Волчий уголок - Александр Пискунов

Из дневника дяди Пети

Слишком мало всплесков на озере. И не видно у берега мелочи. Мальки играют, а окуньков, плотвичек не видел. Раньше же в подобных озерах с отмели веером рассыпались окуньки. На озере нет чаек. Не исключено. Что оно не рыбное. А почему?

И утром Славик проснулся от холода. Хотел снова прижаться к отцу и наткнулся на корявую стенку шалаша. Отца не было.

Серое влажное утро белым светом заполнило незакрытый проем шалаша. Слышны были треск разгорающегося костра, негромкие голоса, тюканье топора. Славик попробовал снова уснуть, но неуютность ставшей просторной постели мешала согреться и расслабиться. Так и хотелось свернуться до предела, до такого шарика, когда ни один участок тела не выступает на холод остывшего за ночь воздуха.

Свернуться в клубок не удалось. Зевая и дрожа Славик поднялся, не зашнуровав ботинки, выполз наружу.

Пламя костра, как и вчера, стояло торчком, унося в небо раскаленные, на глазах белеющие и рассыпающиеся хлопья. Отец загонял в землю кол недалеко от костра. Дядя Петя сидел на корточках перед разбросанными рыболовными снастями. Славик, стуча зубами, прихрамывая на затекшую ногу, подошел к костру. Приятный жар мягко и упруго ударил в лицо и ладони. Спина сквозь штормовку и свитер прогрелась не сразу.

– Отойди, сгоришь! – резко крикнул отец.

Славик отодвинулся немного и тыльной стороной ладони коснулся спины… Руку отдернул мгновенно: материя штормовки обжигала. Он отошел от костра, присел на уменьшившуюся со вчерашнего дня кучу хвороста. Через минуту облокотился, в следующую начал сладко дремать, затем постепенно сполз ближе к земле и уснул. Его никто не тревожил, и он проспал не менее часа.

За это время взошло, слегка накалилось солнце. Улетучилась сизая дымка, висевшая с ночи над озером и между ветвей заозерного леса. Залепетала в ельнике за шалашом большая осина. Вчера они не обратили внимание на постоянно встревоженную говорливую соседку. Теперь, пока ветер еще не мог всколыхнуть притихшее озеро, она вместе с подругами звучным лепетом предупреждала весь лес, что он проснулся, набирает силу, утреннее затишье заканчивается.

Славику было неловко, что он один проспал все утро. Но взрослые не упрекнули его. Отец стучал топором по каким-то палкам у костра или уходил в лес за новым куском дерева. Дядя Петя успел наладить снасти и собирался идти рыбачить. Отец задержал его.

– Чай готов. Попьем и разбредемся. Успеешь еще выловить свою норму.

Как всегда утром, Славик без аппетита сжевал кусочек хлеба с салом и выпил кружку сладковатой с брусничной кислинкой воды. Он наконец по-настоящему проснулся, ожил. Начал ломать хворост, подбрасывать в огонь.

Отец сказал:

– Не жги зря дрова. Костер нам больше ни к чему до обеда. Займись полезным делом.

– А чем? – Славик немного расстроился. За что не возьмешься – взрослые всегда запрещают.

Отец, отхлебывая в паузах из кружки, начал говорить:

– Дядю Петю отпускаем в гастроном…

Славик вытаращил глаза.

– Как в городе, за продуктами. Авось поймает нам десяток пескарей на уху. Иного приварка ждать неоткуда. А нам с тобой, – он выразительно посмотрел на сына и начал перечислять: – Нужно окопать или огородить костер, а еще лучше – сделать очаг. Не вешать же нам каждый раз котелок на обгоревшую палку и шатающиеся рогульки. Выкопать ровик вокруг шалаша, чтобы в ливень наши постели не затопило. А чтобы сверху не залило, надо серьезно и грамотно уплотнить крышу. И стены уплотнить, иначе будет продувать – замерзнем. Дверь сделать. Не забыть оборудовать подход к роднику. Нечего грязь месить каждый раз, мы не лоси. Дрова всегда нужны под рукой…

Славик приуныл: отец перечислил слишком много работ.

– Я на рыбалку хочу, – сказал он.

Отец помолчал немного.

– Мы приехали сюда сугубо добровольно. Каждый сам решает, что ему делать. Я перечислил кой-какие дела, без чего мы не сможем здесь нормально жить. Лично я буду заниматься обустройством лагеря, потому что знаю: много рыбы я не наловлю и мне будет стыдно перед коллегами робинзонами. А ты решай сам.

После такого разрешения Славик понял, что ему придется таскать камни и хворост.

– Э-э… – покачал головой дядя Петя, – я тоже хочу копать и строить. Дров я во всяком случае смогу наломать – стыдно не будет. А рыбалка – дело рискованное, можно без единого хвоста вернуться.

