Под тем же солнцем - Ася Филатова

— Да, да. Просто денди, чтоб ему провалиться. Привет, Сунаи.

Аля недовольно уставилась на Арину, кивнув Сунаи.

— Да у него один ботинок стоит, как все, что на нас с тобой надето вместе взятое! Возможно, даже вместе с нами.

— Ну и ну. А он еще и красивый, оказывается, — подначила взбудораженную подругу Арина, усаживаясь с подносом за столик. — Я вот, представляешь, как-то и не заметила…

— Да он не просто красивый, — покачала головой Аля и села рядом, — разуй глаза.

— А что еще? — Арине надоел этот пустой разговор, парень ее откровенно нервировал, она была убеждена, что ничего хорошего это странное преследование ей не сулит. — О господи, когда ты успела все разглядеть-то…

— Он охренительно красивый, — с чувством проговорила Аля и наконец мрачным голосом выдала то, ради чего, собственно, и говорилось все предыдущее: — а Олег твой на крысу похож.

Аля многозначительно замолчала и откусила сразу полгамбургера.

Арина только головой покачала. Олег действительно немного напоминал какого-нибудь грызуна, и Арина прекрасно помнила свое первое впечатление от молодого человека, внесшего сумбур в ее тихую жизнь. Глазки маленькие, нос довольно длинный, чем-чем, а красотой Олег не блистал, но при всем этом парень оказался весьма обаятельным. Общаться с ним было одинаково приятно и девушкам, и ребятам, разговаривать он мог обо всем на свете и сколь угодно долго. Как желчно комментировала эту его особенность Аля, не поддающаяся обаянию Олега, «уболтать может всякого», «болтун — находка для шпиона» и еще «язык без костей». Арина усмехалась, а про себя думала, что дело вовсе не в этом, а просто Олег показался ей хорошим, таким настоящим и родным, как будто только его она всю свою жизнь и искала. Это было первое серьезное увлечение, и оттого было так горько теперь… Арина проглотила комок в горле и строго напомнила себе о новых принципах. Никаких больше слез. Никаких Олегов и красных «Митсубиси». Она ему не нужна, а он ей и подавно, пора уже это усвоить. А раз такое дело, пусть подавится своими любимыми трубочками с кремом и будет здоров… Арина вздохнула и автоматически доела свой гамбургер, уже не ощущая абсолютно никакого вкуса.

Человек ко всему привыкает, но все-таки постоянное присутствие в ее жизни, пусть и на заднем плане, темноволосого молодого человека Арину страшно нервировало. Прошла неделя со дня встречи в метро, и таинственный незнакомец стал неотъемлемой частью Арининого существования, хотела она того или нет. «Еще немного, и у меня начнет дергаться глаз, — мрачно думала Арина, издалека наблюдая за соглядатаем. — Вот чего ему надо, не пойму. Хотел бы убить или покалечить, так, наверное, уже справился бы, возможностей было предостаточно. Подойти, что ли, спросить?». Появилась даже шальная мысль заявить на парня в полицию. Но останавливал тот факт, что в сущности молодой человек ничего такого не делал, не приставал, не угрожал. Он даже не приближался ближе, чем на пятнадцать метров. Только смотрел. Арина часто ловила на себе странный тревожный взгляд незнакомца. «А может, он влюбился, — весело подумала Арина и снова глянула в сторону парня, — ой, нет. Такой вряд ли способен на что-то подобное… Да и было б в кого». Арина вздохнула и пошла в сторону автобусной остановки, решив для разнообразия проехать до метро одну остановку.

Глава 4

Апрель. Антон

Антон Прилучный проснулся во второй половине дня с очень тяжелой головой. Открыл глаза и попытался сфокусироваться на люстре, однако значительного успеха в этом не достиг. Воспоминания о вчерашнем вечере были, но какие-то уж очень туманные и немногочисленные. Смутно появилась мысль о крепком сладком чае с лимоном и исчезла. Следующим в воспаленном мозгу возник образ соблазнительного толстобокого мандарина, лежащего в кармане его, Антоновой, куртки. Вот, собственно, и она, примостилась около головы Антона и почему-то еще и вывернулась наизнанку. Не открывая глаз, Антон нащупал мандарин и умудрился даже довольно ловко очистить его от шкурки. Вчера кто-то навязчиво совал ему фрукты «на дорожку», изображая гостеприимного хозяина. От бананов, судя по всему, удалось отбрыкаться, а мандарин ему все-таки всучили. Вот только кто был этим хозяином с гипертрофированным чувством гостеприимства, Антон категорически не помнил. Мандарин возымел волшебное действие, и Антон почувствовал себя несколько лучше. Перестал ныть желудок, голова успокаивалась. Глаза, правда, до конца так и не открылись. Но лиха беда начало. Рядом послышалось шумное дыхание, и Антон ощутил на лице что-то горячее и шершавое.

Лизнув хозяина в нос, Рембо отодвинулся и демонстративно чихнул.

Антон нашел в себе силы просипеть:

— Понимаю, брат. Самому страсть как противно…

Антон Прилучный не был алкоголиком, наркоманом или каким-нибудь неблагонадежным гражданином. Он представлял собой обыкновенного двадцатитрехлетнего молодого человека из нормальной, вполне интеллигентной семьи, обладал при этом весьма приятной внешностью и незаурядными способностями. А нынешнее его несимпатичное состояние объяснялось очень просто — на рассвете он вернулся с грандиозной вечеринки по случаю дня рождения хорошего приятеля. По пути в ванную Антон взглянул в зеркало и нашел в себе силы подумать, что приятная внешность выглядит, пожалуй, немного иначе.

Удивительно, до чего все непостоянно в подлунном мире. Еще вчера в этом самом зеркале отражался симпатичный молодой человек, энергичный и подтянутый, одетый просто, но элегантно, без лишнего шика, впрочем. А сейчас с той же отражающей поверхности на Антона недружелюбно косилось заплывшим глазом взлохмаченное существо, неравномерно поросшее темной щетиной. Волосы торчали дыбом, придавая голове странную неэргономичную форму. Вывалявшийся в колючках верблюд и тот выглядел бы куда более презентабельно, нежели сомнительный индивид, созерцанием которого непродолжительное время занимался Антон.

После контрастного душа, галлона кефира, двух чашек кофе и таблетки аспирина щетинистый индивидуум социально опасной наружности начал постепенно исчезать, уступая место прежнему, слегка помятому Антону. В голове еще немного шумело, но к окружающему миру уже начали возвращаться краски.

Проведя ревизию карманов, Антон вытряхнул мусор неизвестного происхождения, вытащил пустую пачку из-под сигарет с криво нацарапанным именем «Ира» и неудобочитаемыми цифрами и отправил все это в помойное ведро. На вчерашней рубашке в районе плеча Антон с удивлением и некоторым неудовольствием обнаружил отпечаток яркой губной помады. Никакой Иры он, разумеется, не помнил, женщин с накрашенными губами не любил, потому решил не напрягать измученную нарзаном память, рубашку сунул в стиральную машину и с чувством выполненного долга налил себе еще кофе. В телефоне нашел тактичную смс-ку от мамы, про кефир в холодильнике и о блинчиках в микроволновке. Кефира уже не было, блинчиков не хотелось, но мамина ненавязчивая забота приятно согрела Антоново сердце.