Алая королева - Виктория Авеярд

Сестра без колебаний ответила:

— Да.

В этот миг я ее просто обожала.

Хорошо еще, что я низкорослая девушка, иначе бы запасное форменное платье сестры на меня ни за что бы не налезло. Пошито оно было из плотной темной ткани, из-за чего я практически жарилась в нем на солнце. А еще эти чертовы пуговицы и застежки-молнии! Сверток за плечами тянул меня назад всей тяжестью увязанной в нем материи и прочих принадлежностей белошвейки. За плечами Гизы тоже висела тяжелая котомка, а одета сестра была в такое же неудобное, жаркое платье, но это ее, казалось, нисколько не заботит. Она привыкла к тяжелой работе и к нелегкой жизни.

Большую часть пути мы проплыли вверх по реке, зажатые с обоих боков мешками с песком, на барже, принадлежащей благожелательному фермеру, с которым Гиза завела почти приятельские отношения еще несколько лет назад. Люди в округе доверяли ей так, как они никогда, ни при каких обстоятельствах не будут доверять мне. Фермер высадил нас на расстоянии какой-то мили от Саммертона, где мы влились в извивающуюся вереницу ремесленников и торговцев, спешащих в летнюю столицу. Теперь нам пришлось пешком тащиться к тому, что Гиза называла Садовыми воротами, хотя никаких садов поблизости видно не было. На самом деле это были ворота, изготовленные, как казалось, из сверкающего на солнце стекла. Отблески солнца вконец нас ослепили, прежде чем мы добрались до самих ворот. Крепостные стены города были сделаны из того же материала, но я решила, что король серебряных не настолько глуп, чтобы прятаться за стеклянными стенами.

— Это не стекло, — объяснила мне Гиза, — по крайней мере не совсем стекло. Серебряные открыли способ плавить алмазы и смешивать их с другими веществами. Эти стены совершенно неуязвимы. Даже бомбы ничего поделать с ними не смогут.

Алмазные стены.

— Такова необходимость…

— Лучше опусти голову пониже. Говорить буду я, — тихо предупредила меня Гиза.

Теперь я шла вслед за сестрой. Взгляд устремлен вниз, на дорогу. Потрескавшийся темный асфальт сменила мостовая из светлого камня. Она оказалась настолько гладкой, что я, поскользнувшись, едва не упала. Гиза схватила меня за руку и помогла сохранить равновесие. Килорн, привычный к качке, чувствовал бы себя здесь вполне в своей стихии. Но Килорн сюда не отправился бы. Он, в отличие от меня, уже потерял всякую надежду.

Когда мы подошли к воротам вплотную, я, сощурив глаза, попыталась рассмотреть, что же делается за ними. Хотя Саммертон пустеет после того, как землю сковывают первые морозы, большего города в своей жизни я пока что не видела: оживленные улицы, множество магазинов и таверн, роскошные дома и обнесенные стенами внутренние дворики. И все улицы устремлены к сверкающей громаде из алмазного стекла и мрамора. Я помнила название дворца. Чертог солнца сиял подобно звезде, вздымаясь на сотню футов в небо переплетением утонченных спиралей и воздушных мостиков. Часть из них была матовой, видимо, для того, чтобы сохранить приватность личной жизни проживавших в этих палатах придворных. Не могут же мужланы безнаказанно глазеть на короля и его двор. Зрелище поражало, потрясало, очаровывало, доводило до благоговейного ужаса, от которого захватывало дух. А ведь это всего лишь летний дворец.

— Имена, — прозвучал грубый, лающий голос.

Гиза замерла на месте.

— Гиза Барроу. А это моя сестра Мара Барроу. Она помогает мне доставить товары моей хозяйке.

Сестра говорила вполне спокойным, даже каким-то уставшим голосом. Ни намека на тревогу или волнение. Стражник кивнул мне. Тогда я сбросила с плеч сверток, демонстрируя его содержимое. Гиза протянула стражнику наши обтрепанные, местами порванные паспорта. Этого оказалось достаточно.

Мужчина, должно быть, знал мою сестру в лицо. На ее паспорт он даже не взглянул, а вот мой изучил со всей дотошностью, сравнивая фотографию в документе с ее оригиналом. Я уже боялась, что он тоже может оказаться шепчущим и суметь прочитать мои мысли. В этом случае моя маленькая авантюра на том и закончилась бы. За подобного рода шалости обычно вешают.

— Запястья, — промолвил стражник и зевнул.

Видно было, что мы ему уже надоели.

Секунду я пребывала в недоумении, но Гиза не задумываясь протянула в направлении стражника свою правую руку. Я сделала то же самое. Мужчина натянул нам на руку по красной ленте-браслету. Браслеты тотчас же съежились и плотно облегли нам запястья. Самостоятельно снять их было бы просто немыслимо.

— Ступайте, — лениво махнув рукой, отпустил нас стражник.

С его точки зрения, две девчонки не представляли никакой опасности для режима. Гиза благодарно кивнула головой, а вот я — нет. Мужчина, как по мне, не заслужил ни капли благодарности. Ворота отворились, и мы зашагали вперед. Сердце так стучало, что звук отдавался в ушах, заглушая шум Великих садов, совсем чужого для меня мира, в котором мы очутились.

В жизни не могла себе представить, что существуют рынки, утопающие в зелени деревьев, украшенные цветниками и фонтанами. Красных здесь было совсем немного. Они спешили по своим делам, торговали всевозможным товаром. У всех на запястьях видны были красные браслеты. На серебряных никаких браслетов не было, поэтому их всегда можно было отличить от красных. Их одеяния украшали драгоценные камни и металлы. Каждый носил на себе целое состояние. Один удар кривым ножом, и я смогу вернуться домой, имея столько, сколько мне не понадобится до конца моих дней. Эти серебряные казались мне такими высокими, такими красивыми, такими холодными… Вышагивали они с медленной грацией, которую никто из красных позволить себе просто не мог. У красных не было на это свободного времени.

Гиза вела меня мимо кондитерской с тортами, украшенными золотом, мимо фруктовой лавки с разноцветными экзотическими плодами, даже названий которых я не знала, мимо зверинца, где в клетках полным-полно диковинных животных. Маленькая девочка из серебряных, если судить по богатству ее одежды, скармливала нарезанное дольками яблоко пятнистому, похожему на лошадь существу с невообразимо длинной шеей. Минув несколько улиц, мы вышли к ювелирному магазину, в витринах которого драгоценности переливались всеми цветами радуги. Место стоило того, чтобы его запомнить, но сконцентрировать внимание на одном и не отвлекаться было невозможно. Воздух вибрировал от проявлений разного рода жизни.

Мне казалось, что ничего фантастичнее этого места просто не существует, а потом я присмотрелась повнимательнее к серебряным и вспомнила, кем же они на самом деле являются. Маленькая девочка оказалась телекином. Дольки яблока поднимались на десять футов вверх, прямиком к морде длинношеего животного. Цветочник провел руками над горшочком с растущими в нем белыми цветочками, и они мгновенно пустились в рост, вскоре добравшись ему до локтей. Зеленый. Этим покорны силы земли и растения. Два нимфа сидели у фонтана, с ленивым видом развлекая детей парящими в воздухе водяными сферами. У одного волосы имели оранжевый цвет, а глаза излучали неприкрытую ненависть даже тогда, когда вокруг прыгали радостные детишки. На площади было полным-полно серебряных. Каждый жил своей собственной жизнью, преисполненной величия, могущества и чудес, неизмеримо далекий от мира, в котором я обитала.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});