– Не бузи, – строго сказал ему отец. – Тебя в приказном порядке отправляем за харчами. Кстати, – он повернулся к Славику, – ты один не знаешь. Возле болота в лозняке за елками я расчистил площадку и подобие ямы сделал. Догадался, зачем?

Славик кивнул утвердительно.

– Для надобностей используем одно отведенное место, чтобы потом не взрываться на «минах».

Славик утвердительно кивал. Отец не стал повторять и спрашивать, понял ли он.

Дядя Петя ушел первым. Славик вместе с отцом отправились за камнями для очага. Их было много на мысу возле отступившей летом воды. Некоторые лежали сверху, другие засосало в вязкую землю – приходилось палками выковыривать их.

С первым же камнем Славик промучился долго. Наконец вывернул его и отбросил надломившийся кол. С трудом дотащил до костра. Отец до этого принес много разных камней.

– Хватит, – сказал он, – поищи лучше маленьких да побольше.

Мелких Славик нашел много, но носить их можно было только по одному в каждой руке.

– Нормально, – успокоил его отец. – Мы не торопимся. Таскай себе помаленьку.

Пока он собирал обточенные ледником и водой крупные гальки, отец с топором ушел в лес и приволок оттуда рогатый корч. Славик внимательно разглядел. Это был не очень большой еловый пенек, вывернутый из земли. Отец обрубил корни не полностью. Пень напоминал собой головастого осьминога, у которого ноги росли не очень симметрично. Отец подтесал снизу самый толстый корень и поставил пень на землю. Тот будто прилип к лесной подстилке. Славик все понял, уселся на него, попробовал раскачивать, проверяя новый стул на устойчивость. Лучшее сиденье у костра трудно было придумать.

– Где ты нашел такой? Я тоже хочу.

– Пошли, – коротко сказал отец.

Они поднялись по крутому склону, заросшему орешником, соснами, осинами и пошли на северо-запад. Сначала шли по молодому сосняку, затем лес начал густеть, темнеть – заполняться елками. Метров через сто снова посветлело впереди.

Год или два назад здесь вырубили делянку попорченного бурей леса. Ветер прошел полосой, вывернул и повали все ели. Лесники уже после бури отпилили и увезли стволы. Корчевать вывернутые, уложенные на бок пни не оставляло большого труда. Славик сразу нашел себе подходящий пенек, с высоты глядящий в землю.

Отец выбрал огромный пень. Долго пытался перерубить оставшиеся в земле могучие корни, но добраться до них было сложно. Славик с трудом убедил его не мучиться.

– Все равно не донесем, – сказал он напоследок, когда отец отошел от выворотня.

– Донес бы… – отцу все еще жалко было оставлять роскошное сиденье.

Средних размеров пенек вырвали быстро.

Через час три лесных пуфика окружали остывающее кострище. Славик попробовал сидеть на всех трех. Он остался доволен пробой, только вот никак не мог выбрать самый лучший для себя.

– У нас как в сказке про трех медведей.

– Вот бы еще похлебки тебе поесть из голубой чашки, – подсказал отец и добавил: – Сейчас начнем обед готовить. Вот только очаг немного облагорожу. Да дровишками бы неплохо разжиться.

Славик пошел собирать хворост.

Он принес охапку, другую. В углу полянки, где они отвели место для топлива, вчерашняя куча почти не увеличилась после его добавки. Славик разозлился и на третий раз притащил еловую макушку, густо усаженную упругими голыми сучьями. Не то чтобы здорово увеличилась куча, но пройти возле шалаша и костра стало труднее.

Отец не обращал внимания на его труды. Он стоял на коленях и выкладывал камни по окружности кострища. Со стороны озера камней было навалено больше. Два крупных камня лежали с некоторым промежутком друг от друга. Котелок как раз становился на них, а внизу оставалось место для огня. Рогульки, вчера поставленные дядей Петей, отец оставил, обложил их у основания камнями. Перекладину пока убрал, чтобы не мешала.

– Я еще несколько пар поставлю чуть подальше, – ответил он удивленному Славику. – И котелок понадобится повесить, и одежду сушить, и рыбу вялить.

Славик тоже попытался положить камень в ожерелье вокруг костра. Отец ничего не сказал, правда. Через минуту передвинул его немного, а позже и вовсе откинул в сторону. Славик знал, если отец взялся за дело, то лучше не соваться с советами и помощью.

Ровик вокруг шалаша они копали вдвоем. Отец затесал два толстых кола в виде плоского лезвия, получилось подобие гигантской отвертки. Этими «лопатами» получалось кое-как царапать и ковырять землю, почти полностью состоящую из корней. Их отец перерезал ножом. Славик посоветовал топором, но отец не согласился.