лицо Вадима становится неприятным.

– Вполне.

– Что-то я не очень понимаю.

– А чего тут понимать. Уходи.

– Та-ак, – Вадим садится в кресло. – Я не мальчик, обиженно в дверь ломиться не буду. Мне интересно тебя послушать. – Я молчу. – Давай, давай, – требует Вадим.

Дураку ясно, просто так он не уйдет. Я чешу за ухом и пытаюсь прикинуть, как от него избавиться.

– Тебя больно ранило, что я дворник…

– Не болтай чепухи.

– Хорошо. Значит, тот факт, что я об этом умолчала. Не стоило этого делать, согласна. Однако тебя тоже особо разговорчивым не назовешь. Я знаю, что зовут тебя Вадим. Наверное, и фамилия есть?

– Фенька, – перебивает он мои излияния, – а ведь мы с тобой ругаемся. Невероятно. – Он садится рядом со мной на корточки, берет мои руки в свои и улыбается. – Ну, чего ты? В самом деле хочешь, чтобы я ушел?

– Нет, конечно.

– Слава богу. Предупреждаю сразу: ты от меня не отделаешься. Я тебя люблю. Чокнулся на старости лет.

– Тоже мне старик.

– Ну уж и не юноша. И тебе пора за ум браться, а не с метлой бегать.

– Ты совсем как мой папа говоришь.

– А что он говорит?

– За ум надо браться. Еще, говорит, рожать пора. А то пройдет немного времени, и живот мне пойдет как седло корове.

– А что, правильно папа говорит. Можно прямо сейчас со всей серьезностью подойти к этому вопросу.

– Издеваешься? – спрашиваю я.

– И в голове не держу. Повесишь на стенку четвертую фотографию. Первый муж у нас кто?

– Журналист.

– Ну, вот: журналист, летчик, мент – достойная компания. На стенку рядом с ними не стыдно.

– Смейся, смейся, досмеешься.

Приходит пятница, мы едем на дачу Вадима. Именно там, в двенадцать минут третьего, стоя на балконе и задрав голову к звездному небу, я слышу:

– Фенечка, выходи за меня замуж. Я серьезно.

Через два дня мы скромно расписываемся при двух свидетелях: моей подруге Светке и приятеле Вадима по имени Павел. Своих родителей я решаю известить позже. Церемония завершается обедом на четверых в ресторане, а уже вечером мы отправляемся в свадебное путешествие. Жизнь представляется мне праздником, который будет длиться вечно…

– Фенька! – услышав свое имя, я вздрогнула от неожиданности. Из-за калитки на меня с недоумением смотрела соседка. – Ты чего сидишь как истукан?

– Пейзажем любуюсь, – ответила я, с трудом поднимаясь с насиженного места. Сколько прошло времени? Должно быть, немало. Солнце успело переместиться за крышу дома и спряталось в облаках. – Дождь так и не начался, – буркнула я и поспешила скрыться в доме, махнув тетке рукой на прощание.

На кухне я долго шарила в шкафах в поисках сигарет. Дело зряшное, Юлька давно и безуспешно пытается отучить меня от дурных привычек. Я потерла виски, силясь унять внезапную боль, прошлепала в ванную и встала под душ. Холодная вода стекала по затылку, не избавляя ни от головной боли, ни от мыслей о прошлом. Поняв всю тщетность своих усилий, я растерлась полотенцем, вышла из ванной, быстро оделась и написала Юльке записку: «Задание выполнила. Постарайся не беспокоить меня в ближайшие пару дней». В своем роде я уникум, у меня нет мобильного телефона. Разные люди дарили мне мобильные, но они через некоторое время куда-то исчезали. В конце концов я решила, что судьба против и я обойдусь без него.

От Юлькиной дачи до остановки маршрутки всего-то сотня метров, я как раз успела к отправлению одной из них. Устроилась возле окна, гоня прочь воспоминания и отлично понимая всю бессмысленность этих попыток. Через сорок минут я вышла неподалеку от своего дома. Квартира встретила меня гулкой тишиной, я отыскала сигареты в ящике стола, вышла на балкон, закурила и, откинувшись на спинку пластикового стула, закрыла глаза…

Дня за два до возвращения домой из свадебного путешествия кто-то позвонил Вадиму. После этого разговора моего мужа точно подменили. Хоть он и силится выглядеть веселым, однако сквозь неизменную улыбку отчетливо проступает озабоченность. Как примерная жена я не могу не обратить на это внимание.

– Что случилось? – спрашиваю я и получаю ответ:

– Все нормально.

– Может, поменяем билеты и вернемся раньше? – милостиво предлагаю я.

– Что ты, Фенечка, дела подождут.

Я пытаюсь расспросить его о делах, Вадим отвечает неохотно и весьма расплывчато. Впервые за все время меня посещает здравая мысль: а чем, собственно, занимается мой муж? Само собой, я помню, что он преуспевающий бизнесмен, вот только в какой области он преуспел? Мои настойчивые вопросы вызывают у него недоумение.

– Фенечка, моя работа – сплошная рутина, меньше всего мне бы хотелось говорить о ней на отдыхе.

– Так и быть, – решаю я. – Поговорим позднее.

В аэропорту нас встречает Сергей, я на заднем сиденье «Мерседеса» рядом с Вадимом, на мне сногсшибательное платье. Вадим, как всегда, ласков и предупредителен. С четвертым замужеством мне повезло, даже родителям придется это признать. Мысли мои ленивы и приятны, я то пребываю в сладкой полудреме, то прислушиваюсь к беседе, которую ведут Вадим с Серегой, но разговор какой-то неинтересный, а встревать я считаю неприличным. В конце концов я засыпаю.

– Фенечка, – Вадим гладит мое плечо, – приехали.

Я потягиваюсь и смотрю в окно. Мы в пригороде, я и не знала, что здесь целую улицу отгрохали, и когда успели? Дома выглядят симпатично, перед каждым зелененький лужок. Как в Америке (я там не была, но по телевизору видела).

– Который наш? – интересуюсь я.

– Прямо перед тобой.

– Это дворец.

– Так ты и должна жить во дворце, разве нет?

– Вообще-то я в коммуналке жила, но дворец тоже неплохо. Проживем. А кто в нем убираться будет?