Радужное тело и воскресение. Духовное достижение, растворение материального тела и случай Кхенпо Ачо - Фрэнсис В. Тизо+

class="p1">Он также побывал в монастыре Миндроллинг, где тщательно изучил все соответствующие сутры и тантры в согласии с намерениями и деяниями авторитетных лам в этой линии передачи. Он впитал в себя все эти учения и развил мудрость через умение слушать. Через тренировку ума он удалил неправильные представления. Посредством практики медитации он усмирил поток своего ума.

По настоянию Ге Джамлинга, который убедил его получить посвящение, он повторил обеты полного монашеского посвящения перед Джампой Ринпоче, который считался воплощением Майтреи.

В возрасте двадцати шести лет, серьёзно заболев лихорадкой, он попросил о посвящении Ваджракилаи у Дуджома Еше Дордже, чтобы устранить препятствия48. Последний дал ему полный цикл посвящений освобождения и созревания Небесного железного клинка Ваджракилаи, как они излагаются в глубоком терма, открытом им. Дуджом Ринпоче передал ему текст, запас еды, подношения и другие необходимые вещи со словами: «Выполняй отшельнические практики, совершая сто тысяч повторений мантры. Неблагоприятные условия развеются, и созревание практики укрепится». Соответственно он отправился в Кхардо и прочитал мантры сто тысяч раз. Препятствия ушли без следа.

Он проявлял большое уважение к Дуджому Ринпоче, которого видел настоящим воплощением Будды и своим гуру во многих воплощениях. С безграничной верой он предложил Ринпоче свои тело, речь и ум. Он воспринимал все его слова как духовные наставления и все его действия как Дхарму. Поскольку он практиковал с подобной верой и преданностью, Дуджом Ринпоче стал для него Дхармакаей равностности. Он получил от Дуджома Ринпоче прямые необычайные практические наставления об изначальной чистоте, в том числе тайные практики дзогчен (махасанти) «прорывающего (трегчо) сознания основы и спонтанности» и «прыжка (тогал) на пути». Эти практики способны освобождать человека высших способностей за одну жизнь. В соответствии с традицией этого гуру, который был держателем устной передачи этих учений, Кхенпо развил понимание, опыт и реализацию, сохраняя непрерывность изначального естественного сознавания посредством неустанной практики.

От святых гуру школ сакья, ньингма, гелуг и кагью он также получил учения, ведущие к духовной зрелости и освобождению, не имея конфессиональных предпочтений. Он выполнял отшельнические практики ради обретения достижений всех божеств трёх тантрических корней (гуру, божеств и дакини) и изучал письменные традиции, хотя они обширны, как океан.

Однажды в этот период его жизни Дуджом Ринпоче сказал: «Завтра я буду давать посвящение Ваджракилаи. Поэтому тебе, Ачо, следует прийти». Когда Кхенпо пришёл на посвящение, Дуджом Ринпоче намеренно посадил его на трон среди многих выдающихся личностей, учеников различных традиций, и начал давать ему коренное посвящение. Он передал ему посвящение, которое ведёт к зрелости и освобождению в [практике] Ваджракилаи, сделав Кхенпо держателем линии Дхармы Ваджракилая-тантры. С этим посвящением исполнилось пророчество Ваджракилаи: «Я передал вам слово своей традиции Ваджракилаи и возвратил Дхарму своему владельцу». Тогда Дуджом Ринпоче дал ему настоящий ритуальный кинжал (кила), чтобы он носил его на поясе, как поступают в этой традиции. С того времени он неоднократно уходил в затвор, чтобы совершенствовать достижения йидама Ваджракилаи и чтобы появились признаки достижения. Его ум обрёл единство с умом Четырнадцатого Победоносного (Его Святейшества Далай-ламы как держателя линии Ваджракилаи).

Затем, вернувшись в свой родной город, он взял с собой лишь текст «Великого трактата об этапах пути» Дже Цонкапы и миску, которую используют для монашеских ритуальных подношений. Поэтому его родственники и друзья посмеивались над ним со словами: «Ты потратил столько времени на обучение в Лхасе, но накопил имущество, что не ценнее карнга (разновидность небольшой тибетской монеты). Ты бесполезный попрошайка из Домé!». Но святой [Ачо] сказал: «Довольный тем, что приходит ко мне, я радуюсь любым событиям. Если ум направлен на Дхарму, всё легко, даже умирание. Если наше сознание осуществляется как нерождённое, человек больше не подвластен смерти». В согласии с этими словами он всегда оставался свободным от мирских дел, пребывая в благородном потоке удовлетворения.

Затем его назначили настоятелем монастырского колледжа монастыря Лураб49, где он преподавал священные тексты, обеспечивал ресурсами монахов и делал многое другое. Некоторые люди там были заражены ошибочными взглядами и критиковали его, говоря: «Его учение – по сути, учение сарма [то есть сакья, кагью и прежде всего гелуг]. Потому этот монастырь ньингма превратят в монастырь гелуг». Он сам посетил более шестидесяти монастырей в верхнем и нижнем Ньяге и монастыри разных традиций в Кхоре, Драге и так далее, чтобы повернуть колесо Дхармы, передавая учения о созревании и освобождении в согласии с индивидуальными устремлениями учителей и учеников. Все подношения, которые ему предлагали, использовались в каждом монастыре для создания сакральных образов и поддержки отшельнической практики.

В 1959 г., когда ему исполнился сорок один год, в Тибете из-за китайского вторжения произошли серьёзные перемены. Святой переживал разные трудности: невзирая на ситуацию, он обратился лицом к бедности и несчастью, чтобы приносить пользу людям. Он делал всё возможное, чтобы обеспечивать едой, одеждой и деньгами людей своего региона. Втайне он непрерывно прилагал усилия, чтобы очищаться от омрачений и накапливать добродетели. В разные периоды он выполнил 2,5 миллиона полных простираний и несколько сотен постов. Он сочинял различные комментарии ради блага Дхармы в будущем, ради живых существ и учеников. Во время затвора, посвящённого Ваджракилае, его посетило вдохновение, пробуждённое связями с пророческим словом этого божества, и он составил обширный комментарий к практике Ваджракилаи. Эти и другие тексты входят в пять томов его сочинений.

Когда не разрешалось даже произносить слово «религия», он прятался ночью и передвигался днём; таким образом он добрался до Ньяг Томе, Кардрага, Дзакхога и других мест, куда верующие пригласили его, чтобы он втайне распространял Дхарму на благо других. Он преподавал «Этапы пути и тренировку ума» наряду с предварительными практиками «Лонгчен ньингтиг» («Сердечные капли Лонгченпы») и другими практиками. Он также давал посвящение монахам-новичкам и полное монашеское посвящение. Что бы он ни делал, он работал неутомимо и исключительно ради Дхармы и живых существ.

В 1976 г., в год Огненного Дракона, когда власти разрешили некоторую свободу вероисповедания, появилась возможность снова разжечь угли Дхармы. Он собрал свои сочинения, отправившись в те монастыри, которые сохранили верность [Дхарме], как близкие, так и далёкие, и давал обширные учения о созревании и освобождении в Дхарме, вне различий, обусловленных сектой или школой. Он использовал любые средства, которые получал, исключительно в добродетельных целях: чтобы восстанавливать разрушенные монастыри, отливать статуи, публиковать писания, строить ступы, проводить священные ритуалы и совершать подношения.

В возрасте шестидесяти четырёх лет он вернулся в Лхасу, чтобы увидеть статую Джово и совершить традиционную тысячу подношений. Он совершил подношения деньгами и чаем всем монахам Сера, Дрепунг, Ганден и прочих